мире». Ничего, имеющего отношения к технике. Однако даже по телефону ее голос внушал уважение и симпатию. В настоящее время она работала с группой расследования компьютерных преступлений.

Хриплый бас Джима Кристи. Первым делом он задал мне вопрос, который я сам задавал Стиву: «Восточная или Западная Германия?»

— Западная. Денька через два у нас будет больше информации.

— Куда он успел пробраться? — спросила Энн.

— Никуда. Но, конечно, пытался.

Я перечислил несколько мест, куда он хотел проникнуть.

— У нас есть отделение в Европе, которое, наверное, сможет заняться этим делом, — сказал Джим.

Пора звонить в ЦРУ. Тиджея не было. Ух, полегчало. Я ощущал себя школьником, которому поручили сделать доклад и который вдруг узнал, что учитель заболел. Однако приняв твердое решение все рассказать «привидениям», я позвонил коллеге Тиджея — Грегу Феннелу.

— Слушай, через три минуты у меня совещание, так что давай короче.

В ЦРУ все всегда при деле.

— Что? Подожди! Уверен, что это тот самый парень?

— У тебя совещание. Можем поговорить завтра.

— К черту совещание. Немедленно говори, что произошло. Не приукрашивай и не сочиняй.

Я прочитал субботнюю запись. Час спустя Грег все еще задавал вопросы. Его особенно поразило, что хакер из Германии.

— Фантастика! — вскричал он. — Некто из Западной Германии вламывается в наши сети. По крайней мере, проходит через западногерманский вентильный компьютер.

Грег понимал, что выявили только одно звено в цепочке. Хакер мог находиться где угодно.

— Собираетесь этим заняться? — спросил я.

— Не мне решать. Доложу, но результат предсказать не могу.

Чего можно было ожидать? ЦРУ всего лишь сборщики информации. Хакер сидит не в их машинах, а в наших.

Мое начальство больше не хотело тратить время на эту охоту. Все могли видеть, что я писал процедуры анализа действий хакера. Остерегаясь гнева босса, я закончил с квантовой механикой еще до разговора с ним. Может быть, если бы мы немного поговорили о физике, он пересмотрел бы свои взгляды. В конце концов, он был доволен графической программой. Но болтовня на профессиональные темы не защитила меня от гнева Роя Керта. Его раздражало, что я затратил столько времени на выслеживание хакера. Однако он не прикрыл лавочку. Пожалуй, он больше, чем когда-либо хотел схватить за хвост этого паршивца.

Я потратил несколько часов, ища новости о хакерах на электронных «досках объявлений» сети Юзнет. Мое внимание привлекла одна заметка из Канады. Боб Орр — научный сотрудник университета Торонто, рассказал печальную историю.

— Мы сотрудничаем с швейцарской физической лабораторией ЦЕРН. Эти варвары хорошенько поигрались с их компьютерами. Скорее всего именно там они разузнали пароли нашей системы и подсоединились прямо к ней.

— Они что-нибудь испортили? — спросил я.

— Испортили?! Вы не слышали? — взорвался Боб. — Наши сети — очень тонкая штука. К нам подключаются в надежде на взаимную поддержку и помощь. Когда кто-то вламывается в компьютер, то атмосфера доверия разрушается. Ну ладно, они заставили меня потерять несколько дней, вынудили заглушить сетевые порты, но самое главное — эти хакеры подложили мину под открытость, позволяющую нам заниматься наукой совместно с другими учеными.

— Они что, стерли файлы? — спросил я. — Внесли изменения в программы?

— Они переделали мою систему так, что она дала им пароль, позволяющий войти через черный ход. Но если вы станете искать упоминания о них в статьях с заголовками типа «Хакер стер систему целиком», то не найдете. Эти подонки намного хитрее. Они очень хорошо подкованы в техническом плане, но в этическом — это банкроты, не уважающие чужой труд и право собственности.

Ого! Этот канадец всерьез относится к своей компьютерной деятельности. Наконец мне удалось переговорить с человеком, который думал так же, как и я. Боб осознавал, что ущерб выражается не долларами, а потерей доверия. Он относился к этому не как к игре, а как к серьезному подрыву устоев открытого общества. Раньше я наверняка возразил бы Бобу, сказав, что это детские шалости, даже мог восхититься человеком, ворвавшимся в столько компьютеров. Теперь я думаю иначе.

Мимоходом Боб сообщил, что немецкий Клуб Хаоса напал на компьютер Лаборатории Ферми. Я позвонил в Иллинойс, где расположена эта лаборатория, и переговорил с их системным менеджером.

— Да, было дельце. Эти немецкие парни довели нас до ручки. Они называли себя Клубом Компьютерного Хаоса.

— Они охотились за секретами? — спросил я.

— Перестаньте. У нас нет закрытых работ.

Я задумался: «Варвары или шпионы?»

— Знаете тех, кто ворвался?

— Один парень использовал псевдоним «Хагбард», другой — «Пенго».

— Защитили систему после этого случая?

— Слегка. Мы занимаемся наукой, поэтому не собираемся закрывать двери. Но эти варвары затрудняют работу открытых компьютерных центров. Лучше бы они напали на военных, что ли, или на АНБ.

Если бы он только знал! «Полагаю, от полиции было немного толку?» — спросил я.

— Ой, немного.

Я позвонил в Стэнфорд и спросил их системного менеджера, Дэна Колковица, доходило ли до него что-нибудь из Германии?

— Кто-то ворвался несколько месяцев назад, похоже на немца.

Дэн зачитал листинг по телефону. Какой-то хакер под псевдонимом Хагбард пересылал файл паролей хакерам по имени Зомби и Пенго.

Опять Хагбард и Пенго. Я занес эти имена в журнал. Эти хакеры — просто вандалы, портящие жизнь другим. Они нападают на университеты и научно-исследовательские институты. Их не интересуют военные объекты, и, похоже, они даже не знают, как путешествовать по Милнету. Я заметил еще одну особенность, отличавшую моего хакера от хулиганов из Клуба Хаоса. Мой хакер чувствовал себя в ЮНИКСе как рыба в воде, правда не в версии Беркли. Вандалы же, о которых мне рассказали Боб и Дэн, нападали только на компьютеры с операционной системой VMS.

С этого момента я брал на заметку любые новости о Клубе Компьютерного Хаоса. Я, правда, не думал, что все немецкие хакеры объединены в единую организацию.

Приятно было сознавать, что я не одинок в борьбе и погоне.

Похоже, пора оставить хакера в покое и вернуться к астрономии. Однако не удалось: позвонил Майк Гиббонс.

— Думал, ты в отпуске, — сказал я.

— А я и есть в отпуске. Гощу у моих стариков в Денвере.

— А как до тебя дошла моя весточка?

— Двадцатичетырехчасовое состояние боевой готовности. Достанут и днем и ночью. Иногда это мешает исполнять супружеские обязанности.

Это-то я хорошо понимал.

— Что-нибудь слышал о подключении из Германии?

— Как насчет того, чтобы проинформировать меня о событиях уикенда?

Я еще раз прочитал журнал. Когда дошел до места, где говорилось о номерах DNIC, Майк меня перебил.

— Не мог бы переправить журнал сюда?

— Нет проблем. Распечатаю копию и пошлю тебе.

— Посмотрю,