* * *

— Данил, вы извините меня…

Я охренел от этого "вы".

— Ты опять на "вы"? Значит, прав оказался Вован, у тебя что-то произошло. Расскажи, я смогу помочь, — ответил как можно сдержанней, хотя внутри все пылыхало противоречивыми чувствами.

— Думаю, что да, сможете, — но Даша как будто не услышала меня или сделала вид, потому как продолжала гнуть свое, — у вас нет знакомого адвоката, только бесплатного, мне нужно с ним проконсультироваться по одному вопросу?

— Есть, Дарья, у меня все есть, — цежу сквозь зубы, — она вам перезвонит, — и отключаюсь.

Подзываю Марину и прошу ее прикрыть дверь кабинета.

— Нужно с девушкой одной поговорить, расспросить, что у нее за проблемы — раз она хочет квартиру продать, это же должно быть глобальное что-то… — набираю на стационарном телефоне Дашин номер, — только нужно так, чтобы она рассказала как можно больше.

— Хорошо, Данил Сергеевич. — Когда Даша взяла трубку, нажал громкую связь: — Доброго дня, — поздоровалась Марина первой.

— Здравствуйте, — робкий голос Даши слышу через динамик, и мурашки по коже.

— Мне Данил Сергеевич… — начала Марина, а я машу руками: «Данил, просто Данил» — шепчу ей одними губами. — …Данил, да, Данил мне сказал, вам нужна консультация, я слушаю вас.

— А вы точно адвокат? — в голосе девушки проскользнула нотка сомнения, но меня смутило то, что разговаривать она стала на несколько тонов ниже, как будто не хочет, чтобы ее слышали.

— Девушка, ну как я вам докажу по телефону? Все зависит от того, насколько вы доверяете Данилу…

— Да-да… — перебивает ее Даша, — …доверяю, — полушепотом доносится из трубки, — мне нужно, чтобы вы помогли разобраться с подписанием одного договора.

— Я постараюсь, правда, не знаю, насколько это будет возможно сделать по телефону… — тянет Марина, а я в этот момент понимаю, что девчонка затеяла что-то нездоровое.

— Мне нужно понять… — по ее несмелому тону ясно, что она не знает, как начать. Черт, начинаю нервничать. — Одним словом, я хочу заключить сделку с двумя парнями… — она замолкает, и я чувствую, что задержал дыхание, а Марина вскидывает вопросительно брови. — …Послушайте, я хочу заключить сделку с двумя парнями интимного характера, но боюсь, что они меня обманут с выплатой денег. Я могу как-то обезопасить себя в этом плане? — на одном дыхании протараторила Даша, и я просто охерел от услышанного.

— Простите, что? — Марина ошалелыми глазами смотрит на меня и непонимающе хлопает ресницами, а я сам стою и сказать, бля, нихера не могу, только рот в изумлении раскрываю.

— Ну, понимаете, может быть, есть какие-то пункты в законе, которые можно прописать, чтобы на деньги заказчик не кинул?

Даша начинает объяснять дрожащим голосом, а у меня перед глазами ее красное от смущение лицо с невинными глазами, а потом картинка вдруг меняется, и становится темно от ревности… или злости. Не разобрать.

— Вы знаете, я просто впервые сталкиваюсь с договорами подобного характера, может, вы сфотографируете его? — говорит Марина, а я, схватив стикер, пишу на нем большими буквами "СПРОСИ АДРЕС". — А вы где сейчас находитесь? Может, я лучше подъеду?

— Это бизнес центр "Элада", — она тут же замолкает. — Ой, вы что! Зачем? — смущается еще больше, а я, схватив мобилу и портмоне со стола, не дослушав разговор, покидаю кабинет.

* * *

Бизнес-центр "Элада", остается по правой стороне. Оставляю машину на парковке возле запасного выхода. Стою возле двери, набираю код[О2]. Щелкает замок, и железная преграда медленно ползет в сторону. Охранник за стойкой ресепшена не дремлет, выходит мне навстречу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Данил Сергеевич, доброго дня, — он протягивает руку для приветствия.

— И тебе не хворать, Эдуард Анатольевич, как сам? — пожимаю ладонь.

— Да потихоньку, все как обычно: жена, дети, дом, — но он вовремя спохватывается, — Вы по делу?

— Да, знакомую приехал вызволять, — невесело ухмыляюсь, — надо посмотреть, куда она могла пойти.

— Так вы, наверное, про блондиночку? Тут только она с Алексом этим пидорковатым наверх поднималась. Сегодня тихо здесь, — отвечает мужчина, но все же я прохожу за его стол, где задняя стенка стойки увешана компьютерными мониторами, — вот, смотрите, она?

Он мне показывает видео со второй камеры над главным входом. Ту девушку, что взволнованно оглядывается по сторонам, и не узнать: в светлом костюме, как сладкая карамелька на палочке, с распущенными волосами белым облачком вплывает под своды здания, и теперь я вижу ее с другого ракурса другой камеры.

— Да, это она, — в нетерпении просматриваю запись до Дашиного появления, и увиденное меня не радует — двое парней заходят раньше нее минут на двадцать. Алекс их встречает, и они, обмениваясь приветствиями, исчезают из поля зрения.

— Алекс, Алекс, — качаю головой, — ну что же ты херней-то такой занялся, а?

— Да потому что он сутенер-легализованный, — угадав, о чем я говорю, подтверждает мои мысли Эдуард, — я бы ему такое устроил за вот это, что мало бы не показалось, но законом все утверждено, сука!

— Ладно, Анатольевич, хер с ним, на каком этаже он сидит? На двадцатом?! — сам задаю вопрос и сам же на него отвечаю.

— Да, Данил Сергеевич, — уже в спину слышу подтверждение своих слов охранником.

Захожу в служебный лифт и нажимаю на круглую двадцаточку. Сейчас устроим приятный сюрприз для всех.

* * *

Пока лифт бесшумно поднимал меня, вспомнился момент, когда мы с отцом открывали "Эладу". Солнечный день, голубое безоблачное небо и красная лента, колыхавшаяся на ветру. У меня тогда столько было гордости и радости от того, что получил такой подарок отца в связи с окончанием СПб Государственного Университета. И только спустя годы понял, что это было устроено для дружков бати, которые после официальной части две ночи напролет кутили, трахали проституток в загородной резиденции. Хотел бы я забыть, какой там творился бедлам, но память не хочет отпускать прошлое, постоянно напоминая о том, что за "элита" окружает меня здесь — на верхушке питерского Олимпа.

Лифт остановился на двадцатом этаже. Двери бесшумно разъехались в стороны, и я вышел. Широким шагом преодолел расстояние, которое отделяло меня от цели, и, уже взявшись за дверную ручку, понял, что сердце бешено колотится. Вот только бы понять от чего: волнения — нет, но есть что-то, что заставляет дыхание срываться, что-то, отчего хочется все вокруг крушить и громить.