Хотя и сейчас, немного привыкнув к Диме за эту неделю, даже чуть больше, я до сих пор очень смущаюсь смотреть на него в открытую. А если встречаемся взглядами, то тут же вспыхиваю. Что при этом творится во мне – словами не передать! И вообще, рядом с ним я словно под высоким напряжением. Его близость буквально кожей чувствую, а от случайных прикосновений меня всю как током пронзает. Как-то во время урока Дима неожиданно наклонился ко мне и прошептал… Я даже не знаю, что он прошептал… слух, понимание отключились, стоило только почувствовать, как близко его губы, как обжигает его дыхание, и меня будто волной захлестнуло, от шеи по всему телу пробежали мурашки. На несколько мгновений я словно впала в прострацию, ничего не видела и не слышала, переполненная этими невообразимыми ощущениями. А потом мне стало так стыдно, что я готова была умереть на месте. И, самое ужасное, Дима, кажется, заметил, как странно я на него реагирую.

Вечерами мы не видимся и не общаемся. Он не звонит, не пишет, ну а мне просто неудобно навязываться – до смерти боюсь ему надоесть. И остаётся только ждать следующего дня и прокручивать в голове день прошедший. Иногда досадую на себя, что сказала так, а не по-другому. Сочиняю какие-то новые реплики, весёлые, остроумные. Иногда вспоминаю волнующие моменты и придумываю им ещё более волнующее продолжение…

Раньше, когда Дима был для меня недостижимой мечтой, то есть даже просто подойти поговорить казалось мне немыслимым, я знала, что он меня не любит, не может любить. Я с этим почти смирилась и довольствовалась лишь тем, что вижу его. Может быть, и хотелось бы большего, но я прекрасно осознавала, насколько это нереально. Между нами была пропасть. Кто он? Видный, умный, спортивный, красивый, самый красивый, ещё и девушка у него такая… А кто – я? Самая обычная, даже похвастаться нечем. За все четырнадцать лет Бородин единственный, кто обратил на меня внимание, да и то на поверку его чувства оказались фальшивыми. То-то он от меня отвернулся. А на Диму почти все девчонки заглядываются. Со стороны-то видно. И если бы не Анита, с которой связываться – себе дороже, отбоя бы от них, наверное, не было.

И, несмотря на всё это, я начала лелеять надежду, что нравлюсь ему, хоть капельку. Подчас мне казалось, что я и правда Диме небезразлична, но иногда – наоборот, чувствовалось, как мало я его интересую, особенно когда он увлечён перепиской с Анитой. Или вот вечерами. Что бы ему мешало написать мне хоть одно, самое коротенькое сообщение, если бы я ему нравилась? В том-то и дело – если бы…

Но дуться на Диму за что бы то ни было – чёрная неблагодарность с моей стороны. Он один из всей школы со мной общается и плюет на мнение окружающих. Если бы не он, я бы, наверное, вообще не жила.

При нём меня особо не трогают. Но нет-нет да случается какая-нибудь пакость: то всё из сумки вытряхнут прямо на пол, то матом напишут в учебнике, то похабную картинку нарисуют, типа это я с Димой. Не говоря уж о том, что пришлось сменить сим-карту и удалить аккаунты из всех соцсетей – так меня терроризировали! Но и это не всё. Наверняка с подачи Запеваловой вся школа теперь пальцем на меня показывает, сплетни собирает, мол, бегаю за Димой, на шею ему вешаюсь, да и кое-что похлеще уже придумывают. Ещё и Анита Манцур при виде меня кривится так, словно я заразная, или смеётся вслед. Не знаю, как бы я выдержала все эти нападки, будь я одна. А с ним мне ничего, кажется, не страшно. Вот услышала о себе очередную гадкую сплетню, обсмеяли меня девчонки из класса Аниты, Лопырёв украдкой пнул по щиколотке, или ещё какая-нибудь неприятность случилась – в общем, настроение ниже нуля, хоть плачь, но стоит только Диме подойти, взглянуть, улыбнуться, и всё – я уже счастлива…

Бывает так, что человек тебе нравится настолько, что закрываешь глаза на всякие его минусы. Но наступает момент, когда эти минусы перевешивают и закрывать глаза на них уже не хочется. Ну а то, что нравилось, наоборот, как-то незаметно блекнет и теряется. Какое-то время ты продолжаешь отношения по инерции, но рано или поздно всё равно понимаешь – пора сказать адьёс. Так и у меня с Анитой.

За два месяца, что мы встречаемся, мои чувства к ней полностью изменились. Мне до предела осточертели её капризы, жеманство, наигранность. А эти постоянные истерики, что мало уделяю ей внимания, – ну кто такое вытерпит? И ведь объяснял ей – мать серьёзно больна, бабка тоже сдаёт, теперь вот Таня из-за меня может пострадать. Бесполезно. И если с матерью и бабкой она ещё как-то мирилась, то по поводу Тани буквально весь мозг мне выгрызла. Придумала какую-то ерунду:

– У тебя с ней что-то есть. Стал бы ты так просто провожать её после школы.

– Не просто. Говорю же, её одноклассники травят. Да я уже устал объяснять, – я начинал заводиться.

– Не она первая, не она последняя. Или ты со всеми изгоями собираешься нянчиться?

Без ответа.

– Ясно. Значит, всё-таки что-то есть, – сделала вывод Анита.

К подобному разговору мы возвращались при каждой встрече. Плюс по телефону – тот же вынос мозга. Анита упорно нас «сватала», не понимая, что к Тане у меня совсем другое отношение. Впрочем, я и сам не мог разобраться, какое оно, это отношение.

С Таней легко. Хоть и молчунья – слова порой не вытянешь. А бывает, и ляпнет что-нибудь невпопад. Но она такая добрая, нежная, искренняя и… естественная, что ли. Никакой кокетливости, все эмоции – налицо, и чуть что – так забавно краснеет. А как она смотрит на меня, как слушает! Каждому слову внимает. Аниту же, кроме себя любимой, вообще никто и ничто не интересует. Наверное, это пошло и глупо – сравнивать двух девушек, с которыми заведомо разные отношения. Но так уж устроен человек. Всё надо сравнить, прикинуть, если, разумеется, есть с чем сравнивать. Так и я.

Первое впечатление от общения с Анитой было как… фейерверк. Такое же яркое и захватывающее. Но затем, чёрт знает почему, всё пошло по ниспадающей.

А здесь наоборот. Сначала думал примерно так: умру ведь с тоски с этой занудной Таней. А ничего не поделаешь – ходи с ней, как привязанный. Нет, она, конечно, хорошая, добрая, но какая-то унылая, что ли. Однако, приглядевшись, понял – она просто меня стеснялась. Раньше, да и при других обстоятельствах я бы, пожалуй, вдоволь над ней поизгалялся. Помню, нас с Костяном очень забавляло вгонять в краску салатниц, высмеивать их, даже до слёз доводить. А теперь и назвать-то Таню салатницей у меня язык не поворачивался, а уж тем более я не стал бы ранить её чувства. Однако вся эта ситуация меня безмерно напрягала какой-то двусмысленностью, поэтому я при любой возможности давал Тане понять, что у меня есть девушка.

Первые два-три дня, что я взялся опекать Таню, она ходила ну просто как неживая. Потом всё же удалось её кое-как растормошить. И тогда я с удивлением заметил, что общаться с ней не то чтобы увлекательно, а скорее, комфортно. Она не загружала всякой глупой дребеденью, что постоянно делала Анита, ничем не напрягала, ничего не требовала, не попрекала, не лезла в душу с идиотскими вопросами: «А о чём ты сейчас думаешь? А кто тебе больше нравится? А что ты чувствуешь?» Зато действительно умела слушать и понимать. Оттого с ней спокойно, что ли. Можно выговориться, расслабиться, и, главное, нет нужды кого-то из себя строить. Что бы я ни говорил, она слушала чуть ли не с восхищением. Ну, это любому польстило бы, наверное.