— Нет, сэр. Насколько я знаю, в штате здесь больница никакая Лизл нет. Педиатра имя доктор Маргарита Хубли, но я сообщаю вам, она нет в больнице. Позвольте мне соединять...

— Должно быть, я ошибся. Мне называли именно это имя. Скажите, а у вас не работала в последнее время педиатр по имени Лизл?

— Нет, сэр, я не знать такого доктора. Необходимо что-нибудь придумать!

И ему в голову действительно пришла идея. Имелся шанс на то, что доктор Хубли может быть знакома с Лизл, знает, кто она такая и куда уехала. Это скорее всего будет другая больница, где Лизл получила работу.

— Не знаете ли вы номер, по которому я мог бы связаться с доктором Хубли?

— Я боюсь, что не могу дать вам ее домашний номер, сэр, но если бы вы доставили вашего ребенка в больницу...

— А не могли бы вы сами позвонить ей?

— Да, сэр, я могу сделать это.

— Благодарю вас. — Бен назвал номер телефона-автомата, с которого звонил, и вымышленное имя.

Телефон ожил через пять минут.

— Мистер Петерс? — спросил по-английски женский голос.

— Большое спасибо вам за звонок, доктор. Я американец, отдыхаю здесь вместе со своими друзьями, и мне нужно найти доктора, который, я точно знаю, работал в штате региональной больницы. Мне хотелось бы знать, не знакомы ли вы с нею. Это женщина по имени Лизл.

Последовала пауза — слишком уж длинная пауза.

— Я не знаю никакой Лизл, — ответила педиатр.

Похоже, что она лжет для того, чтобы защитить Лизл? Или он просто выдумал это?

— Вы уверены? — настаивал Бен. — Мне говорили, что в этой больнице была педиатр по имени Лизл, и мне необходимо срочно связаться с нею. Это... Это семейное дело.

— Какое еще “семейное дело”?

Попал в десятку. Она выгораживает Лизл.

— Это касается ее... ее брата, Питера.

— Ее... брата? — педиатр, казалось, растерялась.

— Передайте ей, что мое имя Бен. Снова долгая пауза.

— Где вы находитесь? — спросила женщина.

Не прошло и двадцати минут, как к бензоколонке подъехал маленький красный “Рено”.

Миниатюрная женщина, одетая в большой дождевик-пончо защитного цвета, заляпанные грязью джинсы и ботинки, вышла из машины и нерешительно оглянулась, прежде чем захлопнуть дверцу. Заметив Бена, она подошла. Вблизи он сразу разглядел, что она была настоящей красавицей. Правда, не того типа, какой он, сам не зная почему, ожидал увидеть. Под капюшоном пончо он разглядел ее коротко подстриженные блестящие темно-каштановые волосы. С молочно-белого лица смотрели сияющие голубые глаза. Но ее лицо было перекошено, как-то странно сморщено; казалось, что она очень напугана.

— Большое спасибо, что вы согласились прийти, — сказал он. — Как я понимаю, вы знакомы с Лизл. Я брат ее мужа, близнец.

Женщина продолжала смотреть на него, не отводя взгляда.

— О, господи, — чуть слышно прошептала она. — Вы похожи с ним как две капли воды. Это... это... все равно, что увидеть привидение. — Напряженная маска, сковывавшая ее лицо, внезапно треснула. — Великий боже, — выдохнула она, разразившись рыданиями, — он был так осторожен! Столько... столько лет...

Бен в полной растерянности смотрел на женщину-врача.

— Он не вернулся домой той ночью, — она говорила так поспешно, словно боялась не успеть. — Я не ложилась спать, волновалась, мне было страшно. — Женщина закрыла лицо руками. — А потом приехал Дайтер и рассказал мне, что случилось...

— Лизл... — сдавленным шепотом выговорил Бен.

— Обоже! — простонала она, захлебываясь слезами. — Он был такой... такой хороший человек. Я так любила его!

Бен обнял ее обеими руками, прижал к себе, желая поддержать и утешить женщину, которую любил его брат, и почувствовал, что у него тоже полились слезы.

* * *

Асунсьон, Парагвай

В аэропорту Асунсьона Анну остановил толстомордый парагвайский таможенник в голубой рубашке с короткими рукавами и при галстуке. Глядя на его волосы и цвет лица, Анна могла с уверенностью сказать, что он, как и большинство парагвайцев, был метисом, потомком браков между испанцами и индейцами.

Он окинул Анну оценивающим взглядом, а потом ткнул пальцем в сумку, которая была у нее с собой, жестом потребовав открыть ее. Задав несколько вопросов на языке, который, если отбросить страшный акцент, мог бы сойти за английский, он снова посмотрел на Анну — в этом взгляде очевидное разочарование смешивалось с нескрываемым негодованием — и взмахом руки позволил ей пройти.

Анна ощущала себя примерно так же, как преступник, перевозящий наркотики. Согласно обычным инструкциям для федеральных служащих, прибывший в страну агент должен был отметиться в местном посольстве, но она вовсе не собиралась так поступать. Слишком уж большой была опасность утечки. Но в случае каких-нибудь неприятностей ей позднее придется отвечать за нарушение протокольного порядка.

В переполненном зале аэропорта она разыскала телефон-автомат. На то, чтобы разобраться, как здесь использовать телефонную карточку, ушла еще пара минут.

На ее автоответчике оказалось сообщение от Арлисса Дюпре, который требовал, чтобы Анна сказала, когда она вернется к своей работе в УСР. А затем следовало сообщение от сержанта Арсено из Конной полиции. Токсикологическая экспертиза была закончена. О результатах он ничего не сообщил.

Когда Анна дозвонилась до штаб-квартиры Конной полиции в Оттаве, ей пришлось ждать у телефона добрых пять минут, прежде чем там разыскали Рона Арсено.

— Анна? Как ваши дела?

Ей все стало ясно уже по его интонации.

— Ничего, да?

— Мне очень жаль — нисколько ему не жаль! — но, боюсь, что вы даром потеряли здесь время.

— Мне так не кажется. — Анна изо всех сил старалась скрыть свое разочарование. — Само наличие следа от инъекции — уже существенный факт. Вы не будете против того, чтобы я поговорила с токсикологом?

Он на секунду заколебался.

— Почему бы и нет, но вряд ли это хоть что-нибудь изменит.

— Но в любом случае ничему не повредит.

— Да, наверно, вы правы. — Арсено продиктовал ей телефонный номер в Галифаксе.

Аэропорт сотрясался от шума самолетов и голосов мельтешащих людей, так что расслышать собеседника, находившегося в другом полушарии, было довольно трудно. Токсиколога звали Денис Виз. Его высокий хриплый голос мог принадлежать человеку любого возраста — от двадцати до шестидесяти лет.

— Мы провели все до одного те анализы, которые вы указали, и еще несколько сверх того, — как бы оправдываясь, заявил он.

Анна попыталась представить его себе и решила, что он должен быть маленьким и лысым.