долларов. Доллар стал мерилом всего. Это вызвало недовольство у многих стран. Особенно Франции. Когда в Парижском банке скопилось 1,5 миллиарда долларов, де Голль повез их в Нью-Йорк менять на золото. Как только США перевели часть золота за первый транш из полутора миллиардов, вслед за Францией потянулись ФРГ, Канада, Япония и другие страны, накопившие 5,5 миллиардов долларовой налички. Но столько золота у США уже не было, что грозило крахом мировой валюты и мирового господства. Тогда…

Она улыбнулась, ожидая реакции слушателя, но подсказала сама.

— Тогда США поменяли правило обмена, забыв о принятом законе. В 1965 году Президент США Линден Джонсон объявил, что теперь обмена не будет… Де Голль негодовал и вышел из военного блока НАТО. Франция качнулась в сторону СССР. После чего американцы устроили студенческие бунты по всей Франции и сместили Президента де Голля.

— Сталин оказался прав, что не доверял американцам, — высказал свои мысли вслух потомок Чингисхана. — Поэтому, СССР не хранил много долларов, да еще и в чужом подвале.

— И оказался абсолютно прав. Стоимость унции золота с 35 долларов в 1944 поднялась до 1500–2000 в настоящее время.

— Это столько напечатали бумаги? — Чагатаев шлепнул себя по лбу ладонью. — Шайтан! И Россия продолжает держать свои деньги в чужих подвалах? Не понимаю…

— Успокойся Толик, — Настя ласково посмотрела на собеседника, — Современное понятие глобализации приводит к переплетению всего и вся. Российских активов в зарубежных банках более 460 миллиардов, но у нас инвестиции этих стран в виде фабрик, добывающего оборудования, нефтяных платформ, нефтеперегонных заводов, кредитов…

— Зачем брать кредиты, если сотни миллиардов лежат в чужих банках?

— Это такая игра больших мальчиков. Экономисты утверждали, что когда все страны находятся в отношениях совместных займов и кредитов, система будет устойчива.

— Это почему? — удивился Анатолий.

— Все заинтересованы в сохранении доллара, как мировой резервной валюты. Потому что, в случае краха американской валюты, проиграют все… Кроме американцев, которые спишут свой долг в двадцать восемь триллионов.

Они уже приготовили образцы своей новой валюты.

— Какой это?

— Североамериканский амеро, — улыбнулась Настя.

— Слушай, а я понял, почему Ойво так понравилась твоя непроливайка. Это же минимизирует потерю денег в случае экстренной ликвидации компании.

— Думаешь, — быстро переключилась на другую тему разговора Черемицина, — они бодяжат с кофейными зернами?

— Иначе зачем перевалку товара делать в Бразилии?

— Да, на таможенных платежах потеряют, разгрузке-погрузке, хранении — они же не сразу на другое судно перевалят. Хотя, если партии небольшие в десяток морских контейнеров, то терпимо.

— Я, вот, не знаток кофе, но в толк не возьму, зачем в Бразилию кофе везти?

— Ты забыл про коносамент, — подняла указательный палец блондинка.

— Ты говорила, что это документы какие-то.

— Во-первых, это ценная бумага определенного международного образца. У него несколько функций — товарная накладная с описанием груза, расписка в получении груза, описание видимого состояния груза, порт погрузки и разгрузки, документ о собственности на груз, условия перевозки… Ну, всего не помню… Обычно при морских перевозках это основной документ по грузу, с печатями, штампами, подписями. Знаю, что у каждой морской линии или транспортной компании свои бланки.

— Насть, ты меня сегодня второй раз удивляешь… Ну, откуда ты все это знаешь?

— Здрасте, я на работе проверяла оплату товара по коносаменту. Иначе, как понять за что, сколько и кому платили. В банке есть понятие валютного контроля. Государство хочет знать, за что и кому валюта из страны уходит и какие таможенные пошлины должны быть… Ты когда границу будешь пересекать, тебе скажут-тысячу баксов или там две можешь провести, а большой чемоданчик долларов «низя». Отнимут.

— М-да. Я бы тебя сразу боссом в свою компанию поставил.

Блондинка хихикнула, демонстративно прикрыв ладошкой улыбку.

— Ну, во-первых, у тебя пока компании нет, а во-вторых, мне что-то подобное предлагают…

— Извини, хочешь предложу тебе шампанского, а то с чаем у «фиников» напряг.

Чагатаев жестом показал, что нужно принести, и официант понял.

— Как ты сказал? — она рассмеялась. — «Фиников»?

— Ну, да. Мы с ребятами финнов так называли. Иногда они себя странно ведут. Ну, с нашей точки зрения… Чай не пьют, а как до водки в Питере доберутся… просто в стельку.

Помню, меня один портовый рабочий все учил, как надо ехать в Хельсинки — обязательно бери пару бутылок водки и блок сигарет. Будем с тобой бизнес делать… Похоже, он прав, я на большее в этом деле не способен.

— Наговариваешь, Толик. Ты же был у ребят бригадиром, или я что-то путаю?

— Ну, это не коносаменты проверять.

— Думаю, что научишься это делать лучше чем я.

— Это почему? Ты внимательный и все запоминаешь. Это дорогого стоит.

— Тогда шампанского! Я вырос в своих глазах, а то сегодня весь вечер только и делал, что задавал себе вопрос — откуда она это знает? Я о том даже не подозревал… А то все мне рассказывала, что Пыжика хорошим бензинчиком кормит.

— Ну, я же женщина… Многие мужчины на блондинок только в таком ракурсе смотрят.

— Ох, они ошибаются!

Официант расставил красивые бокалы на высоких тонких ножках, и спросил у дамы, можно ли открывать. Ей это так понравилось, что пробка тут же хлопнула и бокалы наполнились. При этом Анастасия заметила, что официант умышленно открыл бутылку с хорошим хлопком, обращая внимание других посетителей на красивую молодую пару в их кафе.

Глава XXVIII

Московский филиал компании «Сити-Фарм» был создан согласно корпоративным стандартам, как по лекалам штаб-квартиры в Бостоне. Подразделения, персонал, организация рабочих мест, информационная структура, транспорт, безопасность, даже график работы, были максимально скопированы и отличались только в случае конфликта с национальным законодательством в области налоговой отчетности, валютного обмена, трудового законодательства и некоторых технических особенностях.

Смирнова, став начальником отдела, педантично изучала документы для служебного пользования, предписывающие строгий порядок действий, правила их выполнения и контроля. До этого она не сталкивалась с такой строгой проработкой круга обязанностей и ответственности сотрудников. Для русского человека было странным, что кто-то решил, когда ему можно выпить стакан чая, когда его ополоснуть и поставить в шкаф. Одно дело обеденный перерыв, когда все зависели от работы столовой, да и то, во времена СССР, сотрудники многих учреждений уходили чуть раньше или позже на обед, чтобы не толкаться в очереди.

Анна объясняла себе чрезмерную строгость порядков в «Сити-Фарм» тем, что зарплаты, в отечественных компаниях такого же профиля, были гораздо ниже. Поэтому, зарубежные хозяева по максимуму использовали рабочее время сотрудников и зорко следили за порядком. С одной стороны, это было понятно — все для дела, попробуй только