— Это невероятная удача, что берсерки бросили тебя на этого прохиндея. Я бы гнал в шею такого воина.

Его слова отозвались заразительным смехом волколаков. Даже я улыбнулась. Внезапно Горан простонал и повалился на меня, выронив поводья. Лошадь испугалась, замотала головой, я схватила ее за узду и остановила, пока испуганное животное не сбросило нас.

— Горан, тебе плохо?

Я коснулась его плеча, и волколак словно очнулся от сна. Его лицо исказила гримаса боли. Он потянулся к своей лопатке и, плотно сжав зубы, с диким рыком вытянул из спины стрелу.  Кто-то ранил его, когда мы отступали. Но как такое возможно, если Вторак привязан к дереву?

Я взяла оружие из его рук. На древке стрелы была привязана записка. Я аккуратно открепила ее и прочла:

«Стрела отравлена. Яд убьет к завтрашнему утру. Возвращайтесь замок, и я расскажу, как получить противоядие. Самуил».

Берсерк знал, что Горан меня спасет. Он готовил хитрую ловушку, в которую мы угодили вместе с мужем.

Нас окружили волколаки, озабоченные странным поведением лошади их лидера. Горан прочел записку в моих руках.

— Доберемся до укрытия и сделаем привал, — скомандовал Горан.

— Но мы теряем долгожданное время, — перечил его оруженосец. — Нужно скакать как можно быстрей. Только на родной земле мы будем в безопасности.

— Самуил поймет, что госпожа Лекант убежала, и пошлет за ней погоню, — поддержал его товарищ.

— Не пошлет. Я сказал делать привал.

Больше ни слова протеста не сорвалось с уст воинов, хотя решение лидера тревожило многих. Мы выехали за территорию города, несколько километров лесными тропами добрались до горной возвышенности. В одной из пещер разбили свой лагерь.

Стало ясно, что волколаки нашли это место довольно давно и успели обжить. Лошадей привязали к деревьям, трава возле которых была выедена животными до основания. Внутри пещеры еще дымились угли, совсем недавно здесь горел огонь.

Горан шел вперед, я позади него. Солдаты разбрелись по территории, давая нам время побыть одним. Он старался казаться сильным, но через напускное беспечность я видела, как ему больно.

— Мы должны вернуться. Я не могу позволить, чтобы ты погиб по моей вине, — прошептала, чтобы нас никто не услышал.

У волколаков отменный слух, и даже в пустой пещере наш разговор могли услышать.

Горан замер и обернулся ко мне. Он выглядел уставшим, но в глубине его глаз были тепло и нежность, с которой он смотрел на меня. Мужчина ласково коснулся ладошкой моего лица, очерчивая контур. Большим пальцем провел по моим устам.

— Нет. Мы не поедем к Самуилу. Мы останемся здесь.

— Что ты такое говоришь? Если мы не вернемся, на рассветет ты умрешь. Ты же читал записку! Противоядие есть только у Самуила. Разве мы не для этого здесь остановились?

Горан мягко улыбнулся. Он смотрел на меня так отрешенно, что мне стало в сотню раз страшнее за него.

— Нет... Мы остановились здесь, чтобы встретить мой последний рассвет.

— Я не позволю тебе…

— Это я не могу допустить, чтобы ты оказалась в его власти. Самуил выстраивал свои хитроумный план не для того чтобы позволить нам уйти живыми. Я много времени собирал о нем информацию, моим шпионам удалось разузнать, зачем он все это затеял, Агнежка. Я знаю его тайну. Поэтому не могу позволить ему добраться до тебя. Мой исход предрешен — живым я не выйду из его замка. Но я могу умереть, зная, что ты будешь в безопасности. Что моя смерть не напрасна, и ты продолжаешь жить за нас двоих.

По моим щекам потекли слезы.

— Нет, нет, нет! Так нельзя, что ты такое говоришь, Горан?! Мы добудем противоядие и вырвемся на свободу! — Я схватила его за кольчугу, словно боялась, что он сейчас уйдет. Казалось, выпусти его из рук, и он исчезнет, как ночной сон при свете дня, как туман на ярком солнце. Я не могу бросить его. — Ты не оставишь меня, Горан, слышишь! Ты мне нужен, я люблю тебя!

Умываясь слезами, колотила его по груди, пока он не схватил меня за руки, притягивая к себе. Страстным поцелуем захватил мои губы, на которых остался соленый вкус слез.

— И я тебя люблю, всегда любил, и даже после смерти моя любовь не остынет.

***

Горан спал в моих объятьях. Его начало лихорадить. Воины тревожно перешептывались в ожидании погони. Берсеркам не составит большого труда найти нас на их территории, но я знала, что за нами не пустят погоню. Самуил рассчитал все так, чтобы мы сами пришли к нему.

Вот только со стрелой он промахнулся. Если бы ядом отравили меня, Горан бы тут же развернулся и помчался к его порогу. Не было в нем эгоизма, ради которого он бы завел нас обоих в ловушку. И в этом Самуил просчитался.

Я осторожно отодвинулась от Горана. Волколак даже не пошевелился — яд погрузил в его в состояние крепкого сна, что сыграло мне на руку. Я тихонько прошла по пещере, где мирно спали солдаты, не подозревая, что их главнокомандующий каждую минуту борется со смертью. На выходе из пещеры стоял караульный. Им оказался оруженосец Горана.

— Вы куда собрались среди ночи, госпожа Лекант?

— Горан ранен отравленной стрелой, — я протянула ему записку, что была привязана к черенку. — Я собираюсь вернуться в замок Самуила и забрать у него противоядие.

Воин пробежался взглядом по строчкам и поменялся в лице. О том, что Горана ранили, было не скрыть. Запах крови учуял каждый из них. Но новость о яде стала для мужчины потрясением.

— Я не могу вас отпустить, не предупредив лорда Леканта, — заартачился он.

— Если ты скажешь Горану о моих намерениях, то собственноручно выроешь ему могилу. Он не собирается возвращаться к Самуилу. Горан решил остаться здесь… навсегда.

С минуту стражник метался, принимая решение, а затем произнес:

— Хорошо, я вас выпущу, но одной не отпущу. Я еду вместе с вами.

— Это не самое благоразумное решение.

— Я не могу отправить вас одну. Либо вы со мной, либо остаетесь здесь.

— Ладно. Пойдем. Нельзя терять ни минуты,  — сдалась я.

Оруженосец отвязал пару лошадей, и под покровом ночи мы покинули наше укрытие.

Главные ворота города были открыты настежь. На входе отсутствовала стража, словно приглашая путников войти под покровом ночи. Всю дорогу мы неслись галопом и только в сердце логова врага перевели лошадей на умеренный шаг. Оруженосец держал одной рукой поводья, а второй — меч, готовый в любой момент пустить оружие в ход.

— Почему здесь нет стражи? — насторожился волколак.

— Потому что нас ждут.

Мы проехали по ночным улочкам. И рады были бы заблудиться, но все дороги вели к замку Самуила. Очень скоро на горизонте замельтешили верхушки каменных башен.