Однако к вечеру следующего дня моей восторженности в разы поубавилось. С самого утра и до поздней ночи я ждала от Димы хоть какой-то весточки: звонка или сообщения, пусть самого коротенького. Всё же был бы знак. Но напрасно. Дима не позвонил и не написал. Чёрт, да хоть бы смайлик послал. Ни-че-го…

Ну а восьмого марта от былой радости не осталось и следа. Мама с папой отправились в гости. Я отказалась ехать с ними. Настроение было совсем не праздничное. К вечеру я и вовсе захандрила. Даже всплакнула. Ну как же так? Позавчера он был со мной таким… таким… А теперь даже с праздником не поздравил…

Восьмое марта – страшный день. Ну ладно, не страшный – напряжённый. Для меня, по крайней мере. Бабка с матерью – в контрах, и обе ждут меня с поздравлениями. Аниту тоже, наверное, не стоит совсем игнорировать, пусть в мыслях я и поставил в наших отношениях точку после скандала на школьном вечере. Но объяснения как такового между нами ещё не состоялось (хотя чего, спрашивается, тяну?), а за Hugo Boss на двадцать третье февраля я чувствовал себя обязанным. Опять же, Таня… но ей, впрочем, лучше просто эсэмэску послать. И так мы что-то слишком уж сблизились в последние дни. Надо бы поохладить пыл, и свой, и её. Да и вообще не морочить девчонке голову.

Ну и в довершение – день рождения Кости Бахметьева. Это, конечно, насмешка судьбы для пацана – родиться восьмого марта, но так уж вышло. Обычно я без проблем лавировал, но в этот раз – хоть порвись.

Костян звякнул не раньше, не позже, а именно восьмого утром, позвал в кафешку часам к семи. Причём заявил, что будет все по-другому – чинно, благородно, а не как обычно. Потому что он с девушкой, то есть с Олей. И больше никого. А при таком раскладе и мне надлежит прийти с подругой. Первым делом подумал об Аните. Вернее, Костян высказал желание её увидеть – я их прежде не знакомил. Да и официально она как бы ещё числилась моей подругой. После того как она побила Таню и вообще вела себя дико, мне, конечно, не очень-то хотелось с ней встречаться. С другой стороны, чувствовал, что виноват перед ней. Вообще-то, вчера после долгих колебаний я отправил ей эсэмэску: «Прости меня. Ты зря вчера накинулась на Таню, между нами ничего не было. Ты всё неправильно поняла». Но сообщение сообщением, а не мешало бы и лично извиниться. Всё-таки я действительно обманул её с этой дискотекой, пусть и невольно. Потом ударил при всех. Хоть я и думал с ней разбежаться, но как-то по-другому. По крайней мере, поговорить надо. Да и поздравить тоже. Так что, рассудил я в итоге, если на Костин день рождения возьму с собой Аниту, то это будет даже удобно – одним махом двух зайцев. А бабке с матерью можно отвести время до вечера.

Двинул сперва к матери. Хотел вручить ей подарок, посидеть с полчасика и домой, к бабке, та с самого утра ударилась в стряпню. Столько всего наготовила!

– Гости будут? – спрашивал её.

– Да нет, какие гости! Вдвоём посидим.

Так что тут простым «поздравляю» не отделаться, надо будет тоже провести с ней час, а то и два, чтобы не обиделась.

К обеду я был у матери, но дома её не оказалось. Позвонил – абонент недоступен. Стало беспокойно – ну вот куда она могла пойти? Мать, конечно, почти оправилась после операции, но не настолько чтобы разгуливать неизвестно где. Прождал её час с лишним – не вернулась. Начал уже нервничать.

«Её могли забрать в больницу, если вдруг поплохело – прикидывал я разные варианты, – но тогда она бы уж нашла способ сообщить мне: позвонить как-нибудь или записку оставить». Но ничего не было.

Заглянул в сервант, где оставлял ей немного денег на «всякий пожарный». Жестяная коробочка из-под чая – импровизированный сейфик – была пуста. Это уже настораживало, навевало определённые подозрения. Но пока я их отгонял. Может, потратила всё разом? Но на что? Еду я ей приносил, лекарства тоже. Одолжила? Но кому? Вряд ли кто-то додумается занимать у неё деньги. Это даже звучит абсурдно.

Подозрения усилились: неужто, едва встав на ноги, она снова пустилась в загул? После всего, что пережила? Точнее, мы вместе пережили… Со злости, уходя, хлопнул дверью так, что в глубине квартиры что-то грохнулось и зазвенело.

Ну и чёрт с ней…

По привычке забежал к Костяну, в соседний подъезд. Тот весь в сборах, в приготовлениях – наглаживал какую-то рубашку, неуклюже суетился. Зачем-то на письменный стол выставил ботинки, начищенные – хоть брейся в них.

– Ты с кем придёшь? С этой твоей Анитой?

– Угу. Если вообще приду.

– В смысле? – Костя замер с утюгом в руке.

– Да мать не могу найти.

Я подошёл к окну, с тоской глянул на унылый двор, запорошённый снегом, – весна называется, низкое пасмурное небо, угрюмо-серое, без просвета. Куда она могла податься в такую хмарь?

– Видела её часа два назад, – на пороге возникла Костина мать, тётя Валя. – Вышла из дома и потопала туда.

Она махнула рукой в одну сторону, потом призадумалась, крутанулась на месте и указала в противоположную:

– А, нет, в ту. Я это… не сразу ориентируюсь. Но точно – в ту.

– Ясно. Ладно, Костян, я позвоню. С праздником вас. Обоих.

Больше я уже никуда не спешил. Присел на лавку в ближайшем скверике. Решил закурить, в кармане нащупал коробочку – подарок для матери, какая-то косметическая ерундовина. Супер-пупер омолаживающий крем прямо из Парижа – навязывала мне продавщица накануне. Я в таких вещах не особо смыслю, потому поверил и взял. А теперь выкинул. Швырнул со всей дури в кусты. Да пошло оно всё!

Ещё и чёртова зажигалка, как нарочно, только искрила. Со злости запульнул её в вдогонку супер-пупер крему. А сам так и сидел с неприкуренной сигаретой, пока не начал подмерзать.

Загудел мобильник – Анита. Ох не вовремя она позвонила. Еще и начала с наездов:

– Ты в курсе, нет, что сегодня восьмое марта? Международный женский день.

– Ну…

– Ах вот так. Ну спасибо. Что там у тебя сегодня? Мама, бабушка или эта твоя клуша снова в беде? А ты у нас как всегда помогаешь. Один. Всем. Супермен летит на помощь, да? Так занят, что банальную эсэмэску с поздравлением не можешь своей девушке отправить? Я с самого утра жду как дура. А ты даже на звонки не отвечаешь. Зачем ты мне вчера написал: «Прости меня», если сегодня опять ноги об меня вытираешь?! Мало того, что опозорил меня перед всей школой… с этой лохушкой… Так ты и дальше издеваешься! Достало уже, что ты ведёшь себя со мной как чмо, как урод…

– Высказалась? Ну, пока!

– В смы… – уловил я, перед тем как нажать отбой.

Телефон снова загудел. И снова – Анита. Сбросил и вообще отключил сотовый.

Домой вернулся около шести. Ждал, что и бабка начнёт выступать с претензиями, мол, всё утро у плиты убивалась, а я её кинул тут одну, больную, уставшую, никому не нужную. В общем, привычная песня. Но она вышла навстречу бодрячком и довольная-довольная.