Влад взглянул на меня и приподнял брови, словно спрашивая, что будем делать. Я вздохнула и сказала:

— Можете идти. В полицию заявлять не будем, губернатору, тем более. Но если что-то узнаете о смерти Столярова, позвоните мне. Мой телефон у вас остался?

Девушка кивнула и уставилась на меня, пытаясь по моему лицу понять, стоит ли ждать от нас подвоха. Потом встала с дивана и шагнула к двери. А я произнесла ей в спину:

— Ключи мы вернем хозяйке. Кстати, тайник был в коммуналке. Но снимков в нем нет.

Оксана резко обернулась, открыла было рот, чтобы что-то спросить. Но почти сразу передумала, сжала губы, снова кивнула и пошла в коридор. Мы выпустили ее из квартиры, заперли дверь и вернулись в машину. Влад позвонил своему человеку и сообщил, что Светлану Столярову можно отпускать. Оказалось, они ждали недалеко, в кафе на соседней улице. Уже через пять минут женщина показалась во дворе. Я вышла из машины и отдала ей ключи.

Она сразу стала спрашивать, что происходит. Видно было, что вся эта ситуация ее всерьез напугала. Чтобы не вдаваться в подробности, я сказал, что один из знакомых ее мужа искал после его смерти какие-то документы и хотел проверить квартиру. Что к гибели Максима он, скорее всего, не имеет отношения. Но этот вопрос мы еще будем прорабатывать и если узнаем новости, поставим ее в известность. Светлана не выглядела довольной, но ей пришлось принять мои объяснения. Заодно я уточнила, есть ли в квартире тайник. Услышала заверения, что ничего такого нет. На этом мы и расстались.

Глава 41

Когда я вернулась в машину, Влад взглянул на меня и спросил:

— Думаешь, Буховецкая сказала правду?

— Я ей не верю, — качнула головой.

— В чем конкретно? — уточнил он, нахмурившись и вглядываясь в мое лицо.

— Во всем. В том, что искала компромат. Что Макс ее шантажировал. Не скажу, что прекрасно разбираюсь в людях. Скорее, наоборот. Но Столяров не стал бы вымогать деньги за откровенные снимки. По-крайней мере, не за это.

— То есть, по другой причине ты такой вариант допускаешь? — усмехнулся Влад.

— Я многое допускаю. Но вынуждать женщину спать с собой, чтобы расплатиться за молчание… Что бы она там ни говорила, что сама предложила. Это не в его характере.

— Ладно, допустим, ты права. Еще какие-то доказательства есть, кроме характера покойного?

— Сама Буховецкая. То, как она себя ведет. Обратил внимание: в конце разговора она уже не тряслась, как осиновый лист. Обычно люди так быстро не берут себя в руки. Еще реакция на мою реплику про тайник в коммуналке. Она еле сдержала вопрос, что там было.

— Думаешь, подсадная утка? С чьей стороны?

— Думаю, сама по себе. Скорее всего, Макс рассказал ей про вещь, которую свистнул у губернатора. Ее она и искала.

— То есть Буховецкая и есть та самая любовница Столярова?

— Почти наверняка, — согласилась я.

— А раньше ты говорила, что вряд ли.

— Раньше я сомневалась. Но стержень в ней сразу виден. И способность управляться с двумя мужиками.

— Предполагаешь, она зачинщица? Не Макс?

— Здесь не знаю. Могло быть и так, и так.

— Почему мы тогда ее отпустили? Не допросили как следует? Уже бы знали, что все так старательно ищут.

— Такие вопросы надо задавать в удачное время. Чтобы не отвертелась. А сейчас она бы ушла в несознанку. И вообще, пусть считает, что ей поверили. Если я права, она далеко не проста. И спектакль перед нами играла продуманный. От давления не раскололась бы. Не пытать же ее. Но вот хвост нужно приставить. И лучше кого-нибудь со стороны, надежного. Есть у тебя такой? — уточнила у Влада, задумчиво разглядывающего улицу за окном.

— Найду. Того же Костю, что сегодня за Столяровой приглядывал.

— Скинь мне его расценки.

Напарник недовольно взглянул на меня и заявил:

— Сам справлюсь!

— Так ты, вроде, почти безработный. Пора экономить, — не удержалась от того, чтобы его подразнить.

— Не беспокойся, не обеднею, — отрезал Влад. А потом вдруг добавил вполне мирно, без раздражения: — Последние годы у меня была отличная зарплата, а трат мало. Из основных — взнос за квартиру и машина. Ну и сына еще я полностью содержу. А для себя много не надо. Вот и накопилась подушка.

— С чего ты вдруг передо мной отчитываешься? Мне-то какое дело? — удивилась, что он так подробно расписал свое финансовое положение.

— С того! Мне скрывать нечего, — ответил напарник чуть резче, словно опять на что-то разозлился.

— Ладно, как скажешь, — пожала я плечами. — Но гонорар твоему Косте оплатим поровну.

— За работу баристой так много платят? — теперь уже он съехидничал надо мной.

— А вот в мои финансы совать нос я никого не приглашала! — отрезала и махнула головой: — Поехали уже домой.

И мы поехали. Но перед этим Влад сначала завез меня в кафе на обед, а потом еще в магазин за продуктами. Похоже, заботу о моем желудке он решил взять на себя. Я подумала и не стала возражать. Вот только вел себя напарник странно. Когда мы припарковались у кафе, я подошла к нему, чтобы вместе идти в здание. А он вдруг взял меня за руку и повел за собой. Первые несколько шагов я так и шла, ощущая, как теплые пальцы крепко сжимают мою ладонь. Потом опомнилась и высвободилась  из захвата. Влад никак не прореагировал на это. Будто все получилось машинально и не имело для него значения. Но у магазина ситуация повторилась. В очередной раз отобрав свою конечность из цепких пальцев, я пошипела:

— Прекрати хватать меня за руку. Я тебе не ребенок!

— Да? — иронично усмехнулся он. — А иногда похоже. Остынь. Это просто для удобства, чтобы ты не отставала, — но больше в этот день мою руку не присваивал.

Когда мы вернулись в квартиру, первым делом я рассовала по местам продукты. Потом сварила нам с Владом кофе, обдумывая одну идею. Отдала ему чашку и сообщила:

— Я сейчас сделаю звонок. Можешь слушать. Но не вмешивайся и не издавай ни звука. Понял?

— Кому собираешься звонить? — уточнил он, приглядываясь ко мне.

— Потоцкому, — ответила и сразу