Пора бежать, сцепив зубы, подумал Скотт. Элли ведь понятия не имеет, что его отец — человек, решивший прибрать к рукам ее гостиницу. С его стороны было бы бесчестно этим воспользоваться. Нет, конечно, он держал руку на пульсе: связался с адвокатами отца, иначе говоря, сделал все, чтобы заставить его образумиться, но ведь это ничего не меняет, верно? В глазах Эллисон все Лероши одного поля ягоды, и как только она узнает, что он — один из них, то сочтет его негодяем и обманщиком. И между прочим, будет права…

Но, заглянув в ее дымчато-серые глаза, в которых вспыхнула надежда, Скотт почувствовал, как все доводы рассудка разом вылетели у него из головы. Их прошлое… все последствия, что ждут их в будущем, — все было забыто. Сейчас он мог думать только о настоящем. А этим настоящим была Эллисон.

Поклявшись, что это всего лишь один поцелуй, последний, Скотт опустил голову, и губы его прижались к ее губам. Сладкая… Господи, какая же она сладкая! Со стоном Скотт обнял Эллисон и мысленно послал все к черту. Она вернула ему поцелуй с той наивной и беззаветной пылкостью, которая сводила его с ума. Закрыв глаза, Скотт упивался тем, что снова держит ее в объятиях. Где-то в самом дальнем уголке его сознания пробудившийся здравый смысл забил тревогу, но его никто не слушал…

Обхватив ладонью затылок Элли, Скотт впился в ее рот, внезапно подумав о том, что всегда будет помнить вкус ее губ. Снедавшее его желание подстегнуло ее, и Эллисон крепко прижалась к нему всем телом. Скотт присел на краешек стола и притянул ее к себе.

Эллисон со стоном уронила голову ему на плечо, пока он покрывал поцелуями ее шею.

— Да, — чуть слышно прошептала Элли. — Похоже, нашу договоренность действительно нужно пересмотреть. Одна ночь — это явно мало!

Одна ночь? Чушь! Даже миллиона ночей с Эллисон было бы мало! Скотт поймал себя на том, что был бы счастлив заниматься с ней любовью всю оставшуюся жизнь!

И застыл, словно его окатили ведром ледяной воды.

Открыв глаза, он посмотрел на нее, внезапно сообразив, что тревога, сиреной завывавшая в мозгу, не имеет ничего общего с его страхом столкнуться с ее ненавистью. Скорее все дело было в тех чувствах, которые одно ее присутствие возбуждало в нем, в той страсти, что не имела ничего общего с обычным вожделением. Это незнакомое чувство все ширилось в нем, заполняя каждый уголок души, до тех пор пока Скотт вдруг не почувствовал, что уже не может дышать.

Он отпрянул так резко, что едва не слетел со стола.

— Скотт? — Покачнувшись, Эллисон неловко ухватилась за него, чтобы не упасть. — С тобой все в порядке?

— Да… — Сердце колотилось так, что было больно ребрам. Взяв Эллисон за руки, Скотт осторожно отодвинул ее от себя. — Все нормально. Просто… мы не можем… вот и все. — Заметив, как она нахмурилась, Скотт поспешно добавил: — Дверь… она открыта.

Улыбка скользнула по губам Элли.

— Но дверь ведь можно закрыть, разве нет?

— Ну да — чтобы твой братец тут же примчался сюда, размахивая мясницким ножом?

— Ты прав. Нужно быть осторожными. — В глазах Эллисон вспыхнул огонек. — А что, если я поднимусь к тебе, когда все уснут?

— Нет! Ты не можешь!

— Но почему? — озадаченно нахмурилась она.

— Потому что я…

— О… понятно. — Покраснев от стыда, Эллисон отодвинулась. — Прости. Просто в ту ночь ты сказал… ладно, не важно. Наверное, я ошиблась… подумала, что ты тоже…

— Конечно, я тоже! — пробормотал он. Господи, как она может сомневаться, когда он едва не овладел ею прямо тут, на письменном столе?! — Просто я немного… э-э-э… занят. Честное слово!

Элли уставилась на Скотта подозрительным взглядом. В лице ее вспыхнула робкая надежда, которую почти сразу же сменил гнев.

— Слишком занят, чтобы заниматься любовью?! С каких это пор? По-моему, ради этого мужчины тут же забывают о своих делах!

«Так… похоже, не сработало!»

— Эллисон, я…

Пронзительно заверещал телефон, и у Скотта вырвался шумный вздох облегчения.

Эллисон, метнувшись к телефону, схватила трубку.

— «Жемчужина». — Помолчав немного, она протянула Скотту трубку: — Это тебя.

Благодарно улыбнувшись, он взял трубку:

— Скотт слушает.

Поджав губы, Эллисон молча повернулась и направилась к двери.

Слишком занят, чтобы заниматься любовью?! Ха! Так она и поверила! У Элли руки чесались свернуть Скотту шею. Подумать только — она спит и видит оказаться с ним в одной постели, гадает, а хочет ли этого он, терзается чувством вины и неуверенностью… Эллисон даже передернуло. А когда она, в конце концов переступив через собственную гордость, сама предлагает ему заняться любовью, он небрежно бросает, что, дескать, слишком занят!

В это невозможно было поверить.

Но для чего ему лгать, да еще в таких вещах? Эллисон ломала над этим голову до самого вечера, злость и обида клокотали в ней, словно лава в вулкане. Но к утру вся ее злость испарилась, осталась только обида. Как он смел обманывать ее? Сказал бы просто «нет», избавив от унижения выслушивать его смехотворные объяснения. Глупо, конечно, но ее томило желание заставить Скотта заплатить ей за это. Нет, ни о какой мести речь не шла — она же не ребенок, — но Элли дала себе слово, что заставит Скотта помучиться так, как мучилась все это время она сама, — просто чтобы отучить его от вранья.

И наконец она отыскала простой, но весьма действенный способ привести свой план в исполнение. К несчастью, он мог сработать, только если Скотт тоже хочет ее. Потому что если нет, то она выставит себя полной дурой, мрачно думала Элли.

Стараясь не думать о том, что ее ждет новое унижение, она взяла стопку чистых полотенец, корзинку с моющими средствами, поднялась в его комнату и решительно постучала в дверь.

— Это Эллисон. Можно?

— Да, входи, — услышала она голос Скотта. Расправив плечи, Эллисон толкнула дверь и вошла.

Скотт сидел за маленьким столиком возле окна, из которого открывался вид на залив. Лучи заходящего солнца наполняли комнату мягким светом, но Скотт, ничего не замечая, смотрел на мерцающий экран компьютера — впрочем, как всегда, когда Элли поднималась убрать в его комнате.

— Похоже, дело идет на лад? — нарочито веселым голосом бросила Эллисон.

— В общем, да, — не оборачиваясь, ответил Скотт. Итак, он решил делать вид, что ничего не произошло.

Глаза Эллисон угрожающе сузились.

— Ладно, не обращай на меня внимания. Я быстренько уберу и исчезну.

— Не спеши.

Мурлыкая под нос какой-то мотив, Эллисон первым делом юркнула в ванную — правда, уборки там было немного: в смысле чистоплотности Скотт мог дать сто очков вперед остальным их постояльцам. Очень скоро ванна и раковина засверкали, и Элли вернулась в комнату сменить простыни.