этого парня, от испуга разрядил в него всю обойму новенького Смит и Вессона. Мы долго не могли понять, как он там оказался, ведь все двери были закрыты и была установлена новейшая сигнализация.

Доктор Морган, местный распорядитель душ, слушал внимательно, да и Пэрветта история вроде бы заинтересовала. Бауэрсу удалось сбить с них первоначальную настороженность и волнение, показаться своим парнем, без пафоса и показной опытности.

– Со всем уважением уверяю вас, что мы здесь только из-за одного обстоятельства, обнаруженного на месте преступления. Как только выясним, орудовал ли здесь серийный маньяк или это простое совпадение – мы незамедлительно вас покинем, – шеф одарил столичных служивых максимально радушным взглядом, на который только был способен.

– Тогда перейдём ближе к делу. Опись личных вещей, показания свидетелей и улики, найденные на месте происшествия – всё внесено в единый каталог для вашего удобства, – местный капитан, казалось, успокоился и сбросил с себя первоначальный негатив, направленный на гостей.

Новоиспечённая команда следователей за этим разговором зашла в последние апартаменты для особенных гостей – для тех, что не просят жалобную книгу или починить шумящий кондиционер. Коннору стало не по себе, он ощутил, как целая стая холодных мурашек устроила скачки наперегонки по его спине.

– Меня интересует прежде всего кусок серой материи, которым была перевязана ручка двери, – Бауэрс был уверен, что зацепка не была простой пустышкой.

– Уилл, ближайшие пару часов тебе здесь делать нечего. Попроси доктора выделить тебе тихое местечко, принеси наши инструменты и дай мне результат по ленте. Я хочу знать из одного ли они материала и другие подробности, которые ты сможешь выудить, – шеф по-отечески посмотрел на Коннора и чуть кивнул головой.

Два раза повторять своё указание не пришлось – молодой лейтенант был только рад пропустить данную часть расследования и перейти к тому, что у него хорошо получается.

Перечень личных вещей был до обыкновения стандартным, взгляд капитана ни за что не зацепился. Кусок серой материи, найденный на месте преступления, он осмотрел особо тщательно, с одной стороны, надеясь, что прав в своей теории, с другой – переживая, что лучше бы ошибался.

– Мистер Вэлмер Игнатовски, семьдесят три года, преподаватель философии из местного университета, десять лет как на пенсии, вёл одинокий образ жизни, из близких родственников в городе только двоюродная сестра, – с этими словами доктор Морган стянул белое покрывало с лежащего на столе тела.

– Откуда на ногах мистера Игнатовски эти ссадины? Вы же говорили, что нет признаков насильственной смерти? – шеф подошёл к металлическому столу, натянул на руки резиновые перчатки и проверил плотность кожи и повреждения в районе коленных чашечек покойного.

– Мы посчитали, что данные раны получены в результате падения на деревянный пол кабинки сауны после потери сознания. Причина смерти мной установлена с точностью девяносто процентов даже без вскрытия – это банальная остановка сердца. Старика буквально мучали адовым огнём изнутри, мало бы какой молодой организм такое выдержал долго. Десять процентов вероятности я оставил на тот случай, если в его крови обнаружат яд, химические вещества, либо наркотики, – молодой доктор сам понял, что сказал лишнего на последнем слове. Предположить, что этот достопочтенный джентльмен, когда-либо употреблял запрещённые вещества было слегка перебором.

– При остановке сердца есть буквально пять-шесть минут, чтобы спасти человека. Главная опасность в том, что без постоянной перекачки крови и подачи кислорода первым делом отключается головной мозг и теряется сознание, – Стефан Морган продолжил своё заключение, хоть и немного сбивался в подробностях.

– Жаль, что уборщице не захотелось устроить перекур именно в это время, – шеф снял перчатки и продолжил свои записи, регистрируя каждую мелочь, – Она бы могла спасти Игнатовски благодаря пагубной привычке.

– Доктор Морган, я всё же настаиваю на проведении процедуры вскрытия тела. Мы должны исключить все другие возможные варианты, оставив сердечный приступ основной версией – Бауэрс не хотел потакать нарушениям установленных не им порядков.

Стефан Морган нехотя приступил к выполнению служебных обязанностей, тщательно и скурпулёзно разбирая грудную клетку Вэлмера. По его хитрому плану было достаточно просто доказать свою теорию о сердечном приступе и приезжие копы будут удовлетворены.

– Доктор Морган, можете ли вы теперь заявить о стопроцентной уверенности? – капитан Пэрветт терпеливо ждал около получаса, находясь чуть поодаль от стола с трупом.

– Безусловно. Сердце буквально хотело выпрыгнуть из груди, на нём многочисленные струбцины и мелкие повреждения, – Морган подарил злобный взгляд пришлым копам.

– Это было необходимо, я не собираюсь вам объяснять прописные истины, – шеф принял неожиданный подарок, после сделал необходимые пометки в записной книжке.

– Бен, могу поставить двести долларов на то, что эти куски ткани из одного полотна, – Коннор привлёк общее внимание, потому что закончил предварительный анализ двух образцов, выжидающе смотрел на шефа. Иногда он позволял себе такое неформальное обращение, хотя при малознакомых людях это было неуместно.

– Вот дерьмо… – данная информация совершенно не обрадовала Бауэрса, хотя маленький внутренний коп ликовал от того, что был прав в своих догадках.

– Лейтенант Коннор, нам нужно тщательно изучить личное дело Вэлмера Игнатовски и найти связующую нить с предыдущим нашим расследованием. Это может быть что угодно – общие знакомые, хобби или интересы, факты из их прошлого, – капитан бросил на Коннора отрезвляющий и строгий взгляд.

 Бен Бауэрс взял со стола две тонких документных папки с биографией убитого и свидетельскими показаниями, одну оставил себе, а вторую протянул напарнику.

– Считай это ночным домашним заданием. Здесь мы закончили.

Коннор понял, что перешёл некую невидимую границу, с виноватым видом взял папку с документами и начал спешно собирать оборудование.

* * * * *

Рецепт настоящего домашнего глинтвейна Роберт Саммерс хранил именно для таких случаев. Сегодня, когда ему стукнет семьдесят четыре года, соберутся все многочисленные родственники и знакомые, многие захотят лично поздравить его и отведать секретный волшебный напиток. Ничего так не согревает и не придаёт сил в эти октябрьские кингстонские вечера, как подогретая смесь из вина, корицы, имбиря, апельсина и гвоздики.

Роберт каждый раз экспериментировал с составом, то добавляя мускатный орех и бадьян, то меняя пропорции вина и воды. Ему так хотелось удивить своих домашних, что, казалось, совершенству не было предела.

Семнадцать раз маленький молоточек пробил на огромных пристенных часах, а это значит, что буквально через час это место наполнится заливистым смехом внуков.       Большой, богато обставленный дом в три этажа всегда был гордостью престарелого учёного. Раньше, всего несколько лет назад, у Роберта всегда было многолюдно – одних только сыновей с Патрисией они умудрились завести трое. Две старшие дочери и пятеро их детей давно уехали из