— Начали, — негромко скомандовал он и тут же услышал в наушниках голос Костика, их главного техника, оставшегося в машине.

— Десятисекундная готовность. Семь, шесть, пять, четыре, три… Время.

Грачев бежал первым, почти не чувствуя веса оборудования, которое нес на себе. Автомат наготове, сейчас никаких сюрпризов быть не должно — Панч–генератор, включенный техниками, должен создать поле, на время выведшее из строя любые электрические цепи. Но все равно следовало соблюдать осторожность. Остановившись возле самого пролома, он медленно провел детектором.

— Чисто. — Голос Костика в наушниках прозвучал, как всегда, негромко и с легкой хрипотцой.

— Движение по плану, — скомандовал Грачев и двинулся вперед перебежками.

Отряд разделился. Половина замерла у главного входа, нацелив автоматы, остальные, пригнувшись, двинулись в обход здания, встретившись у запасного выхода. Мельком взглянув на часы, Грачев отдал короткий приказ — и обе двери вылетели одновременно, а его люди оказались внутри, проникнув в здание с двух сторон.

Держа под прицелом лестницы, отряд быстро осмотрел помещения первого этажа — как и ожидалось, ни единого человека. Теперь предстояло разделиться снова. Его заместитель, Вершнев, повел свою часть отряд вверх по лестнице — а сам он направился вниз. Четверо бойцов остались на первом этаже — готовые среагировать в случае необходимости.

На первый подземный вела широкая удобная лестница, так что со спуском не возникло никаких проблем. Помещение парковки было именно таким, каким он и ожидал — абсолютно пустым и темным. Впрочем, прибор ночного видения превращал темноту всего лишь в сумерки. Что–то его беспокоило. Что–то трудноуловимое. Он привык прислушиваться к своему шестому чувству — и сейчас ощущал нарастающую угрозу. Хотя откуда она исходила, понять не мог. Члены отряда двигались так, чтоб постоянно прикрывать друг друга — стандартная схема, позволяющая избегать большинства неприятностей.

— Я на третьем. — Голос Вершнева в наушниках прозвучал слегка сдавленно. — Мы прошли ловушку… Или что–то похожее на ловушку — кто–то намудрил с проводами. Но проделано все по–дилетантски, потерь нет, продвигаемся дальше.

— Мы на парковке. Тут никого, спускаемся ниже. — Грачев сделал шаг к лестнице и тут вспыхнул ослепительный свет.

Посреди пустой парковки пульсировала точка света, обжигающая зрачки даже сквозь прибор ночного видения. Фигуры штурмовиков замерли — сам Грачев чувствовал, что не может сделать ни шага, ни отвести глаз. К точке, висящей в воздухе, присоединилась еще одна, мигающая в другом ритме, потом третья. Мозг словно опустел — мысли исчезли, он больше не понимал, где находится и что делает. Ничего не имело значения.

В себя его привело гудение в ушах. Низкий звук, чья пульсация была абсолютно противоположной тому, что видели глаза.

— Не смотри… Не смотри… — Голова разболелась, слова пульсировали в ушах, но Грачев ощутил, что снова способен двигаться. Похоже, члены его отряда тоже приходили в себя. По вспышкам полоснула автоматная очередь, в ушах звучали вопросы — похоже, понять что происходит, никто не мог. Но тело уже действовало — рука сорвала с пояса небольшой приборчик и швырнула прямо в гипнотическое мигание.

Вспышки погасли — возникшего на несколько мгновений микроволнового поля оказалось достаточно, чтобы вывести эту дрянь из строя…Чем бы она не являлась.

— Все в порядке. На нас опробовали что–то вроде гипноза. — Грачев внимательно осмотрел место, откуда шло мигание, но ничего не обнаружил — они по–прежнему находились в полностью пустом помещении. Детекторы показывали ноль — но больше всего его встревожило именно то, что он не обнаружил никаких следов осветительных приборов. Найди он оборудование, способное вызывать подобные вспышки — насколько бы все упростилось. Верней, было бы понятно, с чем они имеют дело. А так… Ситуация ему очень не нравилась. Еще хорошо, что техники вовремя отреагировали. — Мы в норме, продолжаем движение. Костик, вы вмешались весьма своевременно.

— Толик, это не мы. — Голос Константина прозвучал слегка напряженно. — Звуки низкой частоты, происхождение неизвестно, запеленговать источник не удалось. Кто–то подключился к нашему каналу. Может сменить волну?

— Нет, продолжаем. — Грачев отдал команду, и отряд двинулся к лестнице. Если их техники были ни при чем, значит, сделать это могло только одно существо. Он быстро перебрал в памяти все, что слышал о ней. Почему она вмешалась? Впрочем, возможно она хочет, чтоб отряд успешно уничтожил Феникса. Пусть она опасна — но сейчас она на их стороне.

Произошедшее ему по–прежнему активно не нравилось. Именно тем, что не вмешайся Химера — их можно было брать голыми руками. Гипноз подействовал настолько быстро, причем на всех — что это было почти необъяснимым. Впрочем, раздумывать особо было некогда — бойцы спускались к складам.

Он прекрасно помнил пояснения и советы Зварыгина — и вполне был с ними согласен. От лестницы коридор вел в двух противоположных направлениях — имело смысл пройти вкруговую. Для того чтобы иметь окончательную уверенность в отсутствии противника.

Они двигались, проверяя каждое помещение — но никаких сюрпризов пока не было. Пустые комнаты или находящиеся внутри огромные контейнеры, небольшие коробки или просто наставленное оборудование для лабораторий — но никакой угрозы.

Это внушало некоторую тревогу. Он предпочел бы хоть какие–то попытки сопротивления. Из наушников донесся голос Вершнева, перешедшего со штурмовиками на последний этаж — никаких ловушек или попыток атак.

Двери лифта открыли почти мгновенно с помощью прибора и зафиксировали в открытом состоянии. Теперь предстояло попасть на нижние этажи.

Будь его воля — он просто пропустил бы двери в Архив, опустившись сразу на нижний этаж. Но кому–то из руководства явно не давали покоя секреты Компании — тем более, что появился такой шанс их раздобыть. Специальный прибор открыл двери лифта почти мгновенно. Грачев отдал приказ — и бойцы принялись спускаться.

В помещении Архива светились тусклые лампочки. Тут сохранилось аварийное освещение — значит, в бункере, скорее всего, тоже. Все помещение легко просматривалось — секции были разделены между собой металлическими решетками, ажурные двери открывались в коридор, по которому они шли. И это позволило легко определить их цель — единственная бронированная дверь, к которой и вел коридор. Зварыгин говорил о надежности двери — но вряд ли она рассчитана на направленный взрыв. Но беспокойство не ослабевало. Пока закрепляли пластиковую взрывчатку, он пытался понять, откуда исходит угроза. Но вокруг было тихо.

Взрыв прозвучал тише, чем он ожидал, и тут же в наушниках раздался голос — «Назад, немедленно!» Он отреагировал на автомате, и только у самого лифта до него дошло, что голос был его собственным. Не успев испытать злости по поводу очередного вмешательства, он замер, заметив движение краем глаза.

Из–за стеллажей, отчетливо видимые сквозь ажурную решетку, выплывали светящиеся шары, размером с футбольный мяч. Грачев видел однажды шаровую молнию, но такое количество… Их был явно не один десяток. Шары, словно сотканные из света и повешенные в воздухе… Внезапно один из них взорвался с громким треском — воздушная волна была настолько сильной, что он и еще двое бойцов, не успевших зайти в шахту лифта, не устояли на ногах. Лампы аварийного освещения мигнули и погасли — но темноты не наступило — призрачный свет шаровых молний был ничуть не слабее. Опасность была повсюду, причем такая, с которой сейчас не было возможности справиться.