– Ты что несешь?! У тебя будет только одна попытка!

– Я аккуратно.

– Ты идиот. Только посмей сделать это!

Что-то ведьма не на шутку разозлилась. Я потянулся к своему ошейнику, и в этот момент почувствовал прикосновение знакомой силы. Будто душу вынимают. То ли ведьма стояла далеко, то ли я уже приноровился.

Нескольких мгновений мне хватило, чтобы дотянуться до посоха и активировать пробивное Бао.

Вот зараза! По любому поводу лупит. Садистка чертова. Я пришел в сознание первым. Судя по солнцу, сейчас около полудня. Батраки все так же продолжали валяться рядом в нелепых позах. И Ламия вместе с ними. Я доковылял до ведьмы. Сначала мне хотелось ее пнуть, но потом передумал. Девушка беззащитно лежала на земле, раскинув руки. Я аккуратно перевернул Ламию на спину и подложил куртку под голову.

Та-ак-с! А теперь займемся моим ошейником. Я уже давно наметил место, куда можно внедрить контуры. Как раз рядом с застежкой. Артефакт этот ужасно дорогой, и после выпуска очередного батрака его вешают на следующего. Бесплатные маги-рабочие окупаются многократно.

Я как-то даже не задумывался о том, что делаю. Размеры контуров я уже сотни раз продумал у себя в голове. Удалось воплотить их в жизнь практически с первой попытки. И встали на свое место просто идеально. Я расстегнул ошейник и легко снял. Даже обидно. Если бы не опасения, я бы уже давно избавился от него.

После того, как я сплел Лампи Аун, она быстро пришла в себя.

– Что… Ты его снял?

– Да.

– Сын гнолла и болотной черепахи. Уф-ф. Сваливаем.

– Подожди, а другие батраки? Я хочу помочь остальным.

– Ты спятил? Да они уже рабы до мозга костей.

– Все равно.

– Ладно. Спросим наших. Ты сам увидишь, что я права.

Я нацепил ошейник обратно и развеял контуры. Мы вернулись в крепость и собрали весь тринадцатый отряд в казарме.

– Слушайте сюда, – резко сказала Ламия. – Мы собираемся бежать. Есть один способ. Кто с нами?

Асенду висела тишина. Ведьма недовольно постукивала пальцами.

– Лер Ламия, я не могу оставить любимую, – тихо высказался Принц.

– Это надежный способ? – спросил Кукловод.

– Да.

– Эх-х. Нет. Если меня будут разыскивать, не видать мне театра.

– Я не могу оставить своих воинов, – пафосно изрек Дуболом.

– Мое место там, где Арьен, – тихо сказала Скала.

Ого, не замечал между ними каких-то чувств. Дуболом удивленно глянул на Скалу. Похоже, он тоже был не в курсе.

– Я тоже не смогу продавать свои зелья, – с понимающей улыбкой сказала Листик. – Так что идите без меня.

– Моя коллекция оружия. Здесь недалеко. Я без нее не выдержу и декады, – помотал головой Мастер.

– А мне и тут неплохо, – сказал Проф. – Каждый день новый материал для исследований…

– Короче! Кто идет с нами? – оборвала поток слов Ламия.

Светлая подошла ко мне и потянула за рукав. Что-то принялась писать в своем блокноте.

– Ты с нами хочешь? – спросил я.

Эльфийка часто закивала. «Западное побережье» гласила надпись на бумаге.

– Мы потом с тобой обсудим. Кто еще?

Молчание.

– Как я и говорила. Им уже ничем не помочь, – заметила ведьма. – Так, безухая, собирай быстро вещи. У тебя пять асенд. И не вздумайте тут устраивать проводы. Селин, пойдем готовить коней.

Светлая устроилась на У нику се вместе с ведьмой. Скакун Ламии более вынослив. Мы подъехали к дежурившим на воротах надзирателям. Бедняги все вспрели на такой жаре. Накидки с гербом им запрещалось снимать. Вдруг начальство прикатит?

– Чёй-то вы при параде? – спросил один из охранников.

– Наш надзиратель отправил нас в город за припасами.

– Вы же из тринадцатого? Дык Руви ведь вчера ускакал куда-то.

– Он уже вернулся, – соврал я.

– В другую смену, похоже, было, – понятливо сказал один из охранников другому. – Дайте-ка мне на ваши ошейники взглянуть.

Я спешился и подошел к надзирателю.

– Ты смотри! Привязки нету! – воскликнул мужчина.

– Вот урод! Он с похмелья совсем ничего не соображает. Чуть не угробил нас, – продолжила врать Ламия.

– Ладно, давайте я вас отвяжу. Суток хватит?

– Да.

– Только обязательно и нам бутылочку привезите.

– Конечно, лер, – улыбнулась ведьма.

Я сразу бросил Аун на животных. Мы пустили коней вперед по тракту, уходящему на север. Скакали долго. На первой же развилке свернули на запад.

– Хватит, – остановилась ведьма. – Снимай.

Около телла у меня ушло на то, чтобы поочередно наложить контуры и снять ошейники с нас троих. Пока я работал, ведьма переговорила со Светлой. Эльфийка обещала не выдавать нас и не мешаться под ногами. Мы же помогали ей добраться до побережья. Удивительно, ведьма даже не искала никакой выгоды для себя. Хотя с еще одним магом будет легче отбиться, случись что. А взять со Светлой и так нечего.

Дальше мы снова оседлали коней и тронулись в путь. Не успели проехать и четырех теллов, как я засек погоню:

– За нами скачут девять всадников. Четверо одаренных.

– Надзиратели. Ну, теперь посмотрим, кто из нас сильнее. Ты ошейники с собой взял? Лучше выкинь, а то взорвутся в сумке.

Выбрасывать дорогостоящие артефакты было жалко, но осторожность победила. Ошейники полетели в канаву. Эх-х, а я хотел в них покопаться как следует.

– Здесь принимаем! – решила ведьма и осадила Уникуса. – Я знаю, что вы скажете. Убивать не будем – просто оглушим.

Мы спешились и отвели животных в сторону.

– Светлая, встань сзади. Будешь заряжающей, если что, – сказал я.

Боя как такового не получилось. Противников встретил двойной щит Сан ведьмы. Их плетения вязли в барьере. Я быстро оглушил всех пятерых, наколдовав пару пробивных волн Баов. И на что они надеялись? Во время схватки пришла одна идея по поводу множественных щитов. Надо будет поработать на досуге. И когда этот досуг появится, интересно? Столько форм еще не сделал красивыми, столько нового не открыл.

– Идиоты. Наши отпечатки с собой таскали. Похоже, вот этот – аурник, – ведьма пнула ногой лежащего одаренного.

– Как думаешь, у них есть еще копии аур?

– Все может быть. Какая разница? Нас и так разыскивают все, кому не лень. Одним графом меньше, одним больше. Безухая, выбирай жеребца себе по вкусу. Остальных коней тоже забираем. Пусть пешочком пройдутся.

Связываться с продажей лошадей и амуниции не стали. Толкнули за бесценок в ближайшей деревушке. И то с трудом. Крестьянин долго не мог поверить своему счастью. Смышленый попался – сразу понял, что добро нельзя светить.