– Помнишь?

Хотя ничего романтичного я не находил в публичных поцелуях, ответил, что помню. Да и какая романтика после стольких лет семейной жизни? По себе могу судить. Цветы, нежные слова и неторопливая прелюдия сохранялись лишь до момента рождения дочери. Дальше начались эксперименты, а временной интервал между актами увеличивался пропорционально увеличению срока брака. Теперь и не вспомню, когда мы перестали целоваться во время секса. Только подумал об этом, как она остановилась и поцеловала меня. Запах мохито и определил финал вечера – мужской долг должен быть исполнен. Пришлось послушно подчиниться ее желанию, хотя я уже планировал вернуться домой. Дома меня ждал секс в ванной. В спальне мы легли каждый на своей стороне, но сегодня она повернулась спиной первой.

Обычное утро в моей обычной жизни с привычным поиском ингредиентов для завтрака в холодильнике. Света спала, а Полина уже заняла свое место за столом в ожидании завтрака от папы. Мы долго спорили, сравнивая полезные свойства разных продуктов. Сошлись на кукурузных хлопьях с молоком, а перед этим я должен был сварить манную кашу по рецепту тещи, которого не знал и знать не хотел, но вполне убедительно повторил с добрыми комментариями.

– А ты знаешь, что твоя бабушка писала в кровать до десяти лет?

– Не-е, неправда, папа. Ха-ха!

– Правда-правда. Она и сейчас иногда не успевает добежать до туалета. Помнишь, как она подолгу там закрывается?

– Д-а-а, помню. А как она ходит по улице?

– Подгузники надевает.

– Папа, прекрати, ха-ха-ха! Не бывает такого!

Полина громко смеялась и стучала ладонями по столу, повторяя: «я не верю». Для сохранения отцовского авторитета я принес на кухню ноутбук и в поисковике нашел картинки рекламы подгузников для пожилых людей. Надо отдать должное рекламщикам, им хватило ума не снимать этих людей в одних подгузниках.

– И бабушка так ходит, папа? А почему не видно этого полотенца?

– Это не полотенца, а пеленки для взрослых, вот придет на днях, спроси. Только не говори ничего по телефону, а то постесняется надеть.

– Ха-ха-ха!

Вдруг обнаружилось, что кончилось молоко. Полина возмущалась, и понадобилось срочно бежать в супермаркет, но чего не сделаешь для своей принцессы!

– Пошли вместе.

– Нет, не хочу. Ты быстрее без меня купишь.

– Это почему?

– У меня короткие ноги, поэтому я не могу ходить так быстро, как ты и мама.

– У тебя не короткие ноги, ты просто ребенок. Поняла? Ре-бе-нок. Кто тебе про ноги такое сказал?

– Бабушка.

– Это какая бабушка? Умная или опять мама твоей мамы?

– Мама мамы.

– А, понятно. Старая стерва…

– Чего, папа?

– Ничего, пока ты ешь кашу, я добегу до магазина за молоком. Что тебе еще купить?

– Хочу молочный шоколад c орешками.

– О, нет-нет, без мамы не могу купить. Если разрешит, то да, но чуть попозже.

– Мама же спит. Иду будить.

– Полина, не надо, ешь свою кашу. Куплю тебе шоколад, но отдам тогда, когда твоя тарелка будет сверкать. Договорились?

– Да, папа.

В джинсах и белой майке я выглядел на пять лет моложе. Убеждал себя в этом долго, только непонятно зачем. Хотя женатый мужчина после многолетнего совместного проживания имеет право выглядеть как хочет. Это в идеале. Почти всегда те жены, у которых три и более извилин, добиваются приближения внешнего облика мужа к некой модели, которая устраивает их самих. Для них это небольшая тактическая победа в проигранной войне института брака. Знаю точно, что если после пережитого за последний год мы со Светой остались вместе, то мы друг для друга – неизбежная пожизненная гиря. Камень на шее. Ничего, со временем к такому положению привыкаешь, понимая, что это не самое невыполнимое требование, которое тебе предъявляет жизнь в обмен на стабильность и покой.

Еще не было восьми утра, а на улице народ бежал во все стороны, скапливаясь через некие временные интервалы у наземного перехода. Рядом с домом сохранился обычный продуктовый магазин эпохи позднего капитализма 1990-х, но он был на противоположной стороне Садового кольца. Переходить Садовое в восемь утра рискуют только гости столицы. Чуть дальше, но уже на нашей стороне был супермаркет, и я, ускорив шаг, отправился именно туда. Проходя мимо палатки с датскими сосисками я остановился, согрешил дважды, купив в том числе и газировку. Уже внутри магазина почувствовал боли в желудке. Тут позвонила Света:

– Ты где? Полина опоздает в школу.

– В супермаркете за молоком, скоро буду.

– Не надо было ходить, скорее возвращайся, вам пора ехать. А то еще немного, и не будет смысла ее вести на занятия.

– Нет-нет, смысл есть. Мы останемся одни почти на целый день. Буду тебе смысл объяснять несколько часов, если захочешь.

– Хочу, чтобы ты поторопился и совершил другой подвиг вместо тех, на которые намекаешь – просто вовремя отвезти ее в школу.

– Ладно-ладно, никакой романтики. Тебе что купить?

Она не ответила и положила трубку. Жены, как родители в старших классах, просыпаются не вовремя.

Я походил немного, проверяя полки журналов и книг. Купил для Полины «Кидс», а себе «Телок» Сергея Минаева. В метре от меня стояла высокая брюнетка в легком бежевом тренче со знакомой клетчатой отделкой и в роскошных лодочках на высоченной танкетке, и пристально смотрела на заднюю обложку тех же «Телок». Ни фига себе, вот это самоконтроль, в восемь утра и в такой боевой готовности! Она так долго и внимательно ее разглядывала, что у меня возникло сомнение в ее способности читать вообще. И тут она повернулась в мою сторону:

– Извините, вы про эту книгу что можете сказать? Вот ломаюсь, покупать или нет? Смотрю, вы уже ее взяли. Я вас не отвлекла?

– Мне говорили, что… Ну да, слышал… Хорошая… Спасает от одиночества…

И тут я застрял. Лет ей было от силы двадцать. Не знаю, это нечто необъяснимое, но в последнее время вокруг меня девушки становятся все моложе и моложе. Ни гладкая кожа, ни голубые глаза, ни нежная улыбка розовых губ, ни длинные тонкие пальцы не могут меня удивить.

– Спасибо огромное, – ответила она и отвернулась.

Ее изящные икры напрягались в такт музыке, которая звучала из отдела с фильмами и музыкальным видео. Я перестал дышать. Несколько секунд еще смотрел, как ее ножки поворачивают за угол и пропадают из поля моего зрения. Я нормализовал дыхание, проверил в двери ближайшего холодильника свое отражение и побежал следом. Пока работал над дыханием, приходил в себя и все такое, она успела уже пройти через кассу и направиться к выходу. Догнал ее возле машины:

– Простите, меня Максим зовут…

– А, это вы! Я Юля, рада знакомству. – Она улыбнулась и продолжила: – Вы на машине?