– Нельзя сравнивать Институт и страну!

– Нельзя, но можно попытаться.

Не знаю, почему я уговаривала его, ведь понимала, что это может быть опасно, что я уже наблюдала и не раз, за тем, как перевороты приносят лишь еще большую разруху, смерть и кровь (по крайней мере из книг по истории своей страны). Но от чего-то, я верила в Реймонда. Ведь не зря, именно его род Боги решили ставить у руля, именно им даровали такую удивительную по своей мощи, черную магию.

Если раньше я относилась к местным Богам скептически, то после появления меток и кольца, которое уже разочек подпалило мне кожу, во время того, как я отрицала существование Богов, то сейчас…

Было сложно описать, но я словно понимала их. Действия, выбор, направление и наставление. Все это я улавливала, неизвестно каким образом, но я чувствовала их советы, их помощь. И вот после этого, я действительно верила!

В комнате вдруг раздалось легкое пощелкивание, и Реймонд, спохватившись, потянулся к карману камзола и достал оттуда небольшую коробочку, центр гладкой поверхности которой, украшал маленький зеленый камень.

Мужчина нажал на крохотную кнопочку сбоку коробочки, и мы услышали прерываемый сиплым свистом, но довольно четкий голос.

– Мистер Фрэм, это Грейтен Оз из отдела Переходов. Артефакт, который вы принесли несколько дней назад, уже зарядился и его уже можно использовать вновь.

Реймонд вдруг резко изменился в лице. Белая тень пробежалась по нему, резко очертив скулы и нахмурив широкие брови.

– Ты уверен? Обычно зарядка таких артефактов занимает порядка месяца.

– Всё верно. Мы сами очень удивились. Но, процесс накопления пошел очень быстро, камень буквально впитывал магию.

Мужчина громко сглотнул.

– Понял. Скоро буду в Институте, зайду и поговорим.

Реймонд опять нажал на кнопку и прикрыв глаза, откинулся на диван. Ему было нехорошо. Поза, словно каменной статуи, бледное лицо с заостренными вдруг чертами, сморщенный, словно от тяжёлых и неприятных дум, лоб.

– Все в порядке? – осторожно спросила, аккуратно положив свою ладонь поверх сжатого мужского кулака.

Тихий и слегка недовольный голос донесся до меня.

– Нет, Маша. Всё не в порядке. Артефакт переноса, который вы с Риеллой использовали, заряжен, и вновь готов к работе.

Нет, так не пойдет.

Я ведь ни в чем не виновата!

– Паша, ты и правда веришь ей?

Голос мой звучал уверенно и, наверное, даже зло. Потому что, я злилась.

Паша сжал руль автомобиля. Я видела, как побелели его руки, как напряжено лицо и даже дернулся кадык.

Ничего, мне тоже было несладко.

– Ри, я слышал твои слова. По крайней мере, последние несколько слов. – сквозь зубы мужчина выдавил из себя звуки, очень отдаленно напоминающие нормальную речь.

– Конечно, и именно поэтому сделал свои выводы. А ты не подумал, что может быть, я защищалась?

Я практически развернулась к Паше корпусом и не спускала с него внимательного взгляда. Мы мчали по широкой дороге вот уже добрый час, и пока Паша мне так и не объяснил даже, куда мы едем. Утром сказал, что хочет показать мне какое-то очень красивое место, но обозначил это как сюрприз.

– Ри…

– Что Ри? Паша, неужели ты думаешь, что я могу вот просто ни с того, ни с сего, взять и наброситься на практически незнакомую девушку с оскорблениями?

Я вскипела!

– У меня было чудесное настроение, я ждала тебя, а тут пришла эта…курица, вот она кто. Начала ругаться, обзывать меня неприятными словами. А я просто защищалась. Я не хочу терпеть унижение от других людей. Моя семья много лет меня за человека даже не считала, сестры все время оскорбляли, родители как свою дочь родную не воспринимали, а тут какая-то неизвестная особа решила поиздеваться надо мной просто потому, что уже второй раз видит меня с тобой! И я больше не хочу терпеливо сносить это, ожидая, а вдруг кто-то заступится за меня. Я буду защищать себя, так, как не делала этого раньше! Никто и никогда больше не смеет издеваться надо мной!

Паша слушал внимательно и не перебивал мою пламенную речь. Его лицо было хмурым, но я обратила внимание, что злости нет. Уже хорошо.

– Кстати, что такое «зашить промежность»? Твоя прекрасная и невинная Вика выдала мне эти слова, а я даже не поняла, о чем она.

Паша закашлялся, на секунду ослабив хватку руля.

– Это Вика так сказала? – удивленно вскинул брови мужчина.

– Нет, это я сама придумала! – язвительно заметила и повела плечами. – Конечно Вика! Ты еще не знаешь, сколько всего «прекрасного» наговорила твоя подруга.

Паша лишь покачал головой.

– Я сейчас не готов тебе поведать, что означает эта фраза. Как-нибудь потом. – уклонился от ответа мужчина.

Ну и пусть!

И вообще, мне тоже хочется пообижаться!

Я развернулась прямо и больше не смотрела в сторону водителя. Вот теперь пусть думает сам и делает выводы.

А между тем, дорога поменялась. Из широкой, ровной полосы, она превратилась в достаточно узкую колею, с существенными рытвинами по всему пути. Машину не сильно, но все же, бросало в стороны, Паша был сосредоточен и передвигались мы очень медленно. Нас окружала неимоверная красота.

Густой лес раскинулся с двух сторон от проезжей части, плотным забором загораживая пространство вокруг. Кое-где можно было рассмотреть проблески полей, но это были небольшие участки, словно светлые вспышки на темном небе.

– Место прекрасное, а вот дорога ужасная. – прокомментировал он. Сегодня мы ехали не на маленькой Машиной машинке, а на большом, как сказал Паша с утра, «внедорожнике», с огромными колесами, и красивым, просторным салоном.

– Ри, я не хотел тебя обидеть. Но я терпеть не могу женские разборки, истерики и слезы. Меня это пугает и раздражает одновременно.

Паша говорил спокойно, но тихо, будто пытаясь наладить связь между нами, вернуть доверие вновь.

– Ночью мы ведь обсуждали Вику, и я подумал, что ты опять приревновала меня к ней и …

– Паша! – выкрикнула я, пораженная его словами. – Ты что? Но это же очень глупо!

– Ри, я идиот, признаю. Но те слова, что ты говорила…

– Паша, я буду учиться стоять за себя, и, если понадобится выражаться грубо, я буду это делать.

Моя уверенность в своей правоте была непоколебимой.

Паша лишь кивнул головой.

Сколько мы ехали по очень странной дороге, я не могла определить, но нескончаемые ямы, ухабы и периодически возникающие деревянные доски все не заканчивались, пока вдруг, за очередным поворотом перед нашим взором открылась удивительная картина.