– Я жду объяснений.

Я прокашлялся.

– Я пришел сюда таким необычным, скажем, даже противозаконным образом, чтобы поговорить. Вы владеете определенным даром, быть может, сами того не сознавая, – я не спрашивал, я утверждал, ставя ее перед фактом. – Дело в том, что вы не одна такая. На свете есть множество людей, обладающих сходными способностями.

– И они объединены в некую организацию, которую вы и представляете?

– Нет… То есть да. У таких людей существует нечто вроде организации, но я никоим образом ее не представляю, и даже наоборот…– тут я немного замялся, подбирая правильные слова. Я не хотел, чтобы меня сочли сумасшедшим, но, с другой стороны, мне не хотелось начинать знакомство с такой красивой женщиной с вранья – Вы когда-нибудь слышали об Искусстве?

– Живописи? – хмыкнула хозяйка, скептически посмотрев на меня. У меня начало складываться впечатление, что мой визит забавляет ее, и она играет со мной, как кошка с мышкой.

– Нет, об Искусстве Древних. О черном Искусстве, частица которого коснулась вашей души.

По выражению ее лица было видно, что разговор заинтриговал ее.

– Понимаете…– тут я замялся.

– Меня зовут Валентина.

– Очень приятно. Александр Сергеевич, – представился я. – Так вот, Валентина. Я должен сказать вам… Нет, давайте скажем так: я хочу познакомить вас с некими людьми… Вы владеете частицей Искусства, мы знаем об этом. Нам нужна ваша помощь.

– Помощь в чем?

– Есть один человек, и вы могли бы помочь ему. Вылечить его.

– Я? – на лице ее было написано настоящее удивление. – Я никого никогда не лечила. Вы меня с кем-то путаете.

– Вы должны согласиться.

– А если я откажусь?

– Тогда нам придется искать другого человека, обладающего частичкой Искусства. На это уйдет время. Может случиться несчастье.

– Послушайте, – спокойно проговорила Валентина. – У меня был безумный день. – Если бы я тогда знал, насколько на самом деле он был безумен. – Я смертельно устала. Вы меня заинтриговали, – однако тон, которым она проговорила эти слова, был совершенно равнодушным. – Да, я владею определенными способностями и хотела бы узнать об этом побольше. Я не умею лечить, и работаю… скажем, в КГБ… имею достаточно высокий уровень допуска, но никогда не слышала ни о какой организации людей вроде меня. Я не знаю, чего вы от меня хотите. Но я встречусь с вами – к примеру, завтра в пять. Мы спокойно сядем и обо всем поговорим. Сейчас у меня просто нет сил. Я с ног валюсь. Но помните, если вы обманываете меня, если тут идет нечестная игра, то как только я обнаружу это, вы умрете.

– Хорошо, – согласился я. Напряжение последних дней и возраст тоже не располагали к ночным беседам. – Где и когда?

– Скажем, часов в пять в «Метрополе».

– Нет. Слишком далеко. Слишком людно. Давайте встретимся… Вы знаете район станции метро «Приморская». – Она кивнула. – Там есть кафе. Местные называют его «Поганкой». Это одна остановка от метро по Наличной, на углу. Место там тихое, мы можем спокойно посидеть и поговорить.

Валентина внимательно посмотрела на меня.

– Хорошо, – медленно проговорила она.

Я встал.

– Тогда мне остается лишь пожелать вам спокойной ночи.

Валентина кивнула.

Я прошел в прихожую, оделся. Валентина, не сказав больше ни слова, закрыла за мной дверь.

О чем она думала в ту ночь? Кем я представился ей? Или в эту ночь она прикидывала, сообщать или не сообщать о странном госте «завучу»? А может, она просто без сил повалилась на подушки и уснула мертвым сном?

* * *

В «Поганку» я отправился вместе с Викторианом. Кафе вполне оправдывало свое название. На стенах висели безвкусные картинки с работницами и работниками, трудившимися не покладая рук и тут же перекусывавшими на фоне пейзажа нежно-поносного цвета. Столовские столики на трех металлических ножках и стулья с фанерными спинками и сидениями, выкрашенными в ядовитый зеленый цвет; на стене багрово-красный, засиженный мухами плакат, извещавший о том, что приносить и распивать спиртные напитки запрещено.

Взяв по стакану тошнотворного пойла бледно-коричневого цвета, в ценнике гордо именующегося «кофе», мы сели в дальнем углу пустого зала. Одного глотка мне оказалось более чем достаточно. Викториан вообще к своему напитку не притронулся. Он любил вкусные вещи, а продукты общепита к ним не относились. «Поганка» во всех отношениях оправдывала свое неофициальное название.

Валентина появилась точно в пять. Она выглядела потрясающе. Впрочем, она всегда так выглядела. Белый импортный пуховик, высокие белые сапожки на изящных шпильках, белая вязаная шапочка. Дама в белом.

С удивлением оглядев помещение, она подошла к нашему столику.

– А что, нельзя было выбрать место более отвратительное?

Видимо, это означало: «Здравствуйте».

– Вам не нравятся точки общепита? – поинтересовался Викториан.

Валентина подняла правую бровь, чуть скосившись на него, а потом перевела взгляд на меня.

– Вы не говорили, что будете не один.

– А вы не спрашивали.

Поведение Валентины было слишком вызывающим.

– Извините, нас не представили, – иронично заметил мой спутник. – Меня зовут Викториан.

Валентина вежливо кивнула. Ее жесты и мимика были чересчур манерными. Она напоминала плохую актрису, которой до смерти наскучили поклонники.

– Я так понимаю, что представляться мне нет необходимости?

Злая ирония сквозила в ее голосе. Вопрос остался без ответа.

Наступила пауза. Я молчал, не зная, с чего начать. Викториан безмолвно созерцал свой стакан с «кофе». Валентина разглядывала нас. Она определенно нервничала.

– Я хотела бы знать, что вам известно обо мне и что вам от меня нужно.

– Вы, как и мы оба, обладаете даром. Частичкой так называемого Искусства, – тихо ответил Викториан.

– Это я уже слышала.

– Вы Непосвященная?

– Не посвященная во что?

– Вы не совершали паломничества к Колодцу?

– Послушайте. Мне это начинает надоедать. Вы пригласили меня сюда и плетете какую-то чепуху о каких-то Древних, посвященных, непосвященных и черте о чем… Да, предположим, я обладаю неким даром, но это не повод рассказывать мне разные сказки.

– Это не сказки… Искусство чем-то напоминает религию.

– Тем более.

– А вы верите в колдовство? – неожиданно для себя встрял я в их разговор. Женщина посмотрела на меня именно так, как и должна была посмотреть – как на сумасшедшего. Я незаметно под столом толкнул Викториана ногой. Виктор щелкнул пальцами, и те вспыхнули, как спички. В окружении работников и работниц, несущих трудовую вахту, пусть даже они представляли собой всего лишь мазки масляной краски на стене, колдовское действо больше напоминало дешевый балаганный трюк из репертуара какого-нибудь провинциального фокусника. Но не было оваций. Огонь лизал изящные пальцы Викториана, но те не сгорали, пламя не тухло.