Гринда передернуло, но он быстро стер брезгливость с лица.

— Может, миледи, — это ответ на ваш вопрос.

Интересно. Значит, для него благословение Небес — всего лишь предположение? Ну да, учитывая, с какой легкостью кто-то избавился уже от трех невест графа. И ведь Гринд ничего не ответил на мои обвинения в защите, точнее, беззащитности замка. Даже не возмутился.

Это надо было обдумать.

— Так мы договорились, сэр Гринд, что вы прекращаете демонстрировать вашу неприязнь в присутствии третьих лиц и оспаривать мои приказы? А я постараюсь прислушиваться к вашему мнению в вопросах безопасности крепости. Если, конечно, вы завоюете мое доверие в этих вопросах. Пока у меня нет причин доверять вам. Поэтому, пока выполняются, как вы изволили выразиться, мои капризы, я лично прослежу за тем, как вы восстанавливаете амулеты связи и портальный зал.

— Вы? Что вы можете там понять? Вы уже не маг! — Рыцарь снова побагровел от негодования.

— Ничего страшного. У меня теперь новые методы.

— И какие же?

Я рассмеялась. Так я ему и призналась. Вряд ли он предатель — не дурак же Дэйтар, чтобы назначить на такую должность непроверенного сердцем Лаори-Эрля мага. Но Гринд может вольно или невольно кого-то покрывать или слишком кому-то доверять. Иначе я не могу объяснить, почему Ворон до сих пор держит этого рыцаря, после стольких провалов.

— Ум, наблюдательность и логика, сэр Гринд, — ответила я. — Магия — это не все возможности человека. Тиррина Барренс была лучшей ученицей Школы Ока не только из-за силы темного дара. Пусть я лишилась его и памяти о прошлом, но мой ум при мне.

В пристальном взгляде Гринда явственно прочиталось «к сожалению».

— Мы начнем с портала, командующий. — Я поднялась и вышла из-за стола. — Если крепость кем-то экранирована от внешнего мира, может быть, граф Орияр просто не может вернуться домой через портал и вынужден искать обходные пути или пробивать новый переход.

— Неужели вы думаете, что мои люди бездельничают? Порталом и прочим мы занимаемся со вчерашнего вечера.

— Тогда идемте, посмотрим на успехи ваших подчиненных.

Я действительно ничего не понимала ни в амулетах, ни в порталах, ни в магических манипуляциях, необходимых для их восстановления. Но у меня было тайное оружие — ментальная магия. И еще способность видеть магические узоры заклинаний, любые — замаскированные, зашифрованные и скрытые завесой отвода глаз.

И еще привычка к систематизации знаний, вдолбленная в универе.

Потому мне не было нужды разбираться в магических тонкостях. Я рассчитывала просто наблюдать работу магов, фиксировать изменения в узорах, если они будут. Если предатель приложит руку к «ремонту» амулетов или портала, наверняка его работа будет отличаться от остальных. И, не зная о моих способностях, он не будет таиться. Это был хороший шанс вычислить негодяя.

Но мы едва успели дойти до портальной башни, Гринд вдруг дернулся, зашипел и схватился за мочку уха, украшенную чеером. И замер, хмурясь и кусая губы. Выслушав невидимого собеседника, рыцарь попробовал откланяться:

— Прошу прощения, миледи. Вас проводят к порталу, а мне необходимо спуститься на нижний ярус. Демоны нынче чересчур активны.

Не тут-то было!

— Я с вами, — заявила я.

— Невозможно!

— Почему?

— Там опасно. Я не могу рисковать вашей жизнью или разумом.

— Сэр Гринд, сколько веков Орияр-Дерт успешно обороняется от атак? Отчего вы решили, что именно сегодня демонам удастся прорвать оборону?

Вояка смутился на миг, но непреклонно отказал:

— Тем не менее, миледи, одна из предыдущих невест получила ментальный удар именно на такой, с позволения сказать, прогулке. А ведь в тот миг было затишье, поэтому милорд уступил ее любопытству.

— Я приказываю, командующий, — выложила я последний козырь.

Он мученически, душераздирающе вздохнул:

— Милорд меня убьет!

— Не переживайте. Он в любом случае вас убьет, если узнает подробности гибели Лин Игви, — усмехнулась я. — Проворонить демона, сидевшего три года в самом Орияр-Дерте, — это уметь надо!

Победа! Рыцарь молча развернулся и, впечатывая шаг в камень плит, двинулся к неприметной серой дверце в конце коридора. Снял магическую печать, распахнул ее и посторонился, пропуская меня вперед. За дверцей оказалась круглая площадка, испещренная символами.

Я не заметила, последовал Гринд за мной или нет — стоило ступить внутрь каменного круга, он беззвучно ухнул вниз, как в пропасть. Дыхание перехватило, а в теле появилось ощущение невесомости. Хорошо, что я в прошлой жизни привыкла к лифтам, удалось сдержать вскрик. Вот только площадка не соприкасалась со стенами: между ними виднелся зазор в локоть. Может быть, она устроена, как поршень в шприце? Боже, о чем я думаю!

— Потрясающее самообладание, — прокомментировал за спиной хриплый голос Гринда.

Я резко развернулась.

Командир гарнизона возвышался в шаге от меня и держал руку на эфесе меча.

— Вы и в этом изменились, миледи. Раньше вы визжали каждый раз, когда приходилось пользоваться летающей платформой.

— Жаль, что потеря памяти — только мое счастье. Иногда хочется чуть убавить воспоминаний и у других, — криво усмехнулась я. — И часто я услаждала ваш слух визгом?

— При каждом визите. Ваш отец потакал всем вашим капризам, а вы рвались испытать свои таланты темного мага. С одной стороны, мне, как боевому магу, даже жаль, что вы потеряли дар. Здесь бы он пригодился. Потому и спускались вам с рук ваши преступления, что вы были маленьким злым гением Риртона. Даже королева закрывала глаза на ваши кровавые шалости. Но с другой стороны, я рад, что Небеса наказали вас.

Платформа остановилась уже минуту как, но бритоголовый рыцарь не торопился открывать появившуюся дверь, покрытую серебряными пластинами. Мне стало неуютно под его пристальным взглядом.

— Вы злопамятны, сэр Гринд.

— И мстителен, — кивнул он.

— Вы собираетесь мстить мне? Невесте вашего милорда? Что я вам сделала? Лично вам?

— Мне есть за что ненавидеть вас. Вам тогда еще не исполнилось и пятнадцати лет, миледи, но у некоторых преступлений нет оправданий. Вы помогли убить моего нерожденного сына. — Его пальцы сжались до белизны на рукояти меча. — Вы помогли моей жене избавиться от ребенка и забрали плод для своих чудовищных экспериментов. Жаль, что ваша память теперь чиста и вы не помните своих злодеяний, леди Барренс, Может быть, вы изменились настолько, что совесть и боль проникли и в ваше сердце? Если оно у вас появилось.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Да сколько же можно расплачиваться за чужие грехи! Может, Тиррина виновата даже в том, что жена Гринда сбежала с графским секретарем?