яблоки и свечи, знаете. Я иду к ним завтра вечером. Тогда мы и увидимся.

— З-завтра? Так… так скоро? — запнувшись, спросила мисс Холбрук.

Давид в изумлении смотрел на нее. Ему даже показалось, что мисс Холбрук ищет, куда бы сбежать и где спрятаться. Потом она решительно, словно ухватившись за что-то обеими руками, наклонилась вперед, посмотрела Давиду прямо в глаза и начала торопливо, но очень отчетливо говорить.

— Давид, послушай. Нужно кое-что передать мистеру Джеку, только точно. Это касается той истории… про принцессу и нищего. Думаю, тебе не надо напоминать, ведь ты отлично запомнил все подробности. Сможешь передать? В точности то, что я тебе сейчас скажу.

— Ну конечно, я передам! — без колебаний пообещал Давид, хотя в его взгляде еще читалось удивление.

— Это насчет… конца, — сказала мисс Холбрук, запинаясь. — То есть, это может… иметь некое отношение к концу… вероятно, — путано закончила она.

И снова Давид заметил, что ее взгляд мечется, словно в поисках пути к отступлению. Затем она вновь решительно подняла подбородок и начала говорить еще быстрее.

— Итак, слушай, — серьезно начала мисс Холбрук.

И Давид стал слушать.

Глава XXIV

История на новый лад

Хэллоуин понарошку имел огромный успех. Давиду так понравилось ловить зубами яблоки и грызть орехи, что он напрочь забыл передать мистеру Джеку слова Госпожи Роз. Мальчик вспомнил об этом, только когда Джилл ушла наверх в спальню, а сам он уже собирался взять из рук мистера Джека маленькую зажженную лампу.

— Ох, мистер Джек, я забыл, — воскликнул он тогда. — Я собирался кое-что вам сказать.

— Давай не сегодня, Давид, уже очень поздно. Думаю, до завтра подождет, — предложил мистер Джек, все еще протягивая Давиду лампу.

— Но я обещал Госпоже Роз, что скажу сегодня, — забеспокоился Давид.

Молодой человек вдруг отвел лампу назад.

— Госпожа Роз! Ты хочешь сказать… она послала весточку… мне? — спросил он.

— Да, насчет истории «Принцесса и нищий», знаете.

С потрясенным восклицанием Джек поставил лампу на стол и направился к стулу. Очевидно, он уже не торопился пойти в постель.

— Так, Давид, может, подойдешь, сядешь и объяснишь мне подробно, что ты хочешь сказать? Прежде всего, что именно Госпожа Роз знает об этой… истории?

— Ну как же, она ее знает от начала до конца, — удивленно ответил мальчик. — Я ей сам рассказал.

— Ты… рассказал… ей? — мистер Джек обмяк на своем стуле. — Давид!

— Да, и ей было очень-очень интересно.

— Не сомневаюсь! — мистер Джек мрачновато поджал губы.

— Только ей не понравился конец.

Мистер Джек выпрямился.

— Ей не понравился конец? Она так сказала?

Давид задумчиво нахмурился.

— Ну, я не помню в точности ее слова, но уверен, что ей он не понравился, ведь прямо перед этим она сказала, что именно нужно вам передать. И сказала она, что… что, возможно, это касается конца вашей истории. И все же, — Давид остановился и задумался еще глубже, — если подумать, мне кажется, ее слова не могут ничего поменять. В любом случае, они не поженились и не стали жить-поживать и добра наживать.

— Да, но что она сказала? — спросил мистер Джек нетвердым голосом. — Теперь будь внимателен, Давид, и передай мне в точности ее слова.

— Да, я так и сделаю, — кивнул Давид. — Она тоже сказала, что надо сделать так.

— Правда? — мистер Джек наклонился вперед. — Но скажи, как вышло, что она вообще… начала об этом говорить? Лучше начни с самого начала — с самого первого упоминания, Давид. Я хочу все об этом услышать!

Давид довольно вздохнул и устроился поудобнее.

— Ну, для начала надо сказать, что я еще давно рассказал ей эту историю. Это было до того, как я заболел, и ей было очень интересно. Она задавала много-много вопросов. Потом, в другой раз, речь зашла о конце — не помню, как это случилось, — и я сказал ей, что очень старался убедить вас изменить его, а вы никак не хотели. И она стал быстро говорить, что, вероятно, вы и не желали его менять, в любом случае. Но, конечно, этот вопрос я разрешил без проблем, — доверчиво продолжал Давид. — Я прямо сказал: вы отдали бы все на свете, лишь бы изменить его.

— Именно так… ты и сказал, Давид? — вскричал мужчина.

— Ну да, мне пришлось, — удивленно ответил Давид. — Иначе как бы она поняла, что вы правда хотели изменить конец? Разве вы не понимаете?

— О да! Я… понимаю многое… из того, что, как видно, не понимаешь ты, — пробормотал мистер Джек и упал на стул.

— Ну тогда я и сказал ей про логическое завершение, о котором говорили вы, знаете. Ах, да! Тогда я и понял, что конец ей не нравится. Она засмеялась так странно и покраснела, и сказала, что вряд ли может объяснить мне про логическое завершение, но постарается выяснить и, в любом случае, она бы придумала другой конец — в этом она уверена.

— Давид, она так и сказала — правда? — мистер Джек вскочил.

— Да, а вчера она попросила меня зайти и еще поговорила — ну, об этой истории, — только уже не о конце. О нем она вообще больше не упоминала, за исключением малости, которую я сейчас передал.

— Да, да, но что она сказала? — с нетерпением спросил мистер Джек, вдруг перестав мерить шагами комнату.

— Она сказала: «Передай мистеру Джеку, что я знаю об этой истории кое-что, возможно, ему неведомое. Прежде всего, я лучше него знаю принцессу, и она вовсе не похожа на описанную им девушку».

— Да! Продолжай, продолжай!

— Например, она сказала: «Передай мистеру Джеку, что, когда юноша пришел с визитом во время первого возвращения девушки, и ему это не понравилось, потому что речь шла только о колледжах, путешествиях и так далее, на самом деле девушка очень-очень надеялась, что он заговорит о старых временах и общих играх. Но сама она, конечно, не могла начать первой, ведь он ни разу не навестил ее за все эти недели, и вел себя так, словно обо всем забыл».

— Но она не помахала платком… эта принцесса! Не помахала ни разу, — заспорил мистер Джек, — а юноша этого ждал.

— Да, она упомянула и это, — ответил Давид. — Но она сказала, ей не кажется, что принцессе стоило махать юноше платком, ведь она была уже совсем большой, и потому никак не могла махать юноше! Она сказала, что ей самой на месте принцессы было бы очень стыдно это сделать.

— Неужели! — вяло бросил мистер Джек, вдруг опускаясь на стул.

— Да, так она и сказала, — повторил Давид,