Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, господин, — крикнул Гот, стараясь не показывать возникшего сразу же чувства вины. Неужели Зотц догадался, что до того, как появился Шейд, он собирался присвоить жизнь детеныша? — Я уже подобрался к детенышу, когда Шейд окликнул его. Я понял, что если нападу на сына, мне придется сражаться с его отцом. Поэтому я решил сначала убить Шейда.
Долгое молчание сгустилось над пустыней. Гот ощущал присутствие Зотца, чувствовал, как тот изучает его, вглядывается в него невидимыми глазами. Знает ли Зотц об его искушении в пещере?
— Следуй по реке к двум высоким пикам, — произнес Зотц. Его голос кружился вокруг Гота, как смерч. — Пролети между их вершинами. Детеныш путешествует с группой пилигримов. Они скоро достигнут Древа.
— А Шейд Сереброкрыл?
— Это не твоя забота, Гот. Сначала детеныш.
— Да, господин.
— Не оплошай в третий раз.
Возле каменных пиков Гриффин остановился в нерешительности. Внизу река пробивала свой мрачный путь через Подземное Царство. Он посмотрел на горизонт, все еще надеясь.
— Крикни что-нибудь своему отцу, — предложила ему Ява. — Оставь свой след. Если Шейд жив, он услышит твое эхо, когда будет пролетать мимо.
— Папа! — крикнул Гриффин. Он увидел, как Иорик поморщился, раздраженно оглядевшись по сторонам.
— Мы летим к Древу!
Он не знал, что еще крикнуть. Сколько времени здесь живет эхо, прежде чем Подземное Царство поглотит его, как поглощает все, включая жизнь Гриффина? Он представил, с какой силой окаменевшая летучая мышь ударила отца, крепко зажмурился и яростно затряс головой, стараясь отогнать видение, как Шейд без сознания вечно плывет в темной воде.
— Куда течет эта река? — спросил он, но этого никто не знал.
— С такой рекой я бы не хотел иметь дела, — с дрожью в голосе сказал Немо. — Вода всегда что-то шепчет, но от этой не услышишь ничего хорошего.
За это время Гриффин познакомился со всеми пилигримами, но больше всех привязался к Яве. Было трудно не поддаться обаянию ее больших кротких глаз, выразительной мордочки и нежного голоса. Если у него возникали вопросы, он спрашивал ее и старался лететь рядом. Йорик казался ему слишком сварливым; острые когти Немо путали его, хотя Гриффину нравились его глаза и дружеская манера подмигивать: Мрак держался особняком. При одном взгляде на него у Гриффина сжималось сердце.
— Ты готов, Гриффин? — спросила Ява, сочувственно глядя на него. — Летим к Древу?
Он кивнул. Вместе с Луной они последовали за Йориком между вершинами.
— Отец найдет тебя, — тихо сказала ему Луна.
Гриффин попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. Голода он теперь не чувствовал. С одной стороны, его это радовало, но, с другой стороны, его тело как будто отчаялось и чувства притупились. Жажда отступила не так легко. Ему повсюду чудилась вода — маленькие лужицы вспыхивали то здесь, то там в каменистой пустыне. И он давно не мочился. Это тоже был плохой признак.
С трудом преодолевая расстояние, он удивлялся, как то, что раньше не требовало никаких усилий и казалось простым, как дыхание, теперь стало таким мучительным. «Домой, — подумал Гриффин. — Я хочу домой!»
— Простите меня, — сказал он, когда почувствовал, что его измученное тело не может больше терпеть. — Мне нужно ненадолго остановиться. На несколько минут. Простите.
Он старался не смотреть на Йорика, но услышал его недовольное ворчание.
Ява понимающе посмотрела на Гриффина.
— Залезай ко мне на спину, — предложила она. — Тогда мы сможем не останавливаться.
— Правда? — спросил он, оглядывая ее мягкую, широкую спину. Здесь для него с избытком хватит места.
— Только держись крепко. И постарайся не впиваться в меня когтями.
Она поднырнула под него и, вытянув крылья, некоторое время плавно скользила, пока он неуклюже опускался на ее спину. Гриффин вцепился в длинную шерсть.
— Я тяжелый? — спросил он.
— Нисколько. А теперь отдохни, дитя мое.
— Спасибо большое. Я только минуточку.
Он задремал, а проснувшись, увидел, что местность изменилась. Каменистая пустыня уступила место холмам и неглубоким долинам. Ни растительности, ни признаков летучих мышей. Гриффин принюхался, пытаясь определить запах, который сохранился здесь. Что-то незнакомое, но явно из настоящего мира. Запах был свежий и сильный, он напомнил ему ветер с солоноватым привкусом. Однако он ничего не сказал Яве, решив, что ему почудилось.
— Я долго спал? — спросил он.
— Не очень, — ответила Ява. — Сказать по правде, здесь я совсем не беспокоюсь о времени.
Гриффин немного смутился, но это был такой чудесный отдых, что ему совсем не хотелось снова броситься в воздух.
— Тебе уже лучше? — спросила Луна, подлетая ближе, но ее тут же отшвырнуло в сторону ветром, который поднимали мощные крылья Явы.
— Если хочешь поговорить, лучше полезай ко мне на спину, — сказала ей Ява. — Я боюсь задеть тебя.
Луна подлетела сзади и упала на спину Явы рядом с Гриффином.
— Ты никогда не предлагала понести меня, — пожаловался Йорик. — Хоть вы и не обращаете на это внимания, всякому видно, что крылья у меня искалечены!
— Жаль, что рот уцелел, — ехидно заметил Немо.
Гриффин рассмеялся от радости, когда Луна устроилась рядом с ним. В другое время было бы чудесным развлечением вот так плыть на спине этого великолепного существа. Даже теперь он наслаждался этим. Было так непривычно лететь, ничего не делая.
— Как твои крылья? — спросил он Луну.
— Хуже некуда, — беспечно ответила она, — но ты не волнуйся.
— Как ты можешь быть такой храброй?
— Тебе тоже бывает больно, — заметила Луна. — Но я что-то не слышала, чтобы ты жаловался.
— Да, но ведь я единственный иногда отдыхаю. А тебе отдых совсем не помогает?
— Это уже неважно. Так или иначе, Йорик говорит, что теперь осталось совсем немного. Нам просто нужно держать курс, и он приведет нас прямо к Древу. Как ты думаешь, оно похоже на Древесный Приют?
Гриффин вспомнил изображение со звуковой карты.
— Это не обычное дерево, — сказал он. — Оно действительно огромное.
Он не хотел говорить ей, что Древо похоже на пламя; не хотел ее путать, не хотел, чтобы она вспоминала о последнем пламени, которое видела в жизни.
— Но когда мы войдем внутрь? — спросила она. — Что случится тогда?
— Я не знаю.
— Ты их тех, кому следовало бы иметь на этот счет хоть какие-то соображения! — с усмешкой произнесла Луна. — Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так много толковал о смерти!
— Ты это помнишь?