А приборы дают возможность стрелять на расстоянии до 3 километров, что десантироваться, держа врага на почтительном расстоянии. Лишь бы на танк не нарваться. У БТР-82 против него нет козырей.

«Может, для этого и прихватили гранатомётчика?» — только подумал Стасян, как автомобиль свернул с относительной дороги в такие ебеня, что только каску держи.

Затрясло так, что голова в штаны проваливалась цвета хаки. Двигатель КАМАЗ-740.14‑300, мощностью 300 лошадок уверенно тянул их в лесополосу, где механик-водитель распознал свежую колею, куда могла заехать разведка. Ранее над территорией пронёсся БПЛА и некое представление о возможном местонахождении разведчиков было. Но не в лесу.

Но плотность лесного массива увеличилась и мехвод сначала скинул скорость, а затем сказал:

— Всё, ребят, дальше сами. Ночью дорога ещё подмёрзшей была, а теперь совсем расхлябалось. Сядем.

Десант покинул БТР. И совсем вовремя, так как по территории начались прилёты. С обширным разлётом по местности, но задевая верхушки высоких деревьев, разброс осколков возрос по площади.

— Рассыпаться! — приказал Могила. — Миномётами работают! Спалили нас.

Солдаты бросились в рассыпную, укрывшись среди деревьев и кустов. Выходило, что порой деревья защищали, а порой помогали поразить мишень. Тут уж как фишка ляжет.

Петро залёг среди корней могучего кедра, прислонился спиной. Стасян залёг рядом, сняв из-за плеч автомат и глядя как БТР дал по кустам из пушки для острастки. А описав круга, старался выйти из зоны обстрела, удаляясь всё ближе к трассе.

Могила почесал нос прикладом и проверив гранаты, просветил:

— А ты знаешь, что изобретателем миномёта считается русский офицер и инженер Гобято? Полную Ф.И.О. не помню, но могу сказать, что это разновидность мортиры, отличающееся отсутствием противооткатных устройств и лафета. Их заменяет опорная плита, через которую импульс отдачи передается грунту.

— Херасе, — только и ответил Стасян, приглядываясь к кустам. — Что делать-то будем?

— Будённый, связь! — крикнул брат.

— Есть, связь, — ответил связист и принялся за рацию.

Едва включил её, как послышалась польская речь. Их потока слов разобрали только «курва».

— А, братский народ пожаловал, — буркнул Петро и повернувшись к брату, добавил. — Короче, Стасян. Вертушкам в лесу делать нечего. Сейчас постреляют на удачу и попытаются отрезать от передовой. Километров шесть-семь прорываться придётся, пока на своих выйдем.

— А разведчики чего же? — буркнул Гробовщик.

— Стасян, врубайся! Нас самих сейчас в клещи возьмут.

Крановщик осмотрелся на довольно плотный лес и резонно спросил.

— Чем? Здесь ничего не проедет. Полевая артиллерия без толку. Если и будут брать, то с автоматов, а это на сближение придётся идти.

Могила потёр холодный нос и прикинул:

— Не, ну резон в твоих словах есть. Можно закрепиться и встретить… Гусь, ставь пулемёт на точке! Глаз, лезь на дерево. Доложи обстановку… что там со связью?

Последний вопрос предназначался Будённому. Парню-добровольцу с пышными усами. Он колдовал над переносной станцией, слушая несколько минут иностранную речь, после чего сказал:

— Глушат. Нас походу отрезали.

Миномётный обстрел прекратился. Лес погрузился в тишину.

— Закрепляемся и готовимся к бою! — рявкнул Могила. — Хуй они угадали. Держимся до ночи. А по темноте к своим выйдем.

Помощник снайпера Глаз залез на дерево, пока Один готовил снайперскую точку и заявил:

— Вижу ДРГ в паре километров. С северо-востока и северо-северо-востока просачиваются.

Могила пересчитал обоймы и спросил у брата:

— Давно с автомата стрелял в последний раз?

— Ну, — неопределённо ответил Стасян, проверяя доверенное оружие. — Руки помнят. Чего там думать? Бери, да стреляй… пристреляюсь.

Сняв со спины следом гранатомёт, он залез в сумку и достал пару выстрелов, предусмотрительно прихваченных с собой в поход для РПГ-7.

Тогда Могила протянул Стасяну пару гранат:

— Держи. Скоро пригодятся. Оправдаешь позывной, старшего сержанта дам.

Станислав кивнул, разложив рядом с собой весь имеющийся боекомплект и взялся за лопату. Места под корнями дерева ещё много.

В любой непонятной ситуации пехотинец должен копать.

Глава 16 — Всё, как задумала женщина

Где-то под Новосибирском.

Немного ранее.

Мама, сколько её помнила Светлана, всегда говорила лишь две житейские мудрости. Первое — это то, что за мужиков надо держаться. И второе показывала — где именно. Разве что схемы не рисовала, но постоянно переспрашивала красивую, но немного недалёкую дочь на предмет усвоения материала.

— Кого надо держаться, Свет?

— Мужиков.

— За что их надо держать?

— За писю!

— А чем?

— Эм… не знаю.

Видимо, ответ матери не понравился. Иначе по какой причине ей было оставлять голубоглазую дочь в детском доме, Светлана не понимала.

Ей к тому времени было шесть. Света вот-вот собиралась в школу из съёмной квартиры, где должны были выдать анатомические атласы на людей, как минимум. Но вместо этого натуральная блондинка оказалась в другом казённом учреждении. И лишь путь назначения остался прежним — в школу её всё-таки отправили, правда с другого начального маршрута.

Мать, судя по недостоверным, но единственным слухам поломоек, отправилась куда-то в Германию. В только что «открывшийся мир новых возможностей объединённого Европейского Союза».

«Ну, поживёт в той Германии немного, перестанет дуться и за мной приедет», — ещё подумала Света и действительно пошла в школу, начала хорошо учиться и учить языки, чтобы с ходу порадовать маму.

Даже анатомические атласы выучила. Сразу. Но мама не вернулась. Пришлось самой лететь искать. Однако, Германия была слишком большой, чтобы найти человека спустя пятнадцать лет. А у Светы даже фотографии матери с собой не было.

Одного желания оказалось недостаточно. Как оказалось, немало подобных голубоглазых блондинок проживает в Германии. И все хотят жить хорошо. Языки знают, атласы изучают мужские, а вот на программистов мало похожи. Не головой, но руками приходится работать.

Устав мыть посуду и бегать официанткой по заведениям, Света решила изменить подход. Раз её всё равно щупают за задницу, так надо это хотя бы монетизировать.

Тут-то и пригодилась первая мамина мудрость. Отныне молодая девушка охотно и сама держалась за мужиков. Причём в строго отведённых местах, как и учила мама. Но глупые Гансы не знали, где её мама. И всякий раз набухивая её и набухиваясь в щи сами, уходили по утру, оставляя не такие уж и щедрые чаевые, чтобы прирасти богатствами.

«Может, маме тоже тут денег не хватало? Куда ей меня ещё было кормить?» — пришла к новому выводу Света, поглаживая растущий живот.

Так и не обнаружив мамы, голубоглазая туристка с Шенгеном