Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он выглядел как обычно.
Но вместе с тем было в его движениях то, что выказывало явную нервозность.
Мы знали друг друга больше двадцати лет.
Наши отцы дружили, и мы росли рядом.
Мой покойный отец не доверял никому так, как доверял Алексею-старшему.
И делал это не зря.
Потому что, когда в нашу семью пришла беда, именно Алексей пришел на помощь сразу же.
Без лишних громких слов и заверений. Это он приютил Романа, несмотря на все сложности, и не дал органам опеки забрать моего брата.
Он стоял за моей спиной до тех пор, пока я не окреп и не встал на ноги.
Нас часто сравнивали с Лексом.
Некоторые даже думали, что мы приходимся родней.
Оба высокие — без нескольких сантиметров по два метра ростом. Оба блондины со светлыми глазами. Оба имели определенный вес в тех кругах, которые простые люди называли преступным или криминальным.
Но Лекс был полной моей противоположностью.
Улыбчивый. Обаятельный.
Он становился центром притяжения всегда и везде, стоило ему только где-то появиться.
Он был остроумен, хитер и умел производить впечатление. Женщины обожали его. Просто боготворили. Называли принцем русской империи, и отчасти это было верно. Лекс даже рассекал на своем любимом белом «лексусе», словно на белом коне, гарцуя и красуясь.
Только это никогда не задевало меня.
До сегодняшнего дня.
До тех пор, пока Лиза не попала в поле его зрения.
А мне неожиданно захотелось забыть о нашей многолетней дружбе и верности чести и слову, чтобы не дать ему больше смотреть в сторону девчонки. Никогда.
— Что-то случилось в русском квартале? — уточнил я, быстро кивая мужчине, а сам потянулся к ноутбуку, чтобы щелкнуть камерами, отыскивая Лизу.
— Не только у нас, Варг. Грядет какая-то хрень.
— Звучит не очень. Выпьешь?
— Не откажусь, брат.
Лекс молчал, пока я звонил на кухню, чтобы нам принесли выпивку и что-нибудь из еды, а я лениво, но пристально наблюдал не за ним, а за Лизой.
Девчонка продолжала сидеть словно мелкая пташка в клетке на перекладине.
Рядом с Художником.
И этот факт тоже не добавлял мне ни настроения, ни терпения, чтобы кого-нибудь не убить.
Скоро Хэльга принесла большой поднос, где, помимо бутылки элитного коньяка, двух стаканов и ведерка со льдом, стояла еще большая тарелка блинов с красной и черной икрой, которые так любил Лекс.
— Ну я же снова поправлюсь! Балуешь меня, мать! — Лекс поднялся со своего места, чтобы обнять пожилую женщину, для чего ему пришлось склониться почти вдвое.
— Ты бы почаще заезжал, негодник! — Я только криво улыбнулся, глядя на Хэльгу— единственную женщину, которой было позволено вот так разговаривать со мной или Лексом, потому что много лет она была рядом и заменила мать. Мне и Ромке. — Своим девушкам время находишь, а про меня всегда забываешь!
— Всегда о тебе помню, мать! — Лекс рассмеялся, крепко обнимая женщину и даже приподнимая ее над полом. — Но сейчас дел много. Я и дома-то толком не бываю. Мама тоже бурчит, что не видит меня.
— Чтобы всё съели! — строго, но с огромной любовью погрозила нам пальцем Хэльга, прежде чем ушла на кухню снова, а Лекс уселся в кресло, первым делом потянувшись за блинами.
Я молча налил нам коньяк, протянув ему стакан, так же молча чокнулся и отпил терпкого напитка, чей привкус был кедровый и насыщенный.
— Слышал, что появился новый бандит? — заговорил Лекс, на что я только кивнул в ответ.
Эти слухи долетали и до нас.
Некто, кто называл себя Гангстером.
С темным прошлым и неясным будущим, потому что творил то, что никому не нравилось.
Он явно нарывался на большие неприятности, но останавливаться не собирался.
— Его уже прозвали Психопатом. Творит полную херню. Он никого не подкупает, никого не переманивает на свою сторону. Он просто приходит и убивает владельца клуба, а потом забирает всё себе со всеми потрохами. От такой наглости все в ярости. Отец хочет собрать всех глав кварталов и обсудить эту ситуацию. В эти выходные.
— Хорошо, — кивнул я, краем глаза наблюдая за тем, как Лиза поднялась со своего места, зашагав куда-то в сторону коридора, оставив Художника.
— Мы бы всё равно увиделись в пятницу, но я решил сказать тебе заранее. Да и остальным знать об этом не следует. Кстати, о пятнице… — Я хмуро посмотрел на Лекса, когда тот подался вперед с явно заинтересованным блеснувшим взглядом. — А эта русская девчонка очень даже ничего.
Я благоразумно поставил бокал на стол. Чтобы не разбить кое-кому голову. Совершенно случайно.
— Она смертник, — холодно и сухо отчеканил я.
И хорошо, что за годы научился не только сдерживать свои порывы, но и не показывать своих эмоций. Жаль, это не всегда срабатывало с Лизой.
— Но при всём этом она хорошенькая! — не унимался Лекс.
— По правилам «Чертога» смертники неприкосновенны.
Лекс хмыкнул, дернув бровью, а я сжал кулаки пол столом.
— Сколько нужно заплатить, чтобы эти правила изменились?
Он шутил.
Потому что знал, что правила «Чертога» неизменны.
И за это многие поплатились кровью.
Но сдержать ледяной уничтожающий взгляд я не смог, на что Лекс только рассмеялся, приподнимая ладони, словно сдавался.
— Да ладно тебе, Варг! Расслабься! На мою долю баб хватит.
Мы говорили недолго.
Обсудили некоторые вопросы по бизнесу, потому что, ко всему прочему, работали вместе. Но уже на пороге я окликнул его, чтобы спросить то, что не давало мне покоя всё это время:
— Что ты сказал девчонке? На русском.
Лекс удивленно вскинул брови, окинув меня веселым загадочным взглядом, но всё-таки ответил:
— Сказал, что жду пятницы и надеюсь, что она сможет удивить меня.
Когда Лекс ушел, я снова развернул к себе ноутбук, на пару минут давая себе позабыться, прежде чем начать работу.
Лиза вернулась в свою каюту.
Забралась на свое любимое место на краю стола, в этот раз не кутаясь в одеяло, потому что теперь одежда согревала ее.
И это было более чем странно.
Разрешая ей с этого дня выходить на свободу, я понимал, что девчонка не успокоится. Она будет искать лазейку, чтобы выбраться. Будет рассматривать своими голубыми глазами любой вариант для спасения, потому что не собиралась сдаваться.
А я был начеку.