– А никак, – Дон болезненно скривился. – Что ты прям как маленький! Не знаешь, что ли, – одна мафия! Они этим бритоголовым готовы в жопу дуть, лишь бы те не воевали друг с другом и бабки вовремя отстегивали! Тьфу…

Я деликатно промолчал. Очередной маразматический припадок – голова, какая бы светлая она ни была, от чрезмерной нагрузки периодически валяет дурака. Особенно если этой голове перевалило за шестой десяток. Понося «одну мафию», Дон забыл про свое место в ней – прочное, надежное местечко в устоявшейся системе, которую не в состоянии порушить ни одна сила в мире. Такое со стариком иногда случается – он вдруг забывает, что собственноручно создал нашу фирму – универсальный аппарат для масштабного отмывания «черного нала» – и что без «бритоголовых» фирма моментально придет в упадок…

– А как там поживает бывшая центральная группировка? – осторожно спросил я после некоторой паузы.

– Благополучно отдала концы, – довольно спокойно ответил Дон. – Теперь у них – эс-эн-бррр.

– Эс-эн – что? – не вполне врубился я.

– Союз независимых бригадиров, – ядовито продекламировал Дон, – короче, чушь собачья. Они пытались доказать, что совершенно независимы, но тем не менее хотят взаимосуществовать в рамках какого-то там союза… ммм… Ну, в общем, пытались мне втулить, что все должно идти, как и ранее, – наши с ними отношения.

– А ты? – заинтересованно подбодрил я патрона. – Ты их обнадежил?

– Хрен по всей морде – выражаясь твоим диалектом, мой френд, – сказал Дон. – Во-первых, я указал им на несвоевременность затеянного разговора. Во-вторых, я напомнил, что все дела имел лишь с Феликсом. И потребовал, чтобы ко мне прибыл его законный преемник – для уточнения деталей нашего совместного бизнеса.

– А есть таковой? – поинтересовался я.

– Естественно, нету! – Дон пожал плечами. – Откуда может быть преемник, если Феликс никого не подпускал к своим финансовым операциям. Они даже понятия не имеют, насколько эта система громоздка и хрупка. А потому ведут себя очень нагло – я бы сказал, неприлично ведут. Намекают…

– На что намекают? – встрепенулся я. – Обо мне говорили?

– Ты – разговор особый! – Дон не поленился повернуться, чтобы удостоить меня уничтожающим взглядом. – Намекают на грядущие осложнения для нашей фирмы, если мы с ними не придем к консенсусу. Ты представляешь?!

— А не послать ли их подальше? – предложил я. – На периферии у нас все тип-топ – там Бо, охранников достаточно… С другими группировками будем продолжать в прежнем режиме, а этих накажем материально… а? Чтоб другим неповадно было!

Дон нехорошо цыкнул зубом и на некоторое время задумался. По всей видимости, мое предложение импонировало – он даже довольно покрутил головой, видимо, представляя, как бы это было прекрасно – послать подальше всех этих наглецов и спокойно выжидать, когда они приползут просить прощения, утонув в тщетных попытках отмыть свои вонючие деньги самостоятельно. Покачав головой, Дон тяжело вздохнул:

– Увы… Придется работать с этими. Во-первых, слишком большие убытки для фирмы, во-вторых, как бы все это не вылилось в кровопролитную войну, которая никому не нужна.

– Ясно, – потухшим голосом проговорил я – была, знаете ли, надежда, что шеф захочет прищучить этих зарвавшихся эсэнбррцев, и тогда мои проблемы решились бы гораздо проще. – Значится, будут они теперь помыкать нами как хотят…

– Не будут, – успокоил меня Дон. – Я им на пятницу встречу назначил – всем четверым. Преподам урок макроэкономики. Если они не круглые идиоты, должны проникнуться всей серьезностью создавшейся ситуации и резко зауважать нас как единственного надежного партнера, стоящего на могучих ногах и имеющего феноменально крепкую спину.

– Ну а что со мной? – с замиранием сердца поинтересовался я.

– А ничего, – Дон беспечно махнул рукой. – Ты, как всегда, убыточное оборудование для фирмы, мой френд.

– Насколько убыточное?

– На сто двадцать штук баксов.

– Не понял, – удивился я, – откуда дровишки?

– Двадцать штук – этому… – Дон досадливо поморщился, щелкая пальцами.

– Сане Бурому, – подсказал я.

– Ага – ему, – обрадовался Дон. – И сто штук – матери убиенного тобою в субботу невинного отрока.

— Ни хера себе, невинный! – возмутился я. – Он в меня стрелял! Они напали первые – хотели Оксанку изнасиловать. Если бы у него не было ствола – была нужда мне его валить! Ха! Невинный! Эти уроды – эс-эн хрен знает что, – они в курсе обстоятельств субботнего конфликта?

– В курсе, – подтвердил Дон. – Они знают, что тот мальчик хотел пристрелить тебя и за это ты его укокошил. И еще они знают, что их эти… м-м-м… вот – их «быки» первыми до вас докопались. Поэтому они согласны помириться, а не загасили тебя сразу же, как только это произошло. Так они сказали.

Я саркастически хмыкнул. Вот деятели! Говоря Дону, что пощадили меня ввиду явно правомерных деяний с моей стороны, бригадиры сильно кривили душой. Для этой публики глубоко по барабану, права жертва или нет – имели уже счастье убедиться. Попался на пути – будь добр, умри. Так было и в этот раз. После происшествия в заднем дворе «Тюльпана» мы с Оксаной оперативно умотали к ней на хаус, и оттуда я позвонил домой, велев Стасу немедленно забирать Милку с нянькой, самые необходимые вещи и отчаливать на моей «Ниве» в Милкину квартиру. Стас – опытный зечара, быстренько врубился в ситуацию и спустя сорок минут позвонил мне из Милкиной квартиры, сообщив, что успешно эвакуировал дам и даже прихватил (ну не жлоб ли?) «Панасоник» с видаком – чтоб не скучно было. А вчера утром я прокатился домой и обнаружил там явные следы жизнедеятельности злых посетителей. Жилище мое являло собой жалкое зрелище. Я от души благодарен этим товарищам, что они не удосужились завершить акт бытового вандализма качественным поджогом, но совершенно не согласен с суммой предъявленного иска: по моим подсчетам, разъяренные товарищи злосчастного Юры причинили моей собственности убыток как раз на половину требуемой ими суммы. Они поломали всю мебель, расстреляли компьютер, холодильник, музыкальный центр, испортили какой-то гадостью паркет, вдребезги разбили стекла и уничтожили весь мой гардероб. Это они так меня «простили»!

– А Феликс говорил, что Сане Бурому надо дать пятнадцать штук, – некстати вспомнил я. – И я совсем не согласен платить сто штук матери этого пацана – ведь он сам виноват! Если бы мы заявили в милицию о случившемся, этих двоих, оставшихся в живых, привлекли бы как соучастников бандитского нападения! Ха! Сто штук им заплати!

– Феликса нет, – мудро напомнил Дон. – А платить придется – сам знаешь. Помимо этого, товарищи желают, чтобы ты в ближайшее время пожаловал на разборку к бригадиру Центрального района. – Дон многозначительно поднял вверх указательный палец, акцентируя мое внимание. – Он соберет своих людей, и ты публично принесешь свои извинения. Улавливаешь?

– Ага – разбежался! – Я негодующе фыркнул. – Вот все брошу щас и побегу извиняться!