Выглядеть привлекательной ей не хотелось, это наверняка! Но и откровенно уродовать себя было рискованно: если они разочаруются в ней, не факт, что отпустят. Могут и убить. В конце концов она предпочла джинсы, спортивный свитер и кеды, даже куртку выбрала не совсем соответствующую сезону, зато подходящую для быстрого бега: мало ли как там сложится!

В восемь вечера к ее дому подъехал автомобиль, хотя Вика не помнила, называла ли она по телефону адрес. В любом случае она не была удивлена. Если им что-то нужно, они это узнают, и так понятно.

Водитель был неразговорчив, да и она его ни о чем не спрашивала. Девушка наблюдала через окно за игрой огней большого города и старалась запомнить адрес. Это было скорее способом самоуспокоения, чем реальной необходимостью.

Впрочем, даже это оказалось лишним. Место, куда ее привезли, не было притоном и находилось вовсе не на выселках. Вика обнаружила, что автомобиль остановился перед дверями дорогого ресторана.

– Прошу, – водитель вышел сам и открыл перед ней дверцу. – Вас уже ожидают.

Это был разительный контраст по сравнению со вчерашним нападением в примерочной. У дверей ее встретила администратор, которая ни единым взглядом не выдала того, что внешний вид Вики абсолютно не соответствовал здешней публике. Хотя это было очевидно. Женщина, вошедшая вместе с ней, привычным жестом придерживала подол длинного платья, которое в золотистом интерьере было куда более уместно. Вот она как раз смотрела на Вику с недоумением, администратор – нет.

– Виктория Сальери, если не ошибаюсь? – уточнила она, улыбаясь.

– Да.

– Вас ждут, я провожу.

К счастью, помимо общего зала, в ресторане были и небольшие отдельные вип-комнаты. Там все было оформлено в том же стиле – столы, стулья, картины на стенах, хрустальные люстры. Исключение составлял лишь тот факт, что здесь на отдыхающую компанию никто не смотрел.

Хотя впоследствии Вика начала сомневаться, есть ли в этом на самом деле что-то хорошее для нее. С одной стороны, презрительные взгляды ощущать не хотелось. С другой… не расплавится же она от них! Зато присутствие других людей гарантировало ей хоть какую-то безопасность.

Но ведь… не станут они делать что-то откровенно противозаконное прямо в ресторане! Здешний персонал лоялен, но не настолько. Вика успокаивала себя этим, поддаваться страху не хотелось.

Официантка проводила ее в зал, где за большим круглым столом уже ожидали четверо мужчин. Двое были среднего возраста, в сдержанных деловых костюмах, один в очках. Их лица не выражали ровным счетом ничего, словно и живыми не были. Зато мужчина лет пятидесяти смотрел на нее с интересом. Худой и очень высокий – это было видно даже при том, что он пока сидел, – он также предпочел деловой стиль.

Резко отличался от других разве что четвертый мужчина, совсем молодой – лет двадцати от силы, а то и меньше. Он явился в черной рубашке и кожаном пиджаке, в ушах и одной брови были видны кольца пирсинга, на шее соседствовали два медальона. Его глаза были скрыты зеркальными очками, но по бледному скуластому лицу и так можно было понять, что мальчишка азиатских кровей.

«Интересно, это он напал на меня в магазине? – подумала Вика, присаживаясь на отодвинутое для нее кресло. – По виду так вполне может быть… Отморозок какой-то!»

– Здравствуйте, Виктория, – к ней обратился старший мужчина. По голосу девушка без труда узнала того, кто разговаривал с ней по телефону. – Меня зовут Павел, в некотором смысле мы уже знакомы. Рад личной встрече.

Он не представил своих спутников, да и они не спешили разговаривать с ней. Поэтому Вика не знала, что и думать, как понять их роль в этом спектакле.

– Я тоже… рада. Так я могу узнать, в чем заключается суть этой работы? И почему карьера простой модели вдруг окружена такой секретностью?

– В некотором смысле вы сами ответили на свой вопрос – карьера простой модели и правда не нуждается в завесе тайны. Но то, что мы вам предлагаем, не роль простой модели. Это совершенно особый вид искусства. Он основан на восхищении красотой человеческого тела, артистизме, умении перевоплощаться. Кульминации таких эмоций, которых в повседневной жизни, увы, не осталось.

Говорил он, конечно, красиво. Но Вика подозревала, что истинная суть предлагаемой работы имеет с искусством мало общего. Даже на поверхностном уровне уловить практический смысл в его философствованиях было крайне проблематично.

– А если опустить моральную мотивацию и перейти к сути, что я буду делать?

Мальчик-азиат чуть заметно усмехнулся. Павел взял папку, до этого лежавшую перед ним, и протянул девушке.

– Вот. Думаю, это графичное отражение того, чего от вас будут ожидать.

Открывая папку, Вика заметила, что ее руки дрожат. Остановить дрожь оказалось не так сложно, и все же у ее собеседников была возможность заметить эту деталь.

Внутри папки находилось нечто вроде портфолио – собрания фотографий. На всех была запечатлена одна и та же девушка: рыжая, зеленоглазая, с фарфорово-белой кожей, украшенной россыпью веснушек. Та самая, которую никак не мог забыть Игорь. Сходство между ней и Викой было очень условное, но просматривалось.

Некоторые фотографии явно были сделаны профессиональным фотографом, с грамотной расстановкой света, макияжем, нарядами. На них Соня была то средневековой дамой, кокетливо скрывающей лицо веером, то байкершей, то амазонкой, то какой-то очень уж озабоченной медсестричкой. Многие наряды не оставляли места воображению, были и такие, где одежда отсутствовала за ненадобностью. Так, на одном из кадров девушка раскинулась на берегу реки, изображая то ли русалку, то ли утопленницу. За счет красоты тела даже в таких кадрах не было ничего пошлого – это и называют эротической фотосъемкой.

Другое дело – любительские фото, которых в папке тоже хватало. Они в большинстве своем были размытыми, без четкой композиции, смазанными движением. Вика даже не бралась сказать, на что они были сняты… сейчас уже даже на мобильные лучшие снимки делались! Вот от них действительно веяло порнографией. От нарядов, явно из секс-шопа, до поз, выражений лица, действий девушки. На всех снимках она была одна, но это не снижало уровень пошлости.

Вика почувствовала, что краснеет – не от фотографий как таковых, на подобное добро любой пользователь Интернета может насмотреться даже помимо собственного желания. Она вдруг поняла, что от нее будут требовать то же самое, если не больше!

– И куда потом идут эти фотографии? – поинтересовалась она, не отрывая взгляда от снимков. Смотреть на мужчин не хотелось.

– О, это деликатный вопрос. Сама съемка носит приватный характер. Да и не только съемка… Работа. Все это будет выполняться для развлечения одного человека. Он будет передавать вам разнообразные задания, задавать тему фотосъемки. Что-то вы сделаете самостоятельно, в чем-то помогут специально подготовленные люди. Мы можем гарантировать вам, что эти снимки никогда не попадут ни в Интернет, ни в посторонние руки.