Чтобы обойти вырубку нам пришлось затратить примерно полчаса, за это время солнце опустилось за горизонт, и лес погрузился в густые сумерки. Видимость значительно упала, но я все еще мог разглядеть лезущие в глаза ветки и подло торчащие из земли корни деревьев. Так что скорость нашего продвижения если и упала, то ненамного.

Наконец, мы обогнули лесорубов и пошли спокойнее. Но, как оказалось, ненадолго. Лес впереди кончился, открывая вид на деревянную стену, окружающую небольшую деревню.

Ада недовольно шикнула, отступая обратно в кусты, но на стене уже поднялась суета. Как они смогли обнаружить нас в такой темени, хотя самим стражам факелы били по глазам?

— Бежим, — выдохнула дьяволица за секунду до того, как в нас полетели первые стрелы.

Но сбежать оказалось не так просто.

Стоило нам промчаться по лесу метров триста, впереди и сзади заухали преследователи. Со свистом над нашими головами проносились стрелы, порой с гудением втыкаясь в деревья, возле которых мы только что пробегали.

— Не отставай! — прикрикнула Ада, резко сворачивая вправо.

Я бежал следом, уворачиваясь от выскакивающих навстречу стволов и веток. Сгущающаяся темнота оставляла все меньше шансов сохранить глаза, но пока удавалось не ослепнуть. Однако, несмотря на нашу с дьяволицей скорость, уханье приближалось. А еще через минуту оно уже зазвучало впереди.

Нас загоняли, как зверей, и брали в клещи. Все пути оказались отрезаны. Дикий клич местных охотников звучал теперь со всех сторон, постепенно набирал силу и громкость. Одинокие стрелы летели отовсюду, но пока еще их лучники не могли нормально прицелиться и скорее пугали, чем пытались всерьез нас зацепить.

Долго так продолжаться не могло — еще пара минут и нас просто превратят в ежиков. Оставалось лишь смиренно ждать, пока нам выпустят кишки на потеху таким же ухающим ублюдкам. Или постараться дать отпор и самим посшибать вражеские бошки с плеч.

— На прорыв! — велел я, первым бросаясь навстречу наступающим загонщикам.

Ада помчалась вслед за мной, не споря. Крики становились все ближе, и я уже предчувствовал, как будут рвать мою кожу стрелы, но усилием воли заткнул вопящего в ужасе где-то внутри меня Райса и стиснул зубы, ускоряя бег. Этот мелкий говнюк меня откровенно достал, и будь у меня возможность, я бы выдрал его из тела с корнями и сам прибил ко всем чертям. Долбаная истеричка!

Новые стрелы вонзились в дерево, за которое я успел нырнуть в последний момент. Доверившись чутью, перестал думать, что делаю, и, как и в той погоне за Адой, позволил инстинкту решать, куда бежать и как. Свист стрел сменился гулом брошенных дротиков. Первый залп загонщиков ушел в молоко, оставив пару копий дрожать в стволах деревьев. Рванув одно из них, я швырнул его в те же кусты, откуда оно прилетело.

Но, естественно, не попал. Ада повторила мой подвиг, и вот ее копье, судя по истошному крику, попало куда нужно. В ответ по нам снова прилетел пучок стрел, к счастью, не достигнув цели.

Сорвав булаву с пояса, я занес ее над головой и бросился в кусты с отстрелявшимися лучниками. Не глядя, ударил по первому попавшемуся врагу, шип вспорол его лицо, и в меня тут же ударили стрелы остальных. К счастью, попала в цель лишь одна, да и та больше застряла в броне, слегка царапая кожу под рубахой, остальные прошли вскользь, раздирая доспех.

Времени, чтобы играть не было. Я присел, чувствуя, как стрела в боку пускает мне кровь и, выпрыгнув со всех сил, уже собственными когтями ударил под подбородок ближайшего урода. Голова лучника хрустнула, отделяясь от тела, и улетела в сторону, запачкав меня брызгами.

С другой стороны на лучников набросилась Ада, успевшая вооружиться копьем. На него дьяволица насадила сразу двух противников, тут же отталкивая их в сторону и бросаясь к третьему ублюдку.

В это время я ушел в сторону от очередного выстрела, просто сдвинувшись на шаг. А после сократил дистанцию и вырвал у врага ребро. С протяжным стоном лучник завалился наземь, зажимая кровоточащую рану.

Уханье приближалось, преследователи нагоняли, но теперь я уже не чувствовал опасности, меня захватил азарт. Лишь схватившая меня хвостом за шею Ада не дала мне броситься ублюдкам навстречу с распростертыми объятиями когтистых рук.

— Уходим! — рявкнула она, увлекая за собой.

Пришлось разворачиваться и бежать, ощущая накатывающую усталость. Конечно, никакой усталости на деле не было. Просто слабое человеческое тело оказалось менее подвижно и быстро, разница настолько ошеломляла, что на мгновение я едва не потерял равновесие.

— Потом отдохнешь! — заявила дьяволица, продолжая утаскивать меня прочь.

Я достаточно быстро приноровился к изменившемуся телу. Проверив на бегу ядро, убедился, что оно все такое же, и мое превращение ничуть не растратило силы. Думать об этом буду потом, сейчас нужно оторваться.

В спины нам летело все то же уханье, но постепенно мы уходили все дальше, и крики деревенских воинов звучали все тише.

* * *

— Кажется, оторвались, — тяжело дыша, высказалась Ада, опираясь рукой на ствол дерева и сплевывая под ноги кровавую слюну.

Под ее рукой, зажимающей бок, темнело едва заметное на красной же коже алое пятно. Пришлось отталкивать руку дьяволицы и взглянуть самому. Длинный порез с разошедшимися краями обильно кровоточил, толчками исторгая сгустки наружу.

— Надо было сказать, что тебе досталось, — рыкнул я, стягивая броню с себя.

— Ерунда, — поморщившись, отмахнулась пошатывающаяся спутница. — Заживет. И не такое заживало.

Я сорвал с себя рубаху и ножом вспорол край. Растянув ткань в стороны, разрывая на две части, сполоснул водой из фляги рану дьяволицы и обмотал бок, крепко завязав его обрывком рубахи. Конечно, из меня так себе медик, но хоть какая-то помощь. Как бы не пришлось зашивать — у нас ни иголки, ни подходящей нитки с собой нет.

— Как в тебя умудрились попасть? — вздохнул, помогая дьяволице присесть под деревом. — И не говори, что у меня получилось остаться целым только потому, что на мне броня. Сразу по лбу получишь за то, что не стащила на складе подходящий доспех. Кто это вообще такие? Как нас увидели?

Ада перевела дыхание и, придерживая моментально намокшую повязку, выдохнула.

— Ибуны. Наполовину люди, наполовину — совы. Не думала, что тут окажется их деревенька. Обычно они селятся поближе к горам, — последнее дьяволица процедила сквозь зубы. — Могут слышать и видеть ночью, как днем, так что удивительно, что нас не постреляли сразу.

— Судя по тому, что ты истекаешь кровью, не так уж они и мазали, — заявил я, думая, нужно ли рвать рубаху на нитки для накладывания швов и не стоит ли прижечь рану раскаленным ножом.

— Да меня копьем вскользь задело, — ответила Ада, запрокинув голову. — Увернулась неудачно. Зато потом двоих этим же копьем прикончила. Так что все равно размен в мою пользу. Я-то жива и скоро поправлюсь, а вот они уже окончательно сдохли.