Отложив этот лист, Надежда перешла к следующему.

Следует отсчитать четыре кирпича по левую руку от шифра и также четыре кирпича по правую руку. Отсчитавши, сколько сказано, следует разом нажать на оные кирпичи. Если строго соблюдена будет синхронность, откроется скважина, куда надобно поместить первоначальный символ, после чего останется только открыть хранилище…

– А вот это, наверное, важно! – проговорила Надежда.

Собака, которая все это время внимательно наблюдала за ней, подняла второе ухо, видимо, выражая тем самым согласие с этими словами.

Надежда вглядывалась в нечеткие от времени строчки, пытаясь разобраться в старинном шрифте. Ну надо же, да это просто инструкция. Куда пойти, что сделать, сколько раз повернуть…

Знать бы только, где это место находится и что нужно искать. Эти двое, что расположились здесь, в ветеринарной клинике, они-то знают, что ищут. И место знают. Не знают только важных подробностей.

О подробностях догадывается Надежда, у нее кое-что есть – табакерка, два старинных фигурных ключика… Вот при чем здесь фотография?.. Ладно, разберемся.

Надежда достала мобильный телефон и принялась фотографировать пожелтевшие страницы. В это время в руку ей ткнулся сухой и горячий нос.

– Что такое? – она повернулась к собаке. – Ты хочешь еще ветчины? Но у меня больше нет, тебе и так вредно столько.

Надежда запнулась, потому что увидела выпирающие ребра и слезящиеся глаза. Гады какие, не кормят собаку совсем! Впрочем, что взять с убийцы. И эта брюнетка, сразу видно, что сволочь первостатейная. Хотела ведь Надежду в квартире у Валентины лампой по голове двинуть! Если бы Антонина Васильевна не пришла, так бы и сделала!

Да, видно, припекло их, земля под ногами горит, если на посторонних людей бросаются.

– Не бойся, милая, я тебя не брошу, – Надежда почесала собаку за ушами, – найдем тебе дом.

Внезапно собака напряглась под ее рукой и даже чуть слышно зарычала.

– Что, что такое? – забеспокоилась Надежда. – Тебе больно?

Она наклонилась ближе и увидела под ошейником вытертую шерсть с красными воспаленными проплешинами.

– Ох ты, они же ошейник не снимают, у тебя там болячка, ее ошейником натерло…

Собака вывернулась из ее рук, отошла чуть в сторону и поглядела очень выразительно. Шерсть у нее на загривке встала дыбом, верхняя губа поднялась, стали видны чуть желтоватые клыки.

– Думаю, все у тебя будет хорошо, ты еще молодая, подкормить тебя да полечить…

Собака издала тихое утробное рычание и посмотрела сердито – совсем как кот Бейсик, когда злится, что Надежда его не понимает. И тут Надежда Николаевна услышала за окном шум подъезжающей машины. Очевидно, собака почувствовала ее приближение и хотела Надежду предупредить.

Надежда обмерла от страха, но быстро пришла в себя – не время сейчас поддаваться панике. Она аккуратно сложила бумаги в прежнем порядке и погасила свет, потом выскочила из комнаты и заперла дверь, едва сумев вставить ключ в замок трясущимися руками. Слышно было, как там, вдалеке, уже открылась входная дверь клиники и вошли двое, топая и ругаясь. Надежда оказалась в том самом стенном шкафу и думала – куда бежать? О том, чтобы схватиться с этими двумя врукопашную и речи не идет – пристукнут тут да и засунут в кладовку, так и будешь лежать, никто не найдет… Ой, мамочки!

Даже внутренний голос молчал – видно, сам испугался до смерти. Однако нужно что-то делать, потому что эти двое сейчас пойдут именно сюда, в стенной шкаф, они же базируются в комнате за ним, так что отсюда нужно уносить ноги. Что делать?

И в это время собака довольно ощутимо ухватила ее за запястье и потянула куда-то в сторону. Надежда решила не сопротивляться и слушаться собаку, поскольку убедилась уже, что та не желает ей плохого. Возможно, дело было в ветчине.

Собака вытянула Надежду из шкафа, проволокла мимо коробок и перевернутого операционного стола, затем мимо кучи сломанных стульев и там отпустила ее руку. Снова посмотрела очень выразительно и вдруг нырнула за кучу сломанной мебели. Надежда поморгала глазами – только что была собака, и вдруг пропала! Странно как-то – вроде и собаченция-то не маленькая, хоть и худая очень, вот как не было ее…

Снизу раздалось глухое выразительное рычание – не стой столбом, шевелись быстрее!

И Надежда Николаевна, приличная женщина средних лет с высшим образованием, встала на четвереньки и полезла в собачий лаз. Потому что больше не оставалось ничего другого.

Удачно преодолев проход между стульями, ничего не задев и только один раз больно стукнувшись локтем, Надежда оказалась возле стены, в которой было большое отверстие. Вряд ли такое сумела пробить собака, очевидно, когда-то давно мастера что-то здесь делали да и забыли поставить решетку на место. Или просто поленились. Собака, приглашая, тихонько рыкнула впереди. Надежда торопливо полезла в отверстие, стараясь не думать, во что превратятся ее куртка и брюки. Сзади слышались громкие шаги.

– Черт знает что! – узнала она голос брюнетки. – Господи, до чего ты мне надоел! Ну сколько можно! Ты что – совсем дебил? Не соображаешь, что нужно сидеть тихо и не привлекать к себе внимания?

В ответ послышалось рычание не хуже собачьего.

– Не скалься! – взвизгнула брюнетка. – Нечего на меня рычать! Говори, зачем ты вышел из дома, кретин?

– Я не кретин!

Услышав этот голос, Надежда вздрогнула. Голос был совершенно невыразительный и скрипучий, как будто заговорила железная труба или еще какая металлическая конструкция. Непонятно было даже, кому принадлежит голос – мужчине или женщине. Но Надежда знала, что говорит убийца.

– Отойди от меня! – взвизгнула женщина. – Убери руки! Дай дверь открыть!

Послышался скрип двери – очевидно, эти двое вошли в шкаф, а потом открыли потайную дверь. Надежда хотела было выйти и бежать, пока никого нет в коридоре, но не смогла развернуться в узком проходе. Пришлось ползти вперед. Было очень неудобно, да еще внутренний голос очухался и начал зудеть, что Надежда совершенно потеряла представление об опасности, что она лезет очертя голову куда ее не просят и далее в том же духе. Надежда подумала, что было бы здорово, если бы этого зануду можно было время от времени выключать, как радиоприемник. Голос обиделся и замолчал.

Узкий проход кончился, и Надежда очутилась в небольшом тесном пространстве, размером полтора на полтора метра. По одной стене шли какие-то трубы, некоторые теплые, другие покрыты влажным конденсатом, по другой стене змеился толстый электрический кабель, похожий на сытого удава. А на третьей стене было крошечное зарешеченное окошко, которое выходило в ту самую комнату, где только что была Надежда, а теперь находились те двое. Еще в комнате была куча старой пакли, оставшейся, надо думать, от строителей. И на этой куче собака устроила себе лежбище.

Пахло в комнате отвратительно, у Надежды сразу же засвербило в носу от шерсти и застарелой пыли. Она с трудом поднялась, потому что затекли ноги, кроме того, ей хотелось заглянуть в окошко. Пришлось наклонить голову, так как потолок в крошечном помещении был низковат.