Для появления структурных дефицитов есть следующие факторы риска: низкий социально-экономический статус, занятость матери на работе на первом году жизни ребенка, низкий уровень образования родителей, большая семья, преступная деятельность одного из родителей, хроническая дисгармония, неуверенное поведение, связанное с привязанностью, тяжелые соматические заболевания матери или отца, неполная семья (мать-одиночка), авторитарный отец, потеря матери, непостоянные, ненадежные объектные отношения и смена многих объектов и значимых лиц на важных стадиях развития в раннем детстве, сексуальное насилие или агрессия, небольшая разница в возрасте с братьями и сестрами, незаконнорожденность (Egle, Hoffmann & Steffens, 1997, S. 19).

Этот печальный опыт, который, возможно, покажется читателям удручающим, частично может быть компенсирован, прежде всего, хорошим и длительным уходом со стороны какого-либо другого лица, положительными эмоциональными отношениями с родственниками, учителями, священниками, собственным творческим подходом к решению проблем, успехами в профессиональной деятельности, спорте, искусстве, эмоциональной поддержкой за пределами семьи (там же, S. 52).

Если подобная компенсация по каким-то причинам оказалась недоступной или невозможной, то возникают дефициты в психической структуре, в создающих уверенность внутренних идеалах, в образцах, с которыми можно было бы идентифицироваться. Проще говоря: не хватает любви и доброжелательного внимания. Чтобы сформироваться во взрослую, зрелую личность, и девочки и мальчики должны иметь возможность положительной идентификации с отцом (см. главу VI.5.1 и 5.5). Нужно иметь возможность хотя бы некоторые хорошие черты отца считать ценными и встроить их в свою собственную личность. Дефициты при идентификации с матерью и отцом приводят к структурным дефицитам. Подобные нарушения отмечаются очень часто, что, на наш взгляд, может быть связано с тем, что у нас сегодня нет достойных примеров для подражания, с которыми стоило бы идентифицироваться. В 1978 г. Маргарет Мичерлих говорила о том, что не с кого больше брать пример. Особенно большой дефицит в идеалах отмечается у поколения людей, отцы и матери которых были активными деятелями или пассивными «попутчиками» в Третьем рейхе.

На соматическом уровне условием поддержания у младенца обмена веществ, формирования его мускулатуры и снабжения его энергией служит питание, без которого ребенок умер бы с голоду. Если мы теперь применим эту естественно-научную модель к психологии, то окажется, что для формирования психических структур необходимы совершенно определенные психические качества с определенными количественными характеристиками (см. далее разделы 8.2 и 8.3, пункты 1–4). А для того чтобы они могли функционировать и поддерживать психические процессы, будь то когнитивные или эмоциональные (если уж придерживаться приведенной выше психологической метафоры, основанной на естественно-научной модели), необходима их психическая подпитка. Но как же это выглядит при подробном рассмотрении?

В традиционной психоаналитической модели влечений считается, что должны быть созданы условия для функционирования влечений, как сексуальных, так и агрессивных, источник которых скрыт в теле. Однако чтобы влечения могли проявиться, должно быть добавлено нечто извне.

Конечно, особенно острый дефицит возникает при более или менее ранней потере родителей, смерти отца или матери; но они возникают также и при разочаровании в родителях, отсутствии отцов, при душевнобольных родителях, при родителях, которые сами пережили тяжелые травматические события (например, в семьях жертв Холокоста это описано вплоть до третьего поколения), а также у детей преступников.

Чтобы лучше понять появление дефицитов в развитии детей, обратимся к современной психологии самости (см. главу II. 5.4), где особо выделяются нарциссические потребности для подтверждения нашего чувства собственной значимости. Здесь мы перечислим наиболее важные человеческие потребности:

1) потребности в отзеркаливании, когда мы желаем, чтобы значимые для нас люди отразили то, что психологически наиболее важно для нас в данный момент;

2) потребности в идеализации, которые реализуются тогда, когда значимые для нас люди восхищаются нами, причем, возможно, несколько сильнее, чем это допустимо в данной ситуации;

3) потребности в равенстве и принадлежности; это желания в отношении значимых для нас людей, чтобы они разделяли с нами то, что для нас важно, придерживались наших взглядов, переживали точно так же, как мы сами.

Если принять во внимание эти элементарные потребности, то в свете господствующих общественных условий и семейных отношений наших сегодняшних пациентов вскоре станет ясно, чего им не хватает, какими дефицитами они страдают. Мы решаем проблемы пациентов, страдающих психоматическими заболеваниями (см. главу VII.6), жалующихся на чувства пустоты, бессмысленности и бесполезности; людей, для характеристики которых мы находим различные клинические термины, такие как депрессия, алекситимия (буквально: неспособность ощущать и понимать чувства), «pensée opératoire» (инструментальное мышление), синдром Пиноккио, ипохондрия, синдром пограничных состояний или нарушение структуры Я. Некоторые даже весьма прозаически говорят о «дыре» в Я. Например, Кинстон и Коен (Kinston & Cohen, 1986) констатировали наличие такой «дыры» у пациентов с элементарными структурными дефицитами (дефектами) в так называемых объектно-нарциссических состояниях. Напомним также термин Микаэла Балинта (1970) «базовый недостаток, или дефект». Иногда встречающийся перевод «основное расстройство», немецкий термин Grundstörung, к сожалению, неудачен и не передает смысл этого «базового недостатка».

Здесь мы имеем дело не столько с бессознательными конфликтами, сколько с особыми структурами. Описанное Кернбергом подразделение на невротические, пограничные и психотические структуры мы обсудим позже (глава VII.3); здесь же мы познакомимся с современной и удобной для использования классификацией Герда Рудольфа (Rudolf, 2004, S. 78 и далее), производной от ОПД (операционализированная психодинамическая диагностика), которая выделяет хорошо, умеренно и мало интегрированные, а также дезинтегрированные структуры. Расплывчатому понятию «структура» здесь дается четкое определение: структура – это совершенно конкретные дифференцирующие, регулирующие и интегрирующие навыки и умения или функции, которые доступны человеку в большей или меньшей степени. Важнейшими из них мы считаем следующие:

1) умение воспринимать самого себя и воспринимать других людей (саморефлексия, представление о себе, образ своего тела, регуляция самооценки, идентичность);

2) умение вступать в отношения, интериоризировать и разрывать их (коммуникабельность, дифференциация самости и объекта, эмпатия, интернализация, взаимность, расставание и освобождение);