На полу шевелилось несколько поверженных. То ли сами очнулись, то ли Артур применил какое-то заклятие. Рыжий Агравэйн, помотав головой, встал на четвереньки.

– Подбери грань, – приказал ему Артур.

Агравэйн тяжело подполз к шпаге Санчо, сграбастал эфес здоровенной лапой и поднялся, как Атлант с колен, придавленный земным диском.

– Ланс, – сказал Артур, – вызови Экскалибур.

Он сильнее приподнял подбородок Санчо. Кукушкин вынужден теперь был смотреть поверх голов. Почему-то оруженосец догадался, что Артур пользовался шпагой Гаррета. Выскользнуть из захвата нечего было и думать, Артур не оставлял шанса.

Санчо почувствовал себя дважды виноватым. Перед Лайонелом – за то, что все-таки не сдержался, и перед Ланселотом – за то, что увлекся боем.

Сэр Персиваль разжал свой «замок», и Кай сполз по нему, как по стволу дерева.

– Ланс! – повторил Артур. – Тебе выбирать. Твой единственный ученик или твоя идиотская принципиальность. Я уже пожертвовал. А ты сможешь?

Наставник Санчо отбросил шпагу.

«Нет», – хотел отчаянно сказать Кукушкин, но острое лезвие, прижимаясь к подбородку, мешало двигать челюстью.

– Ты все равно получишь его назад. Когда придет время. Не заставляй меня быть принципиальным, – бывший наставник Ланселота слегка повернул лезвие шпаги. Санчо сцепил зубы, силясь не проронить ни звука.

– Артур, погоди… – начал Персиваль.

– Стой, где стоишь, – сказал ему Артур.

– Я-то стою, – ответил хозяин Тинтагэля, – но прошу взглянуть на эту вещицу…

Он сунул руку в карман жилетки. В таких карманах обычно носили часы-луковицу на цепочке. Санчо из-за упертой в подбородок шпаги не мог сначала толком разглядеть, что же Персиваль оттуда извлек.

– Сэры, перед вами одна из жемчужин моего собрания!

– Персиваль, не время! – процедил Артур.

– Что ты, Артур, как раз самое время, – возразил Персиваль. – Скорее всего, это моя последняя лекция. И это имеет прямое отношение ко всему, что с нами происходит. Господа, вы когда-нибудь видели амулет Туллвира?

Никто не ответил.

– Артур, ты можешь держать мальчика в заложниках, но, во имя Ракота, убери лезвие от его шеи. Я обещал, что в моем замке не прольется крови. И вообще, пусть он тоже посмотрит.

Артур слегка отнял шпагу от горла Санчо. Вывернутая за спину рука оруженосца уже онемела.

Кукушкин смог опустить подбородок, чтобы увидеть на ладони Персиваля отливающий серебром предмет, действительно похожий на часы-луковицу с открытой крышкой.

– Я собрал много редкостей из разных миров, господа, – сказал Персиваль. – Но это, пожалуй, самая старая из всех. В моей коллекции древнее ее только Грааль, а наш Экскалибур по сравнению с Амулетом – младенец. Забавно даже, младенец-кладенец… Амулет Туллвира, по преданию, смастерил сам Ракот Восставший, когда еще не был божеством, а всего лишь начинающим Магом. Когда еще только замыслил свое Восстание и изучал силы Тьмы. Посмотрите на этот рунический узор на крышке, скорее всего так оно и есть, руны именно той эпохи. Впрочем, лучше не подходите… Когда я нашел амулет, он был бесполезной игрушкой. Ракот предназначил его для кого-то из смертных воинов-нелюдей. Видимо, для каких-то особых поручений. Амулет позволял смертному без помощи Мага оказаться в любой заданной точке Сферы Миров. Правда, за все нужно было платить. Чтобы совершить переход, амулет забирал чью-то жизнь. Одно перемещение – одна жизнь. Это было, так сказать, последнее средство. Не слишком удачное произведение. К тому же лишенное некоторых деталей, когда я его отыскал. Все-таки эоны лет прошли… Но я над ним немного поработал. Выделил крупинку Грааля и вставил сюда. Конечно, ни разу не испытывал. Но, похоже, самое время попробовать…

– Перси, – сказал Артур, – ты пожертвуешь кем-то из братьев, чтобы убрать отсюда малыша?

– Вовсе нет, – задумчиво ответил Персиваль, ни на кого не глядя, а всматриваясь в амулет у себя на ладони. – Дважды нет. Я же сказал, в моем замке не прольется ничьей крови. Ваши разбитые лица, думаю, не в счет, это же фигура речи. Одним словом, никто из моих гостей не должен настолько пострадать. А, кроме того, я хочу убрать отсюда не мальчика, но мужа. Видишь ли, Артур, я был не прав. То, что ты сейчас делаешь со шпагой, лишнее тому подтверждение. Наша безобразная драка – тоже. Грааль не для нас. Не для нашего Ордена, во всяком случае. Мерлин не зря его нам не открыл. Мы не готовы, не доросли… И полутора тысяч лет оказалось мало. Всемогущий Хедин, как же умирать-то не хочется!

– Перси, нет! – Артур вдруг выпустил руку Санчо. Шпага отодвинулась от горла Кукушкина. – Только не ты! Видишь, я…

– Мне очень жаль, – Персиваль поднял голову. Он тихо улыбался. – Вот сюда нужно немного крови того, кто согласен отдать… Тут даже скарификатор есть для большого пальца, все продумано. Я уже окропил. Не сдавайся больше, Ланс. Никогда.

Ланселот даже не успел ничего сказать. Не успел даже повернуться к хозяину замка.

Тристан вскочил со своего места, но уже было поздно.

Сияющий разряд, в котором сплелись жгуты всех цветов радуги, ударил в рыцаря и словно выдавил его из окружающего пространства. А когда сияние погасло, в зале уже не было ни Ланселота, ни Персиваля.

Амулет Туллвира упал рядом с неподвижным сэром Каем. Неизвестно, за что амулет получил свое название, и, наверное, уже никогда не станет известным.

Артур резко сорвался с места, сделал несколько порывистых шагов и ударил в амулет каблуком, как будто это что-то могло изменить. Древний механизм рассыпался на мелкие детали.

– Прими тебя Сфера, брат, – проговорил Тристан.

Кукушкин понял, что сейчас разревется, как девчонка, никого не стесняясь.

Санчо лежал пузом на подоконнике и смотрел вниз.

Узкое стрельчатое окно не закрывалось, не было ни ставень, ни решетки. Да и какой в этом смысл: климат Авалона был максимально комфортным. Остров, созданный волшебством, жил вопреки всем законам физики, химии, биологии и прочим наукам Сферы Миров.

Точно так же и цитадель Камелот была воздвигнута с пренебрежением к правилам архитектуры и закону всемирного тяготения, а тот, насколько мог судить Кукушкин, вполне распространялся и на Авалон. Замок со множеством башен и переходов стоял исключительно благодаря волшебству этого места, даже не одному, а сразу нескольким потокам Сил. В них вливалась и магия Хаоса, что некогда поддерживала на лету остров Брандей.

Благодаря хитроумным искривлениям времени в разных мирах, Камелот возводили долгие сотни лет. Но для самого Артура и его родной Земли прошли всего лишь годы. Цитадель строили многорукие гиганты, бесплотные духи, способные заклинать материю, и отверженные горные гномы. Камни таскали на себе муравьи величиной с крупную служебную собаку. Их вывел еще Мерлин. Как среди настоящих муравьев, у них были свои воины, рабочие и даже царица. Кукушкин не хотел бы ее увидеть, представляя себе похожей на матку Чужих из фильмов про космос. Он и к рабочим муравьям-то боялся подходить, а от муравьев-солдат вообще шарахался, как от огня, хотя Артур и объяснил, что без приказа хозяина Авалона те никогда не нападут сами.