— Нафаня! Ты что тут делаешь? — наконец, справилась с удивлением я, — Зачем ты пришел, тут опасно для тебя?!

— А для тебя, Хозяюшка? — шепотом ответил мне домовенок, — Почему не звала-то? Еле тебя нашел, ты не представляешь, как Марк Савельич ругался!

Домовой скороговоркой рассказывал, что произошло после того, как я покинула коттедж. Когда час назад ни я, ни Мила не вышли на ужин, Марк поднялся в мою комнату, но обнаружил лишь девочку, которая вяло ковырялась в тарелке. Она сама попросила Нафаню принести еду ей в комнату.

На вопрос Марка: «Где Валерия?» она честно призналась, что ушла в магазин. «Давно?» — «Днем».

— Хозяин вышел из комнаты, и что тут началось! — домовой эмоционально взмахнул руками, — Он рвал и метал! Сначала громко ругался, пару стульев пришлось выбросить на помойку, даже я их починить не смогу! Потом некоторое время сидел, глубоко задумавшись, а затем кому-то начал звонить, вызвал Олега, Василия и еще кого-то на трех больших машинах!

Самого Нафаню отсчитал, что плохо следит за своей хозяйкой, и отправил на мои поиски.

— Так что же ты уже передал, где я? — уточнила у домового.

— Передал, — было мне ответом.

— Интересно, каким образом? — заинтересовалась я, — Ты же связан только со мной….

— Так чаво не передать когда мы с Маргошей уже две седьмицы как муж и жена, — ответили мне, так как будто я об этом сама должна была догадаться.

— И когда ты все успеваешь? — спросила я пораженно, — Разве на брак не нужно разрешение Хозяина?

— Не-е, на наш не нужно, — уверенно заявили мне, — Маргоша моя истинная, в этом случае, достаточно решения одного из нас, вот я и решил…

— А домовая знает, что она твоя жена? — внезапно мне пришла догадка, что и у нее никто не спросил.

— Ешо рано, пусть поправляется, но боюсь, после сегодняшней связи начнет догадываться….

— Ну, ну надеюсь, дом устоит, когда она узнает? — спросила я.

— Устоит, чево ему не стоять? — домовой замолчал, потому что около двери послышался какой-то шум.

Нафаня, мгновенно, переместился под кровать, одновременно с этим распахнулась дверь и в комнату заглянула Витка.

Напугала…

— А стучаться тебя не учили? — поинтересовалась я у девушки.

— Ой, барышня простите великодушно, — запыхавшись как будто бежала, произнесла она, — Я вот тут вам принесла…, — и поставила на столик какой-то пузырек.

— Что это? — не поняла, зачем мне стекляшки.

— Так яд…

— Что? Яд? — я все больше и больше недоумевала, — Зачем мне яд?

— Так просили…, — растерянно ответила Витка.

— Кто просил?

— Так вы барышня, неужто не помните?

И тут я, наконец, вспомнила о своей шуточной просьбе.

— Так я шутила, Витка, ты чего? Ты лучше поесть мне принеси! — попросила я.

— Дак, это я мигом, барышня! Только с энтим чего делать? — она показала на пузырек.

Не думала, что моя шутка с ядом так закрутит…

— Все нормально принесла, значит, пусть будет, а что за яд хоть? — я поспешила ее успокоить.

— Так не ведаю, барышня. Я услыхала, как Хозяин говорил, что только эта отрава на Магистров действует, вот и отлила чуточку, а в тот пузырек воды добавила, — и, по-видимому, осознав что, по сути, ограбила своего же Хозяина, да еще и ингредиент испортила, зажала рот руками и стала оседать на пол, — Что же теперь будет? Меня накажут? В подвал посадят как тех девушек? — и залилась горькими слезами.

Оговорка Витки насчет девушек в подвале очень меня заинтересовала. Встав, наконец, с кровати, подошла к рыдающей на полу Витке и погладила ее по голове.

— Витка, — позвала я ее тихонько, — Витка успокойся, я приказываю тебе успокоиться, ты слышишь? — уже более строгим тоном приказала я.

Девушка замолчала, и все еще всхлипывая, с красным носом и заплаканными глазами посмотрела на меня.

— Успокоилась? — та кивнула, — Вот и хорошо слушай меня внимательно, — и снова дождавшись согласного кивка продолжила, — Сейчас ты пойдешь, умоешься, приведешь себя в порядок и спокойно отправишься на кухню принесешь двойной ужин, ясно? Ничего из того что происходило сейчас никому не расскажешь даже если тебя спросит сам Хозяин.

— Но как же…, — начало было она, но я не дала ей закончить, нужно было пользоваться появившейся возможностью из-за ошибки неизвестного кукловода.

— Никому! А вечером когда все уснут, отведешь меня в подвал, покажешь девушек.

Витка в ужасе выкатила глаза, но промолчала.

— Иди, — отпустила я ее.

Вернулась девушка через полчаса на подносе стояли две тарелки… с кашей? Серьезно?

Поужинав, я наказала Нафане разбудить меня ближе к полночи и завалилась на кровать.

Мне показалось, что я только заснула, и сразу раздался стук в дверь. Подскочила на кровати, соображая, где я.

— Войдите! — крикнула негромко, поняв, что стучит Витка, — Свет гори!

Свет зажегся, девушка вошла.

— Барыня, все уснули, пойдемте!

— Сейчас, умоюсь только, — ответила и пошла в ванную.

Холодная вода разбудила окончательно. Я посмотрела в зеркало на свое растрепанное отражение. Может быть, у меня и не получится вытащить девчонок отсюда, но я просто обязана хотя бы попытаться!

— Ну, пошли, что ли…

Шли мы недолго — свернули два раза налево и один вправо. Витка уверенно ориентировалась в темном коридоре и оглянулась всего один раз, чтобы удостовериться, что я иду следом.

Девушка резко затормозила около открытой двери, испуганно повернулась ко мне и показала, что нужно соблюдать полную тишину.

Не оглядываясь, махнула рукой, чтобы я ускорилась. Не удержалась и, пробегая мимо дверного прохода, бросила мимолетный взгляд в комнату. Успела заметить большую кровать с балдахином на половину комнаты, и мужчину, склонившегося над кем-то и что-то нежно говорящего. Иван?

Интересно, очень и очень интересно с кем это он воркует?

Решила потом расспросить Витку, есть ли у дворецкого женщина.

Мы спустились в знакомый мне подвал. Все те же влажные стены с облупившей краской. Неужели нельзя привести в порядок помещение или не держать здесь девушек, что в особняке нет свободных комнат?

— Вот эта дверь, — остановившись, служанка показала мне на дверь, грубо сколоченную из старых досок, — Барышня, а можно мне уже идти? — внезапно спросила она.

— Куда? — не поняла я, а когда до меня дошло, что меня хотят банально бросить в этом сыром подвале перед запертыми дверями, и категорически заявила, — Нет, конечно, как я, по-твоему, обратно пойду?