Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В голове вспышкой проносится план по спасению зверька. Пробиться на "Торопыгу", найти аптечку и подлечить Кропу. Это ведь так легко, просто надо успеть!
Фуршунь с трудом открывает глазки, в которых я вижу многоцветье Межмирья. Он находит меня взглядом и передо мной проносится вереница образов. Маленький Кропа знакомится с маленькой мной. Первая привязка к моей силе. Первое прикосновение к разуму. Первое наказание за съеденный армелит. Наши шалости, наши горести и переживания. Я чувствую волну любви и нежности, что исходит от зверька. И с ужасом понимаю — он прощается со мной. Последнее, что вижу — это я, Рози и Маркус.
"Семья. Люблю" — всплывает в голове.
Кропалёк дёргается, судорожно выдыхает и замирает. Оставляет меня одну.
— Нет, — тихо шепчу я, по лицу ручьём текут слёзы. А я даже не заметила, что плачу. — Нет, нет, нет!
С каждым сказанным словом боль в груди разрастается, становится такой всеобъемлющей, что поглощает меня всю. Магия импульсами расходится от меня, я слышу нарастающие крики ужаса.
— Агата, милая, — Рикард делает робкую попытку что-то объяснить. — Я не думал…
— Нет больше милой Агаты, — я перебиваю его невнятный лепет. — Вы за всё заплатите!
Во мне молотом стучит желание уничтожить тех, кто забрал эту частичку меня!
Пространство вокруг колышется, с покорностью откликаясь на мой призыв. Вопли вокруг усиливаются, переходят в какие-то булькающие звуки. Но мне всё равно. Пускай Межмирье их всех заберёт.
— Агата! — меня обхватывает Маркус. — Приди в себя, ты всех нас погубишь! Ты Рози погубишь!
Упоминание малышки слегка отрезвляет меня. Я моргаю, сбрасывая морок и ощущение нереальности. Мир вокруг совсем другой — в пелене дыма и пепла. Где-то истерично надрывается сигнал тревоги, а воздух наполнен запахом гари и крови. Оглядываюсь, веду осоловелым взглядом, и вижу множество тел. Их будто перекрутили в мясорубке. Меня передёргивает — это сделала я?
— Уходите! Иначе вас поймают! — доносится до меня приказ Ремера. — Уходите сейчас же! В Аркадос!
Командор уносит нашу Рози, а Маркус кивает ему и хватает меня за плечи, тянет обратно, на платформу.
У меня нет сил сопротивляться. Вспышка опустошила меня не только магически, но и будто бы ментально. Ни боли внутри, ни страдания. Лишь бесчувственное отупение.
Мы проходим по разрушенному перрону. Фаст по-прежнему крепко держит меня за плечи, будто боится, что я исчезну. Нам то и дело попадаются изувеченные тела, а где-то позади раздаются взрывы.
— Давай, Агата, они уже близко. Рози мы спасём, только приди в себя!
В ответ лишь молчу. Меня выключили, я не хочу, чтобы это было моей реальностью. Маркус затаскивает меня в поезд, а сам убегает в кабину. Мерная вибрация пола, появившаяся через несколько минут, говорит о том, что мы уже нырнули в Межмирье. Скрылись от жандармов, оставив Рози Рикарду.
Я перевожу безразличный взгляд на свои руки и с удивлением обнаруживаю, что всё это время прижимала к себе тело Кропалька.
Всё в мире поправимо, и лишь смерть забирает не только любимых, но и часть тебя самой. Будто выжигая тот кусочек сердца, в котором жили чувства к ним.
Уставившись в окошко, я растерянно поглаживаю шёрстку малыша. Даже не замечаю, как начинаю напевать колыбельную и укачивать тельце. Мой маленький фуршунь, спи спокойно. Я тоже тебя люблю.
Глава 15. Время неожиданных решений
Мягкий плед, в который я заворачиваю тело Кропалька, моментально впитывает слёзы. Можно подумать, что я и не плачу вовсе. Я не всхлипываю и не давлюсь рыданиями. Наоборот, мне будто отключили все эмоции. Заморозили ту часть меня, что была способна на сострадание.
Слёзы просто текут и я не пытаюсь их остановить. С Кропой ушла часть моей души и мне надо это пережить.
Маркус и Фаст стоят рядом и молча наблюдают за процессом подготовки похорон. Фуршуня решили кремировать в камере магдвижителя, сердце «Торопыги». Так можно будет думать, что мой малыш по-прежнему со мной.
— Готово, — я в последний раз глажу Кропу по голове и закрываю его куском ткани. Отступаю к Маркусу, который обнимает меня и прижимает к себе. Нам обоим сейчас тяжело.
Я стараюсь вовсе не думать о том, что Розмари похищена. Иначе потеряю ту шаткую грань равновесия, на которой зависла моя психика. И я благодарна Фасту, который находит в себе силы поддерживать меня.
— Наверное нужно что-то сказать? — Вальд, здоровенный детина, неловко переминается у лотка загрузки.
— Не стоит, — говорю я, поражаясь отстранённости в моем голосе. — Кропа и так знал, как сильно мы его любили.
Машинист кивает и осторожно, будто боясь разбудить фуршуня, перекладывает свёрток на лоток.
— Стой! — в последнюю секунду произношу я и подаюсь вперёд.
Разворачиваю одеяло и кладу на грудку зверька самую дорогую вещь, что была у меня. Кусочек армелита из родного мира. Того самого, что достался мне ещё от родителей.
— Прости меня, — наклонившись, шепчу в маленькое ушко. — Теперь всё. — это уже Освальду.
Друг кивает и закрывает заслонку. Отправляет нашего фуршунька в новое путешествие. Движитель взрыкивает, ненадолго оглушая нас. Вот и всё, церемония окончена. Но в душе у меня все так же заснеженное поле.
— В Аркадос? — осторожно спрашивает Вальд, подходя к пульту управления.
Я не могу винить его в бездушности, он тоже любил фуршуня, но Кропа для него всегда был из разряда домашней кошки. А потому и к его смерти машинист отнёсся философски.
— Да.
— Нет.
Мы с Фастом говорим одновременно, и когда до меня доходит смысл его ответа, я удивленно вскидываю брови.
— Почему нет, Маркус? Рикард четко сказал, куда ее везёт.
— Ты можешь быть похожа на дурочку, иногда поступать как дурочка. Но я никогда не поверю, что ты вновь поведёшься на его слова, особенно после того, что он натворил. Ремер предатель и грош цена его словам. Это стопроцентная ловушка.
— Но надо успеть перехватить Розмари! — я совсем теряюсь в своих эмоциях. Злюсь и на себя, за то, что даже не подумала о возможной опасности. И на Маркуса — за то, что тот в очередной раз прав.
— Мы отправимся в Метакрос, найдём торговца,
