В начале февраля атаки русских на фронте группы армий «Юг» ослабли, хотя и не прекратились полностью. Весь февраль русские кавалерийские соединения вновь и вновь повторяли попытки прорвать германский фронт в районе выступа у реки Северский Донец, но, за исключением «нескольких локальных проникновений», их обычно отбрасывали с помощью бронетехники, артиллерии и авиации11. Таким образом, фон Бок сумел найти время, чтобы сосредоточить все свое внимание на приготовлениях к предстоящему наступлению. Он надеялся применить элемент неожиданности, однако из-за более эффективной разведки у русских и хорошо организованного партизанского движения это было труднодостижимо. Фон Бок был убежден, что русским досконально известен план Гитлера о массированном летнем наступлении. Уже в конце января в русской прессе и по радио появились сообщения о намерении Гитлера предстоящим летом напасть на Кавказ. Англичане тоже не скупились на заявления и прогнозы предстоящего наступления12.

И все же фон Бок был склонен верить – возможно, из-за тесных контактов с Гитлером, – что за последние десять месяцев русские значительно ослабли как в военном плане, так и в экономическом и политическом отношении; они не смогут устоять против хорошо спланированного мощного наступления германских войск в южных районах. Он был более чем удовлетворен тем, что румыны, венгры, словаки и хорваты, а также болгары – как и остальные нации и этнические группы Юго-Восточной Европы, находящиеся под сильным немецким влиянием, – прилагают значительные усилия, чтобы мобилизовать все свои экономические и военные ресурсы в союзе с Германией. Все больше дивизий итальянской 8-й армии начинали прибывать в его распоряжение. Что еще важнее, германские войска были усилены более тяжелой и надежной техникой для преодоления пересечения труднопроходимой местности. Значительным усилением войск стали модернизированные танки Pz IV[100]13. Фон Бок уже мысленно видел новое, мощное, согласованное наступление на восток.

К 1 марта фон Бок выработал общую концепцию наступления. В общих чертах он обрисовал ее в своем длинном письме Гитлеру. План этот отражал традиционный, консервативный подход фон Бока к военным операциям, основанный на его многолетнем военном обучении и боевом опыте. Фон Бок писал Гитлеру, что, перед тем как предпринять наступление на Кавказе, необходимо обезопасить южные и северные фланги группы армий «Юг». Для этого фон Бок предлагал уничтожить остававшиеся русские войска в Крыму – на Керченском полуострове и в Севастополе – и закрепиться южным флангом на Черном море. Чтобы обезопасить северный фланг группы армий «Юг», он предложил захватить Воронеж, город с населением 300 тысяч человек, расположенный на Дону (на реке Воронеж в 25 км от ее впадения в Дон) к северо-востоку от Севастополя. Фон Бок верил, что в дополнение к необходимости защитить фланги существовала также и возможность использования элемента неожиданности. Удар на Воронеж станет военной хитростью, которая позволит отвлечь основные силы русских от самых южных территорий, и шансы на стремительный прорыв на юге значительно увеличатся. Общему наступлению будет присвоено кодовое название план «Блау»14.

В числе подготовительных операций должен был быть уничтожен выступ южнее Харькова и западнее Изюма; начало этой операции под кодовым названием «Фридерикус-1» было назначено на 18 мая. Фон Бок верил, что «Фридерикус-1» послужит двум целям: в соответствии с концепцией наступления самые северные и южные фланги группы армий будут надежно защищены и обеспечат выполнение обманного маневра. Помимо уничтожения русских сил на выступе, германские войска получат мощный импульс, чтобы выполнить трудную задачу по форсированию Дона; после этого армия беспрепятственно двинется на восток15.

В целом все тактические планы и приготовления фон Бока получили одобрение Гитлера, хотя у последнего, возможно, появились некоторые замечания по поводу преимуществ захвата Воронежа. Однако если сомнения и возникли, то, по-видимому, до сведения фон Бока они не были доведены, раз последовавшие после штурма Воронежа обсуждения имели настолько сокрушительные последствия для Бока.

Весь март 1942 года русские войска продолжали атаковать по всему фронту, особенно под Харьковом и в Крыму. Эти атаки очень мешали фон Боку и дорого обошлись германским войскам. Фон Бок заметил, что в отдельных случаях русские сменили тактику и теперь использовали малые боевые группы (роты или меньше) на собственном обеспечении, вместо обычных массированных наступлений волн пехоты. Фон Бок знал, что русским Южным фронтом командует испытанный большевик, маршал Тимошенко[101], которого сюда направил Сталин еще в сентябре 1941 года, в то время, когда войска фон Бока наступали на подступах к Москве. Из докладов разведки фон Бок узнал, что несколькими корпусами и армиями русских теперь командуют молодые генералы. Фон Бок задался вопросом: не означает ли подобная перемена нехватку кадров в Красной армии? Или, наоборот, новые командующие, как более гибкие в мышлении, быстрее учатся и начинают активнее влиять на характер тактических операций русских? Фон Бок приказал своей разведке собрать по этому вопросу больше сведений и доложить о результатах16.

Фон Бок также отметил, что активность партизан в тылу группы армий «Юг» возрастает. Каждый день ему докладывали о десятках инцидентов: партизаны взрывали железные дороги и мосты, устраивали засады на снабженческие колонны, атаковали здания, занятые германцами, а в русских городах и селениях вдали от линии фронта сотнями убивали германских офицеров и солдат. В тылу группы армий против германской армии и ее союзников – румын, венгров, итальянцев и других – партизаны даже использовали легкую артиллерию.

Фон Бок не одобрял многие аспекты оккупационной политики Германии в России, и, когда в начале марта ему нанес визит представитель министерства оккупированных восточных территорий, фон Бок воспользовался возможностью и высказал ему свой взгляд на оккупационную политику.

«Я хочу, чтобы население России на оккупированных землях пребывало в спокойствии, – прокомментировал фон Бок. – Это не такая уж сложная задача, если установить разумные цели и выполнять обещания, данные русскому населению. Я счастлив, что в тылу начали проводить аграрные реформы, в том числе и установление практики частной собственности на землю. Я намерен следить за тем, чтобы на подконтрольных мне территориях эта практика выполнялась неукоснительно».

Представитель спросил у фон Бока мнения по религиозному вопросу.

«В этом случае следует руководствоваться теми же принципами. Обещайте местному населению свободу вероисповедания, и это обещание должно быть выполнено. Понятно, что политическая система должна быть уничтожена, однако не следует лишать людей своих социальных и культурных традиций и обычаев. Если действовать подобным образом, население будет с нами сотрудничать и вести себя спокойно. Однако если население, несмотря на наше великодушие, окажет сопротивление оккупационным властям, придется прибегнуть к крайним мерам».