Бетси, которая выскользнула из кухни, чтобы проследовать за странными гостями, но старалась держаться поодаль. Приезд иностранцев был великим событием, оживившим ее скучную жизнь в Портдженнской Башне, и она твердо решила не оставаться одной на кухне, пока есть шанс услышать хоть слово из разговора или мельком увидеть, что происходит.

Между тем экономка ввела гостей в главные комнаты. Поднимаясь по лестнице, Сара не могла не заметить, что перила и сама лестница были отремонтированы.

– В доме были рабочие? – быстро спросила она.

– Вы про лестницу? Да, ее ремонтировали.

– Только ее?

– Да, но ремонт тут нужен много чему. Даже здесь, в лучшей части дома половина спален едва пригодна для сна. Как я слышала, эти комнаты были не слишком удобными даже во времена покойной миссис Тревертон, а после ее смерти…

Экономка остановилась, нахмурившись и удивленно оглядываясь. Дама в опрятном платье, вместо того, чтобы поддержать репутацию леди с хорошими манерами, которой ее наделило письмо миссис Фрэнкленд, проявила непростительную невежливость, отвернувшись от миссис Пентрит прежде, чем та закончила говорить. Решив не допустить, чтобы ее так дерзко заставили замолчать, она холодно и отчетливо повторила свои последние слова:

– И после смерти миссис Тревертон…

Но ей опять не дали договорить. Странная дама с очень бледным лицом и очень заинтересованным взглядом задала вопрос, совершенно не относящейся к делу, самым резким тоном:

– Расскажите мне об этой истории с привидением. Это мужчина или женщина?

– Я говорила о покойной миссис Тревертон, – сказала экономка с суровым упреком, – а не о привидении. Вы бы знали это, если бы имели честь слушать то, что я говорю.

– Прошу прощения, тысячу раз прошу прощения за то, что показалась невнимательной! Просто в этот момент меня осенило, и я хотела бы узнать…

– Если вас интересуют эти нелепости, – ответила миссис Пентрит, успокоенная очевидной искренностью принесенного извинения, – то привидение, согласно россказням, – женщина.

Лицо незнакомки еще более побледнело.

– Ох, как жарко! – проговорила она, подходя к открытому окну.

– Жарко? Сегодня северный ветер! – изумленно воскликнула миссис Пентрит.

В это время подошел дядя Джозеф и очень вежливо спросил, не намерены ли дамы осмотреть комнаты. В последние пять или шесть минут он задавал всевозможные вопросы дворецкому, но, получив самые краткие и нелюбезные ответы, в отчаянии прекратил разговор.

Миссис Пентрит планировала показать им столовую, библиотеку и гостиную. Все три комнаты сообщались друг с другом, и каждая из них имела вторую дверь, выходящую в длинный коридор, вход в который находился с правой стороны лестничной площадки первого этажа. Экономка тронула Сару за плечо, давая понять, что пора двигаться дальше.

– Что касается истории о привидении, – продолжила миссис Пентрит, открывая дверь в столовую, – то вам нужно спросить у тех невежд, которые в него верят. Я ничего не знаю о возрасте привидения, и почему оно тут появилось.

Несмотря на безразличие экономки к народному суеверию, она слышала достаточно историй о призраках, чтобы испугаться, хотя никогда не призналась в этом. И в северные комнаты она ни за что бы не пошла в одиночку.

Пока экономка открывала шторы в столовой, а мистер Мондер открывал дверь, ведущую из нее в библиотеку, дядя Джозеф подошел к племяннице и сказал ей несколько слов ободрения в своей причудливой, добродушной манере:

– Смелее, смелее! Главное – сохранить присутствие духа и не упустить шанса, – прошептал он.

– Мои мысли! Мои мысли! – произнесла Сара. – Они восстали против меня. Как я посмела снова войти в этот дом?

– Вам стоит посмотреть на вид из окна, – сказала посетителям миссис Пентрит. – Просто восхитительный.

Бетси кралась по лестнице, изо всех сил прислушиваясь к разговору, но вскоре расслышать голоса стало невозможно, и она решила вернуться на кухню и заняться обедом огня. Служанка гадала, какую часть дома незнакомцы захотят увидеть дальше, и ломала голову, как найти предлог для того, чтобы присоединиться к группе исследователей.

Налюбовавшись видом, все прошли в библиотеку. Здесь миссис Пентрит присмотрелась к поведению дворецкого и пришла к неприятному убеждению, что ни в коем случае нельзя на него полагаться в таком важном деле, как наблюдение за действиями двух незнакомцев. Оскорбленный непочтительностью дяди Джозефа, дворецкий держался в стороне, ни в коем разе не желая быть гидом, которым пытался назвать его бессовестный иностранец. Он важно расхаживал по комнате с видом случайного посетителя, выглядывал в окно, рассматривал книги на столах, хмурился, глядя в зеркало – словом, смотрел куда угодно, только не туда, куда следовало. Экономка, удрученная этим напускным безразличием, раздраженно шепнула ему, чтобы не спускал глаз со старика, в то время как она следила за дамой.

– Хорошо, – небрежно ответил мистер Мондер. – Куда вы их поведете после гостиной, мэм? Обратно в столовую через библиотеку или сразу в коридор? Будьте добры, решите, поскольку вы, кажется, хотите решать все.

– Разумеется, в коридор. Покажу следующие три комнаты.

Мистер Мондер отпер дверь в гостиную, затем дверь в коридор. Затем подошел к зеркалу над камином, и, к большому неудовольствию экономки, стал рассматривать себя так же внимательно, как минуту назад смотрел на себя в зеркало в библиотеке.

– Это западная гостиная, – сказала миссис Пентрит, обращаясь к посетителям. – Резьба, украшающая камин, считается наилучшей в этом доме, – заметила она с озорным намерением подвести их поближе к дворецкому.

Мистер Мондер в ответ показательно перешел к окну и выглянул наружу.

Сара, все еще бледная и молчаливая, с какой-то нежданной решимостью подошла к камину, когда экономка указала ей на него. Дядя Джозеф, рассеянно оглядывая комнату, заметил в дальнем углу красивый стол и шкаф из кленового дерева, очень необычного рисунка. Его профессиональный энтузиазм мгновенно пробудился, и он бросился через всю комнату, чтобы внимательно изучить конструкцию шкафа. Но тут он увидел на столе великолепную музыкальную шкатулку, да еще как минимум в три раза больше его собственной!

– Ай! Ай! Ай! – закричал он голосом, полным искреннего восторга и изумления. – Откройте ее, заведите! Дайте мне послушать, что она играет! – Он не мог найти слов, чтобы выразить свое нетерпение, и в порыве неконтролируемого энтузиазма забарабанил обеими руками по крышке шкатулки.

– Мистер Мондер! – воскликнула экономка, подходя к окну. – На что вы там смотрите? Остановите его. Он хочет открыть шкатулку. Не трогайте меня, сэр!

– Заведите ее! – повторял дядя Джозеф, схватив за руку миссис Пентрит и тряся ее изо всей силы. – Смотрите, вот и у меня тоже шкатулка. Заведите ее! Она играет что-нибудь из мелодий Моцарта? Она в три раза больше любой, что я раньше видел. Моя шкатулка – такая крошечная – была подарена моему брату королем всех