мои услуги остались бы невостребованными. И как было сказано — «нет кнута, способного принудить суку следить за собой, как и нет той выгоды, ради которой сука не принудит себя сама»...

С помощью нехитрых махинаций, этот заморский женоненавистник не только исключил вероятность воровства, которая бы последовала, найми он мужиков с улицы, но и заставил личный состав добровольно заниматься физической подготовкой. В оплату за водоснабжение купален, дамочки могли выбрать либо деньги, либо существенно больший процент за свои «услуги». Само собой, большинство предпочитали процент, нежели горстку лепестков.

Из-за того, что жадные сотрудницы стремились получить как можно больше выгоды из-за «бонусов» и работали не покладая всех частей тела, они настолько задалбывались, что ни о каких походах на базар или по магазинам и речи не шло. К счастью для них, заботливый южанин организовал «магазин» прямо в салоне. С малю-ю-юсенькой наценкой.

— Купальни пышат жаром и не дают девкам обрасти жиром и грязью. Доходы остаются в заведении, а излишки дозволяют расположить к нам рудокопов, чтобы ваш «самовар» своевременно получал лучший уголь. К слову... За время вашего путешествия, безусловно полного подвигов и героизма, милорд, я взял на себя смелость приобрести еще пару сиих дивных нагревателей. — убрав пилочку в нагрудный кармашек вычурного френча, южанин скромно умолчал о количестве монеток, которые оседают в его карманах из-за всех этих махинаций.

Впрочем, и хрен бы с ним. Хочешь не хочешь, а воровать все равно будут. Этот хоть работает.

— Теперь понятно, почему Эмбер тебя на дух не переносит... Конкурент, блин! Такой же мошенник, только без юбки!

При упоминании главы гильдии, бронзовокожий брезгливо сморщился и поджал губы:

— Раз уж вы упомянули невысокую леди... При обсуждении нашего с вами плодотворного сотрудничества, мы упустили незначительный нюанс... — трость драматично ударила в ковер. — Имбертус Фавиол служит милорду, а не его суке... То есть, женщине. Я несколько удручен поведением сей девы. Скажите, милорд, воистину ли вы...

— Да-да, я и правда написал ту расписку. — бегло соврал я, пряча взгляд в бухгалтерской книге. — Эмбер действовала с моего разрешения.

Смуглый дядька заскрипел челюстью, явно чувствуя себя оскорбленным. В общем-то, я могу его понять, ибо он не одинок. Эмбер всех нас поимела. Его метафорически, меня буквально, а сотника и вовсе чуть до смерти не затрахала. Вовремя я в город вернулся, ничего не скажешь.

Осознавая, что подводы от Грисби тают на глазах, и оценив стремительный рост цен на рынке, особистка всерьез забеспокоилась о своей вотчине. Весь город в курсе, что у гильдии есть не только казна, но и просторная кладовая, забитая припасами да бухлом для зала. И, в отличие от гарнизона, эти закрома денно и нощно не стерегут десятки здоровенных северян.

В борьбе совести и женской хитрости победило второе за полным отсутствием первого — Фальшивка начала любезно передавать страже часть припасов гильдии. Само собой, за скромную мзду, малыми партиями, и на виду у всего города. Безмозглый сотник, ясен пень, ничего не заподозрил... Даже скупо поблагодарил девушку, за «ценный совет» спрятать все припасы в подвале гарнизона.

Ну а когда ситуация в городе начала накаляться, Эмбер пару раз с грустным видом напилась в гильдейском зале громко сетуя на оскудевшую кладовую и чрезмерную прожорливость стражи. Короче, использовала северян как громоотвод, отвлекая нервничающих горожан от закромов гильдии и науськивая их на бородачей.

На закономерный вопрос «без провокаторов никак нельзя было обойтись?!» блондинка сделала недовольную моську и порекомендовала начать «думать своей головой». После вскриков «да больно ведь!» и недовольных фырканий, Эмбер нехотя призналась, что никаких провокаторов не нанимала, и тот низкий мужичок на баррикадах не имеет к ней никакого отношения. «Мало ли дураков на свете?» дернула она плечиками, мстительно укусив меня за плечо.

От печальной участи бледную жопу спасло лишь то, что предчувствуя надвигающуюся бурю дерьма, Эмбер проявила странную заботу о княжеской резиденции. Состряпала поддельную расписку от моего имени и явилась в салон с плотно запечатанным конвертом. «Менеджера» ее вранье не особо впечатлило, ибо он здраво рассудил, что такой идиот как я никогда не догадается оставить «инструкцию на особый случай», но особистка не предоставила коллеге особых вариантов. Уж что-что, а угрожать она умеет...

— Я ценю щедрость, но превозношу здравомыслие! — всплеснул руками уязвленный менеджер. — Завоевал рынок — поднимай цену! Это непреложная истина торгового дела! А чтобы выкидывать редкий товар забесплатно? Второй раз за месяц отворять кладовую для местных дикарей? Возможно, милорду будет угодно чтобы и шаболды потели задарма? Переименуем ваше заведение в «аромат беспечности» и разоримся, как и подобает щедрым, но благородным северным властителям!

— Слышь, трахарь-террорист, а чем ты недоволен-то? Денег завались — нафига жадничать?

Уж не знаю, с чего вдруг Эмбер так засуетилась из-за княжеской резиденции, но она права — если бы сутенер не прекратил задирать цены на еду — от салона и головешки не оставили. Евнух может сколько угодно спорить и затирать про то, что горожане дофига мне благодарны, и они никогда бы не посмели спалить мой дом, но я не настолько наивный. Никакая «благодарность» не заставит голодную толпу ограбить вооруженных северян вместо безобидных проституток.

Как говорится, не можешь победить — возглавь. Уж лучше добровольно едой поделится. Может хоть «спасибо» скажут. Если повезет.

После разговора на повышенных тонах и напоминаний, что салон числится за отбитым лейтенантом, а не заморским сутенером, менеджер наконец смирился:

— Воля ваша, милорд. Не мне учить столь мудрого господина, как управлять таким заведением. Я всего лишь экзарх сладострастия, а не могучий рыцарь — что я могу знать о салонах?

—Ты прямо как Эмбер разговариваешь... Может вам свидание организовать?

При очередном упоминании Фальшивки высокий песчаник вскочил с кресла и осыпал меня высокопарными комплиментами, скрытая суть которых сводилась к моей беспросветной тупости. Мол, с него хватает деда и «той уродливой доярки» со шрамом через всю рожу.

— Да будет вам известно, милорд, что наши «охеренные» доходы проистекают лишь из отсутствия значимых расходов. Что произойдет весной, когда погреба иссякнут и нам придется пополнять ассортимент? Что произойдет, когда наследие предыдущего владыки заведения испарится, как дымка на ветру? Вы продолжите содержать дармоедов или наконец...

— Блин, мужик, я только вчера вернулся. Поспать да пожрать толком не успел, а ты уже грузишь. Давай завтра, а?

Серьезно, последнее о чем я сейчас хочу думать, так это о бухгалтерии какого-то борделя... Я город от голода уберег — со