Джулия долго копалась в документах, в интернетовских сайтах, вела осторожные переговоры с возможными партнерами, экспертами и в конце концов решилась на эту глобальную авантюру. Ей почему-то и в голову не пришло, что тяжелые кризисные тучи, давно уже ползущие по деловому небосклону, когда-нибудь размоют весь ее финансовый и материальный багаж. С другой стороны, спекуляции недвижимостью перестали приносить привычные прибыли, и теперь ей казалось, что ипотека позволит их компании пересидеть тяжелый период и когда-нибудь вернуть все средства сторицей.

Люди, когда-то проломившие собственным телом барьер между нищетой и богатством, больше всего страшатся обратного движения назад. Так сказать, реверса!

Наверное, так же, как чудом излечившийся раковый больной холодеет от мысли, что все когда-нибудь непременно вернется и в конце концов болезнь убьет его. Она лишь затихла в подлой засаде. Но все равно его тело принадлежит ей! Он постоянно прислушивается в тревожном рассветном холоде к своему организму, с волнением осматривает себя в зеркало, свою кожу, волосы, ногти, вглядывается в цвет белков глаз, в пупырчатую белизну языка. Все потому, что он знает — так повезти может лишь раз в жизни.

Нищета обычно забывается, сохраняя лишь тайные зарубки в памяти человека. Но именно они, эти неприметные горькие следы, будят страх перед тем, что все еще вернется. Страх этот непотопляем даже в безбрежном океане нового, когда-то совершенно неожиданного счастья. Он качается на его волнах как грубо сколоченный плот, то поднимаясь на волнах, то исчезая в глубоких пропастях между валами. Вроде бы забыл о нем, а он уже вновь на горизонте — мрачно чернеет ночным кошмаром. Не дает упустить себя из виду.

Джулия и Кейт хоть и не забыли своего скромного прошлого и особенно нешуточных угроз долговой тюрьмы, все же решили, что уже всему научились и этот новый опыт всегда вынесет их на большую воду при всех, даже самых неблагоприятных погодах. Самоуверенность нуворишей куда более опасный их враг, нежели чрезмерная осторожность и, в этом смысле, скромность. Тут бы на секунду задуматься, кинуть памятливый взгляд назад, чтобы вновь увидеть нетающие призраки уже забытой тобой нищеты! Но нет! Нувориш, самодовольно усмехаясь, пялится только вперед и даже не догадывается, что мир имеет свойство переворачиваться. То, что кажется будущим, на самом деле всего лишь стремительная дорога назад.

Техасец быстро заработал свои комиссионные, ведь именно это было им оговорено в секретном договоре с двумя крупными американскими банками. Другой договор он заключил с Ритвой Рийттой. Для того финка тогда впервые и появилась перед своими дальними родственницами в лондонском районе. Комбинация обещала быть очень эффективной исключительно для нее и для техасца. Нужно было только запастись терпением.

Почти все деньги компании оказались на счетах двух банков, которые очень скоро объявили о приостановке финансовой деятельности, а один из них даже поставил перед правительством США вопрос о своем частичном банкротстве.

Кризис рухнул на голову человечеству, как прогнивший потолок. Джулии и Кейт теперь угрожала не просто долговая тюрьма, а тотальный крах всей их жизни.

Ритва Рийтта и ее друг исчезли в одночасье. Вместо них вновь появились решительные кредиторы из трансатлантических мафиозных структур.

А дальше все развивалось с ужасающей быстротой.

Джулия и Кейт купили через посредника скромную виллу в немецком городке Констанц на берегу Боденского озера и небольшую американскую яхту со слабеньким двигателем. Они хотели пересидеть тяжелые времена в отдалении от людей и объявиться, лишь когда поправятся дела.

Но их нашли.

Однажды они прогуливались на яхточке по озеру, и, когда проходили мимо швейцарского берега с чистой, уютной пристанью, их неожиданно догнала мощная моторная лодка, и борт яхты взяли на абордаж трое мужчин с ярко выраженной южноевропейской наружностью. Один из них выстрелил из револьвера в голову единственному матросу-рулевому, симпатичному молодому хорвату. Матрос выпал за борт, успев лишь от ужаса вытаращить свои карие глаза и широко разинуть белозубый рот. Двое других пиратов схватили Кейт и тут же перебросили ее на свою лодку. Еще через несколько секунд ошеломленная Джулия увидела лишь бешеную пену за лодочным винтом и задранный к небу острый лодочный нос. Мгновение, и похитители исчезли.

Джулия не умела управлять яхтой ни с мотором, ни без него, поэтому она битый час просидела зареванная на корме и отчаянно размахивала руками, призывая кого-нибудь с очень недалекого швейцарского берега. Наконец оттуда отделился катер, и двое полицейских осторожно приблизились к яхте.

В швейцарской полиции Джулия взяла себя в руки и заявила лишь о том, что на нее напали какие-то люди, убили матроса и забрали деньги и кольца с сережками. О Кейт не сказала ни слова, понимая, что организатор нападения непременно будет ее разыскивать и выставлять свои условия. Она даже сказала, что не успела разглядеть нападавших и хотя бы приблизительно определить их число. Ей не поверили в полиции, но поделать с этим ничего не могли. Других свидетелей не было.

Джулия понимала, почему выкрали Кейт, а не ее. Во-первых, только она могла свободно распоряжаться их банковским счетом (Кейт в свое время от этого отказалась, а Ритве Рийтте Джулия не доверяла с самого начала), а во-вторых, затащить на лодку можно было только компактную Кейт, а не тучную и тяжелую Джулию.

Пока водолазы искали тело несчастного хорвата, Джулия вернулась на виллу в Констанце и стала ждать звонка от похитителей. Они позвонили на ее мобильный в середине ночи. Тот, что звонил, говорил с ужасающим итальянским акцентом.

— Ты, стерва, — сказал он, горячась, — отдашь нам деньги и перечислишь на фирму, которую мы тебе укажем, все свои активы. Если ты этого не сделаешь, мерзкая толстуха, никогда не увидишь свою костлявую уродину Кейт. Тебе ясно?

Джулия неожиданно почувствовала воодушевление. Она всегда воодушевлялась, когда ее называли стервой или толстухой. А уж если тем и другим, то держись.

У моей мамы была подруга — такая же толстуха, как Джулия, даже, по-моему, побольше. Бразильянки бывают очаровательными, худенькими и соблазнительными, а бывают таких объемов, что могут конкурировать даже с американками. Мамина подруга, пожалуй, могла дать фору кому угодно.

Однажды ее машину протаранил крутой парень из шайки рыжего Родриго по кличке Рыцарь. Он вылез из своего «Ягуара» и стал размахивать пистолетом перед носом маминой подруги. Она чуть не наделала в юбку со страху. Потребуй он от нее в тот момент луну с ночного неба, она бы точно согласилась. Но этот болван, вместо того чтобы заставить ее платить за то, что сам и натворил со своей машиной, назвал ее «толстой задницей» и «проклятым бочонком с дерьмом». Лучше бы он этого не говорил. Мамина подруга вдруг воодушевилась, выхватила пистолет из рук парня за ствол и двинула тяжеленной рукояткой по глупой его башке. У того раскололся череп. Он потом стал таким идиотом, что не мог пригодиться даже в шайке рыжего Родриго. А уж там такие орангутанги обитали, что подобных тупых зверей ни в сельве, ни в джунглях не сыщешь.