Марк не просто догадывался, а точно знал. Он знал о письме, потому что читал его в офисе Делии.

Он был там, когда она посмотрела отснятый за день материал и сказала:

— Все, хватит. Он нам не подходит. Стоило попробовать — но… нет.

Может быть, Делии Генри и не подходит, а вот Марку вполне. У него тут свой интерес. Он предложит фирме, конкурирующей с Би-би-си, сделать фильм о выдающихся личностях в истории: Макколее, Карлайле, Тревелиане, Тони, Нэмире и других. Рабочее название «Динозавры», хотя, если выгорит, придется придумать что-нибудь другое, посерьезнее. Проект рискованный. Все эти материи слишком сложны для все более и более омещанивающегося телезрителя, но попробовать стоит. Работать будет интересно, наберется материал для статьи, а то и для целой книги. Марк рассматривал свои отношения с телевидением как легкий флирт. Он всерьез намеревался заняться научной карьерой, как только представится удачный момент. Нет, сидеть почасовиком в каком-нибудь захолустье Марк не намерен. Ему нужна либо работа в университете, входящем в двадцатку «Рассел», либо ничего. Пока надо выжидать и налаживать связи с людьми, которые в дальнейшем могли бы ему помочь. Кафедра к сорока годам — вот его цель. Когда-нибудь, возможно, должность проректора, если, конечно, у него обнаружится склонность к административной деятельности.

— Я очень хорошо понимаю ваши чувства, — говорит Марк Генри. — Сугубо между нами, все знают, что Делия несколько… непоследовательна. Не всегда принимает здравые решения. Но в конечном итоге все даже к лучшему. У меня есть план, с которым мне хотелось бы вас ознакомить, идея, проект, в котором я, честно говоря, не вижу никого, кроме вас. Можно ли с вами увидеться?

Генри чувствовал себя оскорбленным, униженным. Он не привык, чтобы с ним так обращались молоденькие выскочки. А юноша-то, кажется, изменил этой Делии, теперь критикует ее, и это, конечно, приятно Генри. Но к чему он клонит?

— Надо посмотреть, что у меня там по расписанию, — проворчал Генри. — Поговорите с моим секретарем. Этим она занимается.

О Джордже Харрингтоне сказали в шестичасовых новостях, в конце. Она поймала только самый хвостик: «Банкир Джордж Харрингтон арестован на Бермудах за незаконное использование внутренней информации…»

Мэрион услышала это у себя на кухне, когда рассеянно резала лук, думая вовсе не о супе, а о счетах, о долге банку и снова о счетах. Сначала она просто услышала эти слова, но не ухватила их смысл. А когда поняла, нож выпал у нее из рук.

Незаконные операции с ценными бумагами?

Значит?.. Да-да теперь понятны эти его сделки. Он покупал и продавал, располагая внутренней корпоративной информацией, извлекал выгоду, а это незаконно.

Арестован.

Джордж Харрингтон в тюрьме, а это значит, что искать его бесполезно. С ним теперь не поговоришь, по крайней мере в обозримом будущем. Джордж Харрингтон аккуратно устранился, или кто-то помог ему это сделать. Когда-нибудь он объявится, будет судебное разбирательство, после которого Харрингтон либо снова отправится в тюрьму, либо нет, но в любом случае ему будет не до Мэрион, так что об этом можно забыть. Надо подумать о том, как попытаться вернуть то, что принадлежит ей. Это будут бесконечные письма, возможно, понадобится адвокат, все займет целую вечность. А сейчас она остается с огромным долгом банку, который невозможно погасить, если не объявится надежный клиент.

Как можно так поступать с кем-то? Вот хоть с ней. Легко, потому что Джордж Харрингтон и ему подобные не поступают с другими так, как те могли бы поступить с ними. В случае чего они действуют по принципу sauve qui peut, то есть спасайся кто может. Джордж Харрингтон и не вспомнит о ней никогда. Спасибо тебе, дядя Генри, за этого субъекта. За тот благословенный ланч, на котором Мэрион вообще не должна была присутствовать.

Она не собиралась рассказывать Генри о Харрингтоне, но за воскресным ланчем у нее вдруг возникло такое искушение.

Ей точно было не до этого ланча, но Генри настаивал:

— Мне нужно общение, дорогая. К тому же Корри обещала рагу из бычьих хвостов.

Искушение возникло из-за нытья Генри, которое сопровождало консервированный томатный суп и рагу из бычьих хвостов.

— Они откровенно выбросили меня на свалку, а я не привык к такому обращению. Я бы никогда не стал связываться с этими людьми, не подумал бы так подставляться. А все из-за Манчестера.

С несвойственной ему откровенностью Генри поведал, что испытанное им тогда унижение заставило его задуматься о том, как восстановить свою репутацию.

— Если бы та лекция прошла так, как должна была, мне бы и в голову не пришло податься на телевидение.

«Надо же, он жалуется на Манчестер, — подумала Мэрион. — Мне-то что тогда говорить!»

Тут она и рассказала о квартире, о Харрингтоне и его исчезновении.

Генри, к его чести, проявил сочувствие:

— Черт знает что такое! Человек без всяких моральных устоев. Банкир, ты говоришь? Никогда не имел дело с такими людьми, разве что по необходимости. Ты должна обратиться в соответствующие инстанции.

— Да, — устало произнесла Мэрион.

— Лорд главный судья — мой бывший студент. Я мог бы замолвить за тебя словечко.

Мэрион ответила, что вряд ли это дело уровня главного судьи.

— Я все сделаю, дядя Генри. Как-нибудь. В конце концов все уладится.

— Мы с тобой — жертвы обстоятельств, — сокрушался Генри. — Я никогда не доверял мимолетным знакомым ни в личной жизни, ни в делах. Все эти случайности всегда только вредили истории. А вот и Корри. Это ведь рисовый пудинг, я не ошибся? Отлично! От случайностей все всегда идет наперекосяк. Непредвиденное происшествие, внезапная смерть — не будь таких вещей, история двигалась бы плавно и гладко. Не случись той манчестерской неудачи — мы с тобой были бы осторожнее.

«Я-то всегда осторожна, — со злостью подумала Мэрион. — Дядя Генри хоть когда-нибудь живет в реальном мире?»

— Да, немножко, совсем чуть-чуть, спасибо, Корри. Десерт бесподобен, но я уже и так слишком много съел. Однако оказывается, что из случайностей все же можно извлечь какую-то пользу. Взять хотя бы этого мальчика, как там его… кажется, Марк. Он работал на эту Каннинг, но, насколько я понимаю, решил уйти от нее. Был у меня на днях. Кажется, намерен сделать мне одно многообещающее предложение.

Марк приехал утром и сразу принялся налаживать отношения с Роуз.

— Да, кофе — это замечательно! Как мило с вашей стороны! Но только если лорд Питерс тоже будет. Какая очаровательная комната с собственной неповторимой атмосферой. Мне она еще в первый раз ужасно понравилась. Это книги создают атмосферу, не правда ли?

Никто никогда не называл кабинет Генри очаровательным. Польщенный ученый провел для Марка целую экскурсию: инскрипты, клеймо Джиллрея, бюст Уолпола. Роуз ушла варить кофе, составив себе впечатление о Марке.