– Он вроде Майкла, только ниже ростом и старше.

– О... гм... Здорово. Так я поработала немного ногами.

Мне припомнилось кое-что еще, связанное с ногами Сьюзен. Но вслух я произнес только:

– И что?

– В «Мариотте» – том, что в самом центре, – как раз сегодня намечается вечер искусств, включающий галерейную распродажу и благотворительный аукцион.

Я присвистнул:

– Уау! То есть там переходят из рук в руки произведения искусства и деньги!

– Вот именно, – согласилась Сьюзен. – Похоже, это удачное место для продажи одного-двух особо ценных предметов. И спонсирует все Чикагский историко-культурный кружок.

– Кто-кто?

– Очень маленький, очень элитный клуб для сливок общества. А председателем правления там джентльмен Джонни Марконе.

– Что ж, начало интригующее, – заметил я. – И как мне туда попасть?

– Сделать благотворительный взнос в размере пяти тысяч зеленых на рыло.

– Пять тысяч, – вздохнул я. – Да у меня в жизни такой суммы зараз не было.

– Ну или можешь попробовать вариант номер два.

– Что еще за вариант?

В голосе Сьюзен послышалось скрытое торжество:

– Ты сопровождаешь репортера «Волхва» на ее последнем репортаже по заданию редакции. Я переговорила с боссом и заполучила пару билетов, первоначально забронированных для «Трибьюн».

– Я впечатлен, – признался я.

– И это еще не все. Я достала для нас двоих вечерние костюмы. Начало в девять.

– Для нас? Э... Сьюзен, я не хочу показаться занудой, но ты помнишь, чем закончилось все в прошлый раз, когда ты хотела пойти со мной по приглашению?

– На этот раз билеты-то у меня, – возразила она. – Так ты идешь со мной или нет?

Я поразмыслил немного и не нашел возможности обойти этот вариант. Тем более времени на пререкания все равно уже не оставалось.

– Ладно, сдаюсь. Только в восемь у меня встреча с Красными у МакЭнелли.

– Значит, подхвачу тебя там со смокингом. В полдевятого нормально?

– Угу. Спасибо.

– Не за что, – негромко отозвалась она. – Всегда рада помочь.

Последовала пауза – достаточно долгая, чтобы сделаться мучительной для нас обоих. В конце концов я нарушил ее – одновременно со Сьюзен.

– Ну, мне, пожалуй...

– Ну, мне, пожалуй, лучше отпустить тебя, – сказала Сьюзен. – Да и самой лучше пошевеливаться, чтобы все успеть.

– Идет, – согласился я. – Ты смотри осторожнее.

– Осторожней не бывает, Гарри. Ладно, увидимся вечером.

Я повесил трубку и еще раз проверил, готов ли я к выходу.

А потом отправился забирать своего секунданта, чтобы оговаривать условия дуэли, шансы на выживание в которой представлялись мне все более призрачными.

Я напялил старую джинсовую куртку с меховой оторочкой и заглянул по дороге в свой офис. Дежуривший в ночную смену охранник не обратил на меня особого внимания, и мне пришлось хорошенько потрясти его, чтобы он достал из сейфа адресованный мне конверт от отца Винсента. Распечатав конверт, я обнаружил внутри маленькую пластиковую коробочку размером с игральную карту – в таких коллекционеры хранят обыкновенно бумажные купюры. В самом центре коробочки виднелся грязновато-белый лоскуток длиной дюйма два. Фрагмент Плащаницы.

Для работы – не слишком чтобы много. Я мог бы, конечно, попробовать с помощью этого фрагмента определить направление на остальную часть Плащаницы, но не с гарантированной точностью. Фрагмент оторвали от полотна лет тридцать назад. И не только: наверняка он переходил из рук в руки достаточно часто, чтобы все эти ученые и ватиканские чиновники оставили на нем следы своей психической энергии.

И главное, фрагмент был совсем крошечный. Мне пришлось бы работать с ним с исключительной осторожностью, иначе заключенные в нем энергии могли бы перегрузить физическую материю, как избыток электричества сжигает спираль в электролампочке. Я не слишком силен по части тонких заклинаний. Сил-то и энергии у меня хватает, а вот с контролем над ними случаются проблемы. Ну, при необходимости я могу, конечно, постараться, только это сильно ограничит радиус действия моего заклинания.

В общем, это заклинание можно будет сравнить с металлодетектором, но уж никак не с тарелкой радара. Впрочем – все лучше, чем ничего. Я сунул конверт в карман и вышел.

Во избежание новых встреч с Черити я остановил Жучка у тротуара перед домом Майкла и посигналил. Почти сразу же из дома вышел Широ. Старик обрил свою седую голову – кожа его блестела, как бильярдный шар, за исключением тех мест, где ее покрывали родимые пятна. На нем были свободные черные штаны вроде тех, что я видел на фотографиях Мёрфи, когда она участвовала в соревнованиях по айкидо. Наряд дополнялся черной рубахой и белой армейской курткой с вышитыми на груди алыми крестами. Куртка подпоясывалась красным шелковым кушаком, на котором висела деревянная трость-ножны со спрятанным в ней мечом. Он отворил дверцу, сел в Жучка и положил меч на колени.

Я тронул машину, и некоторое время мы ехали молча. Пальцы мои на руле снова побелели, поэтому я завел разговор первым.

– Выходит, вы уже участвовали в таких дуэлях раньше?

– Хаи, – кивнул он. – Много раз.

– Зачем?

Широ пожал плечами:

– Много разных поводов. Защитить кого-то. Заставить кого-то убраться с миром. Драться, чтобы не впутывать в это других.

– До смерти?

Широ кивнул:

– Много раз.

– Вы, наверное, неплохо набили руку, если так, – предположил я.

Широ чуть улыбнулся, узкие глаза его превратились совсем уже в щелочки.

– Всегда кто-то сильнее.

– А с вампирами драться приходилось?

– Хаи. С Нефритовой Коллегией. С Черной Коллегией.

– Нефритовая Коллегия? – удивился я. – В жизни не слыхал о такой.

– Юго-Восточная Азия, Китай, Япония. Очень скрытные. Но уважают Установления.

– Может, вы и с динарианцами на дуэли встречались? Он нахмурился, глядя в окно.

– Дважды. Но они не соблюдают Установлений. Оба раза мошенничали.

Некоторое время я обдумывал эту информацию. Потом сказал:

– Я склоняюсь к энергии. Если он не согласится, выберем волю.

Широ искоса посмотрел на меня, потом кивнул.

– Есть ведь выбор удачнее.

– Какой?

– Не биться вообще. Нельзя проиграть бой, которого нет.