В результате этой благотворной грозы у вавилонского царя Навуходоносора появился шанс предоставить месопотамской цивилизации возможность пережить вторую молодость. Он объединил последнюю вавилонскую империю, которая больше всего остального владела воображением потомков. Она простиралась от Суэца, Красного моря и Сирии через границу Месопотамии и древнее королевство Элам (в то время управляемое мелкой иранской династией, названной Ахеменидами). Кроме всего прочего Навуходоносор запомнился как великий завоеватель, в 587 году до н. э. после еврейского восстания разрушивший Иерусалим и взявший в полон племена Иудейского царства. Он использовал их точно так же, как остальных пленников, на работах по украшению его столицы, «висячие сады» или террасы которой вошли в историю как одно из Семи чудес света. Ворота Иштар, которыми до сих пор можно любоваться в Пергамском музее Берлина, дают понятие об их величии. Навуходоносор считается величайшим царем своего времени, быть может, даже за все времена до его восшествия на престол.

Слава этой империи, которая находилась в зените, сходилась на культе Мардука. На великом Новогоднем празднике, отмечавшемся каждый год, все месопотамские боги – идолы и статуи провинциальных алтарей – свозились вниз по рекам и каналам на великий совет к Мардуку в его храм и для подтверждения его превосходства над всеми. Перенесенных в сопровождении процессий по пути протяженностью 1,2 километра (говорят, по самой величественной улице древности) или выгруженных на пристани Евфрата рядом с храмом, их доставляли к изваянию бога (два века спустя Геродот сообщил, что статую изготовили из двух с четвертью тонн золота). Конечно же он преувеличивал, но данное изваяние на самом деле выглядело внушительно. Потом боги обсуждали судьбы целого мира, центром которого служил этот храм, и определяли их на предстоящий год. Таким манером в богословии отражалась политическая действительность. Такое воспроизведение драмы сотворения мира служило подтверждением беспредельной власти Мардука, а также подтверждением абсолютной монархии Вавилона. Царь отвечал за обеспечение установленного порядка в мире и обладал полномочиями на это.

Так наступил последний период расцвета месопотамской традиции, закат которого уже вырисовывался на пороге. Преемники Навуходоносора теряли одну провинцию за другой. Потом настал черед вторжения в 539 году до н. э. новых завоевателей с востока – персов во главе с Ахеменидами. Переход от мирского великолепия и блеска к разрухе случился очень быстро. В Книге пророка Даниила все события суммируются в великолепной заключительной сцене пира Валтасара. «В ту же самую ночь, – читаем мы, – Валтасар, царь Халдейский, был убит, и Дарий Мидянин принял царство, будучи шестидесяти двух лет» (Книга пророка Даниила, гл. 5: Дан 30–31). К сожалению, этот рассказ написали 300 лет спустя, и все происходило несколько иначе. Валтасар не приходился Навуходоносору ни сыном, ни преемником, как это обозначено в Книге пророка Даниила, и царя, взявшего Вавилон, звали Кир. Как бы там ни было, такая выразительность еврейской традиции несет свою драматическую и субъективную правду. Поскольку в истории древности наступил поворотный момент – это и есть он. Независимой месопотамской традиции, идущей от шумеров, наступил конец. Мы оказались на пороге нового мира. Итог старому миру торжествующе подведен в Книге пророка Исайи, в которой Кир появляется как освободитель евреев: «Сиди в безмолвии, во тьме сокройся, дочь халдеев, владычицей царей тебя уже не назовут!» (Книга пророка Исайи, гл. 47: Дан 5).

К середине 3-го тысячелетия до н. э. в Индии сформировались основы роскошной и прочной культурной традиции, которым суждено было пережить культурные традиции Месопотамии и Египта, а также обрести огромную сферу влияния. Даже сейчас Древнюю Индию все еще можно посмотреть и пощупать в прямом смысле этого слова через сохранившуюся практически в первозданном виде индийскую литературу, религию и обычаи. Судьбы миллионов человек все еще определяются кастовой системой, основные пределы которой сформировались около X века до н. э. У деревенских алтарей индийцы до сих пор молятся богам и богиням, поклонение которым началось еще в период неолита.

Получается так, что каким-то немыслимым образом Древняя Индия дошла до наших дней, чего не случилось с остальными древнейшими цивилизациями. Но даже при всех многочисленных примерах консерватизма индийской жизни на полуострове Индостан можно встретить к тому же еще массу явлений. По его территории пролегли великие пути мыслительной и культурной деятельности, и оттуда их плоды расходились по всему свету. При всем громадном разнообразии индийской жизни всецело понять ее не составляет труда в силу масштаба и множественности оформления. Данный субконтинент, в конце-то концов, по размеру не уступает Европе, и его делят на области, четко различающиеся климатом, ландшафтом и растительным миром.

На его севере сложились системы долин двух великих рек Инд и Ганг; между ними простираются пустыня и безводные равнины, а на юге раскинулось высокогорье Декан, густо поросшее лесами. Ко времени появления письменной истории в Индии уже существовало предельно сложное расовое разделение: ученые называют шесть главных этнических групп, говорящих на многих языках, преобладающими из которых считаются индоевропейские и дравидские наречия. Позже должны были прибыть многие новые группы переселенцев, привлеченных на субконтинент изобильными для земледелия условиями Индии и обретших в ее обществе свой новый дом. Из-за всего этого разнообразия трудно сосредоточить внимание на чем-то одном.

Все же присущее индийской истории единство заключается в способности индийского общества к поглощению и преобразованию сил, вливающихся в него извне. Эта способность служит путеводной нитью, направляющей нас в условиях пестрой и неясной информации о ранних этапах индийской истории, известных по находкам археологов и притчам, долгое время передававшимся только из уст в уста. Основу всего следует искать еще в одном факте: значительной степени обособленности Индии от внешнего мира в силу географических особенностей. Вопреки огромному размеру территории Индии и ее разнообразию до тех пор, пока в XVI–XVII веках н. э. европейцы не начали осваивать океанские просторы, индийцам очень редко приходилось отражать вторжения чужих народов, и, как правило, без особого успеха. С севера и северо-запада Индия отгорожена от врагов грядой одних из самых высоких в мире гор; на востоке пролегает пояс непроходимых джунглей. Низинные две стороны большого треугольника субконтинента Индостан открыты огромному пространству Индийского океана. Такое естественное положение не только направляло и ограничивало связь индийцев с внешним миром; оно к тому же создавало в Индии своеобразный климат. Большая часть Индии лежит за пределами тропического пояса, но при этом ее климат считается тропическим. Горы сдерживают лютые ветры из Центральной Азии; протяженные побережья открываются настежь напитанным влагой дождевым облакам, набегающим со стороны океанов и не способным преодолеть северные горные кряжи. Климатическими часами служит ежегодный муссон, приносящий ливни в самые жаркие месяцы года. Этот муссон до сих пор служит центральной опорой аграрного хозяйства.

Постоянно в известной мере огражденная от внешних сил, пусть даже до наступления новейших времен, северо-западная граница Индии все-таки больше открыта для внешнего мира, чем остальные ее рубежи. Белуджистан и пограничные горные перевалы служили самыми главными зонами столкновения Индии с другими народами на протяжении всей истории до самого VII века н. э.; в цивилизованные времена даже контакты Индии с Китаем были сначала установлены этим окольным маршрутом (хотя он составляет не совсем кольцо, как представляется из знакомой всем проекции, предложенной Меркатором). Временами эта северо-западная область попадала под непосредственное влияние иноземцев, которое представляется предположительным, когда мы размышляем над первыми индийскими цивилизациями; об их возникновении нам известно совсем немного, но мы знаем, что предшествовали им цивилизации Шумера и Египта. В месопотамских летописях времен Саргона I Аккадского сообщается о контактах с народом далекой страны Мелухха, которая, как считают ученые, находилась в долине Инда, аллювиальные равнины которой образовывали первую естественную область, куда попадали путешественники, как только прибывали в Индию. Именно в этой богатой, густо поросшей лесами сельской местности появились первые индийские цивилизации в то время, когда дальше на западе в качестве рычагов истории пришли в движение массы индоевропейских народов. Стимулов к появлению индийской цивилизации можно отыскать сразу несколько.