Я хотел этой игры.

Нового ее витка.

Еще более острого, чем раньше.

Поэтому, недолго думая, поднялся с места и положил в задний карман револьвер. И сделал один предварительный звонок, чтобы всё было готово к тому, что я задумал.

Спустился на два этажа вниз, но не пошел в каюту Лизы, а свернул в сторону черного входа, чтобы выйти на улицу.

Я не плавал посреди дня.

Только рано утром или ночью.

Но сейчас мне хотелось это сделать, чтобы собраться с мыслями и почувствовать, как голова приходит в порядок.

Оказавшись на улице, я закрыл глаза, втягивая в себя морозный воздух.

Когда было холодно, этот аромат ощущался особенно ярко. Он нравился мне.

Потому что напоминал об отце.

Иногда казалось, что я открою глаза, а он будет стоять передо мной.

Папа любил зимнюю рыбалку.

Это был его аромат.

Каждый раз, когда он приходил в обед и приносил домой пойманную им рыбу, то обнимал меня, окутывая этим запахом. И тогда мне казалось, что всё будет хорошо и просто. Потому что он был рядом и всегда поддерживал мудрым словом или делом.

Мне не хватало его…

Сколько бы лет ни было мне самому и сколько бы их ни прошло со дня его смерти.

Его, мамы и сестры.

Я знал, что Лиза видит меня.

Смотрит и не отводит глаз, явно думая о том, что сейчас я начну раздеваться, чтобы снова поплавать.

Интересно, она хотела видеть меня обнаженным?

Я криво усмехнулся себе под нос, открыв глаза и зашагав в сторону ее окошка, отмечая с еще более широкой улыбкой, как девчонка отскочила от окна.

Мелкая шпионка.

Надеюсь, в этот раз не упала со стола?

Когда я дошел неспеша до ее маленького круглого окна, наполовину затянутого льдом, Лиза снова была в постели, притворяясь, что спит. В три часа дня.

Я постучал в окно, с усмешкой наблюдая, как дрожали ее ресницы, но девчонка всё равно упорно не открывала глаз.

Постучал еще раз, заводясь от этого ожидания и окунаясь в голубой злобный взгляд, словно в прорубь, которую обошел стороной на льду, но провалился с головой сейчас.

Мне нравилось, как она смотрела на меня.

Как волчонок.

Загнанная в угол обстоятельствами, Лиза не сдавалась и всё равно продолжала бороться и кусаться, привлекая меня еще больше. И заставляя уважать себя, в отличие от остальной массы смертников, лиц которых я даже не запоминал.

— Хочешь присоединиться?

Девчонка округлила глаза, зашипев:

— По-твоему, я сумасшедшая?!

— Да.

Она поджала губы, а мне захотелось улыбнуться.

Я никому не позволил бы разговаривать со мной так. Но Лиза была особенной. И я боялся, что это увидят все, принимая за мою слабость.

— Выходи, Холодное сердце.

Девчонка быстро заморгала, словно не веря в то, что услышала, тут же подскакивая на кровати:

— На улицу?

— Да.

Она уже несколько недель не была на свежем воздухе, и я думал, что не сможет отказаться от моего предложения, что бы ни ждало ее дальше.

— Только не думай, что я буду плавать с тобой!

— Плавать не будешь. Но не откажешься подать мне полотенце? — не удержался я от смешка, явно и очень прозрачно намекая на то, что в этот момент буду обнаженным и очень мокрым, слыша, как Лиза что-то пробормотала себе под нос.

Явно послала меня куда подальше. На родном языке.

Но с кровати всё-таки поднялась очень шустро, вылетая в коридор.

Я не пытался помочь ей отыскать дорогу.

Она должна была справиться сама.

И снова не разочаровала, когда через некоторое время выглянула из проема черного хода, куда выходил только я. Или Бьёрн.

— Иди сюда, — я поманил ее пальцами, с каким-то особенным трепетом наблюдая, как она повиновалась, ступая по льду, припорошенному снегом, неловко, но смело.

Теперь можно было не переживать, что она заработает воспаление легких.

Новая одежда надежно хранила тепло ее тела.

А мне нестерпимо хотелось забраться под нее ладонями, чтобы коснуться ее кожи и вдохнуть полной грудью ее пьянящий аромат.

При ярком солнечном свете ее глаза казались просто нереальными. Сложно было не утонуть в них.

Я видел, что и Лиза рассматривает меня хоть и быстро, но цепко, впервые увидев при таком освещении и вне стен своей тюрьмы.

И я не мешал ей.

Давал возможность познакомиться с собой, чтобы она поняла, что в ее жизни не будет никого другого. Поняла и приняла. Рано или поздно.

Радовало то, что в ее взгляде я видел ненависть, но не омерзение и не неприязнь.

А это значит, что еще был шанс. Для меня. Для нас.

— Почему не раздеваешься?

Я не сдержался.

Рассмеялся при ней, заглядывая в лицо насупившейся девушки весело и озорно:

— Так хочется увидеть меня обнаженным?

— Чего я там не видела! — буркнула Лиза в ответ, но всё-таки не смогла сдержаться от стыда, и ее щеки заалели. — Просто хочу, чтобы это закончилось как можно скорее!

— Не сомневаюсь, но на сегодня у нас назначены другие занятия, Лиза.

— Занятия?.. — пробормотала она, отчего-то покосившись по сторонам, а я бы продал душу дьяволу, чтобы только узнать, о чем она подумала в этот момент.

У меня не было времени рассуждать на тему того, что происходит между нами, но сейчас, склоняясь над ней и заглядывая в эти ярко-голубые глаза, я хотел знать, вспоминает ли она наши жаркие и всегда такие непредсказуемы встречи и поцелуи?

Я и сейчас не был уверен в том, что не сорвусь.

Потому что ее присутствие рядом делало меня непохожим на самого себя.

Только молча достал из заднего кармана револьвер, показывая его на раскрытой ладони.

Девчонка побледнела.

Но не отступила от меня ни на шаг.

Смелая.

— Ты неплохо держалась на своей первой игре. Но подкачала техника, — спокойно проговорил я, взяв свободной рукой ее прохладную ладонь и вкладывая револьвер. — Пришло время освоить кое-какие азы и необходимые навыки.

Девчонка тяжело сглотнула, переводя взгляд с меня на оружие в своих руках и обратно.

— Ты хочешь научить меня стрелять?

— Хочу.

Лиза медленно моргнула, словно не могла поверить в то, что услышала, тут же прищуриваясь, чтобы выдохнуть: