Похоже, от такого соглашения выиграли все стороны. Я смогла внести небольшую лепту в доход деревни, а мне наконец позволили начать мое путешествие при полной поддержке и с добрыми пожеланиями местных жителей – как мужчин, так и женщин.

Пока я прощалась и шла по проселочной дороге в сторону горы, ко мне присоединилась в торжественной процессии не только моя новая альпинистская команда поддержки, но и все женщины деревни. Две из них шли рядом, держа меня за руки, остальные плясали вокруг нас кругами, распевая победные песни, словно мы были на праздничном параде.

Я знала, что буду не первой белой женщиной, совершающей восхождение на эту гору, и уж точно не последней. Но в сопровождении деревенских женщин, гордо шедших рядом со мной, я ощущала поразительное чувство коллективного достижения. И, глядя на их победоносные улыбки, подозревала, что мои «сестры» испытывают такие же чувства.

– Ненавижу воскресные вечера, – пожаловался мой пятилетний сын Джордан. – Они означают, что выходные кончились и придется целых пять дней ходить в садик до следующих выходных, когда можно будет снова играть!

– Понимаю, приятель, но так уж устроена жизнь, – сказала я. – Мне это тоже не нравится.

– Ты ненавидишь свою работу? – с интересом спросил он.

Я пожала плечами.

– Я не то чтобы не люблю свою работу. Просто я очень скучаю по тебе и твоей сестре в будние дни.

– Я тоже по тебе скучаю, мамочка. Жаль, что мы не можем побольше быть вместе!

Я притянула его к себе, чтобы он не увидел слез на моих глазах. Как это бывает у большинства работающих матерей, мои дети проводили весь день в детском саду, а наши совместные вечера были заполнены торопливым приготовлением ужина, домашними делами и купанием. Многие из них напоминали гонки: успеть накормить, помыть и уложить детей спать вовремя.

Выходные были для нас теми днями, когда можно просто играть и наслаждаться обществом друг друга. Я обожала это время, но его было катастрофически мало. Бросить работу я не могла, так как наша семья зависела от моего дохода. Мне казалось, что выхода нет и нужно просто смириться с этим.

Как-то подруга спросила, почему бы мне не найти работу с частичной занятостью, например в ближайшем гипермаркете.

– Я не могу! – воскликнула тут же я. – Частичная занятость означает частичную зарплату. Нам просто не хватит денег на жизнь.

Я с тоской вспомнила этот разговор, укладывая в тот воскресный вечер детей спать. Потом пошла на кухню, прихватив с собой блокнот, и начала составлять список доходов и расходов: бензин, еда, одежда и т. д. Самой большой статьей расходов оказался детский сад. Я тратила половину своего дохода, чтобы платить другим людям за заботу о моих детях – работу, которую я хотела делать сама!

И все-таки без детского сада я не смогу работать совсем. Как ни крути, я оказываюсь в тупике. Или нет…

Я начала искать по Интернету все детские садики в нашем районе и нашла тот, который предлагал неполный день – на три часа и на шесть. Затем зашла на официальный сайт сети гипермаркетов и нашла вакансию кассира, открытую в ближайшем гипермаркете. Позвонив по указанному телефону, я спросила, сколько смогу заработать за шестичасовой рабочий день. Сумма вновь оказалась в два раза больше, чем оплата за садик. Но оставшаяся половина была меньше, чем половина с моей текущей зарплаты за полный рабочий день.

Я снова приуныла. А потом мне в голову пришла мысль. В гипермаркете мне выдадут бесплатную форму, так что я сэкономлю на одежде – это раз.

И садик, и работа теперь будут ближе к дому, а значит, на бензине я тоже сэкономлю примерно половину текущих расходов – это два.

И, работая неполный день, я буду успевать готовить дома, а значит, ни я, ни муж не будем платить за ланчи в кафе – это три.

Слезы навернулись на глаза, когда до меня дошло, что все действительно может получиться.

Я ушла со своей прежней работы и устроилась кассиром. Отвозила утром детей в их новый сад, а в 2 часа дня уже забирала. Всю вторую половину дня мы читали книги, готовили ужин и пекли печенье, сидели в обнимку на диване и смотрели мультфильмы. Мы даже завели собаку, на которую раньше не хватало бы времени.

Ушли в прошлое торопливые вечера, не дававшие возможности насладиться обществом друг друга. Ушли в прошлое чувства вины и одиночества, вызванные тоской по детям.

Я перестала бояться утра понедельника и начала наслаждаться жизнью. Я была по-настоящему счастлива.

Очень часто нам кажется, что что-то невозможно, пока мы не пропишем все шаги на бумаге. И тогда невозможное превращается в ряд сложных, но разрешимых задач. У нас появляется выбор. И власть над собственной жизнью.

Наконец-то я развелась с Чарли! Позвольте объяснить подробнее. Последние двадцать пять лет я провела в отношениях, в которых «моя вторая половина» подавляла меня и манипулировала. Когда я говорю «вторая половина», я имею в виду сто двадцать килограммов лишнего веса, которые как будто ожили и превратились в отдельного человека. Я назвала этого воображаемого человека Чарли.

Вначале он был достаточно позитивным персонажем, и мы весело проводили время. Ели и пили, постепенно ослабляя ремень на штанах, чтобы можно было побольше выпить и съесть. Философия Чарли была простой, как три рубля: «Ешь, пей и веселись!» И Чарли всегда был верен собственным принципам. По-своему он был амбициозен: все, что он ел, должно было быть большим или супербольшим. Если он заказывал пиццу, то самого большого размера, с дополнительным сыром и всеми остальными добавками. Если ел гамбургеры, то выбирал самые гигантские.

Постепенно Чарли оттеснил на задний план моих знакомых и друзей, а также исключил из жизни почти все интересы и увлечения. Я все реже выходила из дома, потому что не могла отразить аргументы Чарли: «Зачем идти в пиццерию, ведь у них есть доставка на дом? Зачем идти в кино, у нас же огромная плазма».

Я превратилась в его заложника. Жизнь потеряла радость и смысл, все сводилось к одному – накормить ненасытного Чарли. За это он щедро одаривал меня разными подарками. Такими, как паранойя, высокое кровяное давление и депрессия. Я тоже не осталась в долгу и отдала ему свое здоровье, счастье и свободу.

Но вот однажды я почувствовала, что буквально задыхаюсь в обществе Чарли. Что наши отношения зашли в тупик. Мы молча сидели на кухне и обжирались, набивая живот до отказа. Я поняла, эти отношения пора заканчивать.