– Это проще, чем резать ладони для кровного братания, ей-богу, – сказал мистер Дарт.

– Окей, ладно, – ответил Дон. – От одной сигаретки вреда не будет.

Он взял косяк и неуклюже затянулся; с тех времен, когда он, в бунтарском порыве, курил дурь под трибунами школьного стадиона и, чуть позже, в общаге колледжа, прошла вечность. Пойманный кайф чуть не сбил его с ног. Он попытался заговорить, но в результате смог только давиться кашлем. Клэкстон добродушно улыбнулся, словно удостоверяя, что все теперь в порядке, что братская связь установлена и отныне можно свободно делиться секретами, и принял косяк обратно.

Все молчали – минуту, две или пятнадцать, Дону было трудно понять, поскольку время растянулось и у него кружилась голова. Он изо всех сил вцепился в перила, не отрывая глаз от черного массива древесных крон на склоне чуть ниже дома, и неожиданно задумался о певчих птицах в своих укромных гнездах, о скребущихся мышах, о бесшумно скользящих по воздуху совах. Звезды прыгали туда-сюда. Никогда прежде трава, даже самая лучшая, не вторгалась так грубо в его ощущения. Кент Пеппер уверял, что несинтетические сорта становятся забористее с каждым новым урожаем.

Бронсон Форд порывисто поднялся и скрылся в доме, а оставшиеся проводили его глазами.

– Я сицилиец с примесью уэльской крови, – голос мистера Клэкстона громыхнул, словно глас Божий. – Том Джонс плюс коза ностра. Вы просто так пристально смотрели.

– Сицилиец – это жестокость и безжалостность, валлиец – это обаяние, – пояснил мистер Дарт. – Вы бы слышали его в дýше. Тут, скорее, шоу Лоуренса Уэлка [91], чем Том Джонс. «Чу-у-дненько, чу-у-дненько».

– Вы работаете на «АстраКорп», – сказал мистер Клэкстон.

– Я консультант, – ответил Дон.

– Долгосрочный консультант.

– Ну, проекты занимают столько времени, сколько необходимо… Простите, а чем вы, ребята, занимаетесь?

– Мы работаем в интересах государства. Хорошая страховка, покрывает стоматологию, – мистер Клэкстон продемонстрировал зубы. – Так вот, «АстраКорп». Рурки ведь практически владельцы этой крошки. Дон – я могу вас так называть? – вы работаете на проекте на полуострове Олимпик. Участок номер… упс, вылетело из памяти. Называется «Лагерь Слэнго». Лесозаготовительная компания в 20-х нарубила там до хренища леса. Теперь на эту землю возникли новые планы, так?

Дон осторожно кивнул:

– Все так, это вроде бы не конфиденциальная информация, – он не стал уточнять, что «АстраКорп» проводила свою часть экологической экспертизы для Калифорнийской энергетической компании.

Присутствие Дона на объекте не требовалось – его задачей был наем геодезистов и других специалистов, а также вся необходимая бумажная работа. Он смотрел на Дарта и Клэкстона (тут же мысленно окрестив их Бимом и Бомом) и пытался понять, что у них на уме. Возможно, они представляли вовсе никакие не спецслужбы, а одну из конкурирующих с «АстраКорп» организаций: шпионаж в этой сфере был явлением распространенным, правда, редко осуществлялся так открыто.

– Отлично. У лагеря «Слэнго» интересная история. Сколько вальщиков пропало из лагеря в 1923-м? Двести вроде бы?

Слово взял мистер Дарт:

– У вас там на контракте крутой физик. Верн Нунан. Суперпуперсветило, да? Нанимать профи такого калибра на подобный проект – все равно что стрелять из пушки по воробьям. Давайте уж начистоту, а? Что на самом деле происходит в «Слэнго»?

– Ой, да я даже гадать не берусь, – сказал Дон, несколько покривив душой: он заметил имя Нунана в списке, и ему стало слегка любопытно, что он делает в этом узкоспециальном, да и не сильно увлекательном исследовании по оценке целесообразности разработки недр.

– Вы знакомы с доктором Германом Штраусом? Старый, злобный немецкий ученый, делал крупные заказы для исследовательского отдела компании в разгар «красной угрозы» – в итоге даже стал герром директором. В этом же и состоит секрет нашей победы во Второй мировой – то, что наши нацистские ученые были лучше их нацистских ученых.

– Э-э, нет, не знаком. А должен?

– Ха, ну не знаю. Миссис Мельник брала у него интервью в ходе работы над своей первой книгой. Интервью было опубликовано с сокращениями – то ли из-за содержания, то ли из-за длины, то ли еще по какой-то причине. Очень интересный человек этот Герман Штраус. Специализировался в области управления сознанием и нетрадиционного применения медицины и технологии. Хе, если бы его не прибрали к рукам союзники, он бы сейчас, наверное, прихлебывал мятный джулеп на какой-нибудь южноамериканской плантации.

Вновь вступил мистер Клэкстон:

– А слышали о физике по имени Нельсон Куйи? Высокий здоровенный индеец племени лакота? Дружок Плимптона. Работал на Калтех, Стэнфорд, Массачусетский технологический институт. Настоящий жеребец, даром что яйцеголовый.

– Не встречал, – пытаясь нарисовать мысленный образ Куйи, ответил Дон.

У него возникло недоброе предчувствие, что этот человек был знаменитостью, с которой случилось что-то плохое, и это плохое предвещало нечто в равной степени ужасное, связанное с самим Доном. В памяти всплыла крохотная газетная фотография, обрывки слухов о неконтролируемых вспышках агрессии, громких обличительных речах. Он обычно не очень-то следил за жизнью физиков.

– А, – кивнул мистер Клэкстон. – Но вы слышали о Куйи. Довольно известная фигура в среде радикалистов, точнее, их безумного крыла. Он приятельствовал с неким Тоси Риоко – тем самым, который снял фильм об экспедициях на Дальний Восток. Это тоже, должен заметить, редкий экземпляр. Я слышал, что он готовит поездку в Бангладеш, в какой-то заповедник, ужасно дикие места. Если найдет финансирование, наверняка получит нобелевку.

– А, Тоси, – обронил Дон. В цивилизованном мире имя Тоси Риоко было так же широко известно, как имена Жака Кусто или Дайан Фосси. – Что, его документалка раскрыла какие-то тайны?

– Нет. Фильм про саму экспедицию. Ничего, что повлияло бы на цены на чай в Китае. Так вот, Куйи был слегка чокнутый, любитель НЛО. Его арестовали вместе с группой радикально настроенных юнцов из Стэнфорда за проникновение на территорию закрытого правительственного научно-исследовательского объекта в Неваде. Там, кстати, ничего особенного и не было – но намерение говорит о многом.

– Да? Не припоминаю. А вы, господа, кого представляете? ФБР? ЦРУ?

– ЦРУ не проводит операции на американской земле, – сказал мистер Клэкстон. – Во всяком случае, такова официальная линия. Мы из Агентства национальной безопасности.

– Ага. Знаете, мой дед мне советовал никогда не разговаривать со шпиками.

– Да, ваш дедуля был мужик неглупый. Мы к нему еще вернемся. А пока что закончим с Куйи. Он ездил на крохотном «фольксвагене». Можете представить, как верзила под два метра ростом втискивается в этот спичечный коробок? Так вот машина слетела с дороги возле Юрики. На полной скорости.