— Поди прочь! — жёстко приказала Лиссандра, отчего маленькая нежная птичка Кло жалобно захныкала и бросилась в объятия герцога в поисках утешения и защиты.

— Защити, защити меня от этой беды, — горячо шептала баронесса, заглядывая в глаза герцогу и прижимаясь горячим, стройным телом, пропахшим гарью, как тогда, когда Эрик вынес её из горящего дома. Глаза баронессы светились красными яркими углями. От этого взгляда Эрик начинал и сам гореть, начиная с груди. — Ты обещал! Она хочет разлучить нас! Забрать тебя у меня.

Эрик оглянулся на герцогиню. Её лицо исказилось так, словно она испытывала муку. Изумрудные глаза светились мягким светом. Но стоило ей заметить, что Эрик смотрит на неё, как она превратилась из живой женщины, переполненной эмоциями — болью, отчаянием и чем-то невыразимым, цепляющим за душу — в каменную статую, высеченную из мрамора с холодными тусклым взглядом. Даже рыжее золото её волос утратило цвет и стало унылым.

— Я всё решу, — зашептал герцог горячо, прижимая голову Кло к своей груди, но при этом смотрел на Лиссандру, снова и снова повторяя эту фразу.

Герцогиня криво усмехнулась и отрицательно качнула головой, не веря его пылкому заверению.

— Конечно, решишь, но только уже будет поздно. Ты упустил свой шанс, Эрик. Меня больше нет.

Герцог с ужасом смотрел на то, как кожа герцогини покрывается тонкими трещинами, и мраморная статуя осыпается кучкой пыли на пол. Он с силой сжал в своих объятиях Клотильду, и перевёл на неё взгляд, с трудом отрывая его от того, что осталось от Лиссандры.

— Хи-хи, — по-дурацки захихикала баронесса, выглядывая из-под его руки в ту сторону, куда смотрел Эрик. — Чудовища больше нет! Я победила его! ТЫ МОЙ! И то, что есть в тебе, тоже моё! Ты принадлежишь мне.

От её приторного тона стало противно. И принадлежать ей он вовсе не желал. А ещё безумно сожалел, что Лиссандры больше нет рядом. За спиной веяло холодом от того, что он остался один, без неё.

Эрик почувствовал острую боль в запястье. Дракон уробороса ожил, крутанулся вокруг запястья, выпустил хвост из клыкастой пасти и сбежал по пальцам, стекая чернильными каплями на землю. На том месте он сразу же и возник из плоти и крови — ярко-красный огромный огненный дракон. Дракон говорил рокочуще, словно у него в груди булькала лава.

— Ты упустил свой шанс, Эрик. Больше нет возможности вернуть былое. Если только…

— Милорд, — капитан тронул за плечо герцога, — просыпайтесь. Нам пора назад. Всё уже готово.

Эрик очумело оглядывался по сторонам, всё ещё находясь под впечатлением от сна. Схватился за правый рукав и рванул его вверх. Широкая татуировка уробороса была на месте, и герцог с облегчением выдохнул. Сон… Это был только сон. Но так интересно, что же хотел сказать дракон?!

---

Лига — британская и американская единица измерения расстояния. 1 лига = 3 милям = 24 фурлонгам = 4828,032 метрам.

Фунт — единица измерения массы. Исторически использовался в некоторых европейских странах. 1 фунт = 0,453... кг, 10 фунтов = 4.53 кг

— Миледи! Миледи! — раздался звонкий мальчишеский голос Колина.

Герцогиня нашла его взглядом. Парень размахивал руками, выписывая дикие кренделя, чтобы привлечь внимание герцогини.

— Смотрите, Стоунберг! — восхищённо заорал он что мочи.

Лиссандра улыбнулась пареньку. Чудак, словно она могла не увидеть громадину, возвышающуюся прямо перед колонной половины регулярного войска герцога Гренстона Беспощадного. Вторая половина осталась позади во временном лагере для лечения воинов от разных хворей на расстоянии полудня пути. На сортировку больных-здоровых ушел весь вчерашний день. Последних осматривали при свете факелов. Все участники импровизированного полевого госпиталя, цирюльни, бани и прачечной устали страшно.

А сегодня после раннего завтрака те, кто не был отбракован, отправились в дорогу. Обходясь без остановки на обед. Воинов подгоняло желание быстрее оказаться дома.

Лиссандра с замиранием сердца смотрела, как с каждым шагом вырисовывается Стоунберг — её новый дом.

Замок был огромен. Он раскинулся жутким тёмным монстром на склоне горы, которая прикрывала тыл. С трёх сторон замок был ограждён высокой каменной стеной, сложенной из огромных валунов, плотно пригнанных друг к другу так искусно, что и тонкое лезвие ножа не нашло бы зазор между ними. По верхней галерее прохаживались стражники, нёсшие караул. На верхних площадках оборонительных башен стояли метательные орудия и большие луки. Центральные ворота были массивными, но не широкими, чтобы неприятель в случае прорыва не хлынул свободно внутрь. Герса, двигающаяся вертикальная решётка, изготовленная из массивных металлических деталей, заострённых внизу, была поднята вверх. Перемещалась она в проёме ворот вверх и вниз по вертикальным пазам и была подвешена на канате, который можно было обрубить в случае нападения противника и тем самым быстро закрыть проём. В нормальных условиях подъём и спуск герсы производился с помощью лебёдки. Через земляной вал был перекинут откидной мост, по две стороны которого на ближней к вернувшемуся войску части развевалось два флага с изображением красного дракона, взобравшегося на донжон замка.

Огромная скала за Стоунбергом имела зазубренную снежную вершину, уходящую ввысь в прозрачное голубое небо без единого облачка. Горная гряда тянулась в обе стороны от Стоунберга и являлась естественной северной границей Вайтэрда. Там, дальше за ними ничего и не было, кроме невидимой границы, отделяющей этот мир от Потумирья. Но о том мире из легенд герцогиня и не думала. Её больше беспокоил этот мир с насущными проблемами. Герцогиня оглянулась назад, на хвост обоза. Там ехали повозки её людей. Тех, кто оказался достаточно смел и предан принцессе Наурийской, чтобы отправиться за ней в чужую страну, в неизвестность. От их присутствия за спиной Лиссе стало легче. Она не одна. У неё тоже есть тыл. Это придавало каплю уверенности.

Воины вокруг Лиссандры радовались возвращению домой, а она натянуто улыбалась в ответ, не в силах разделить с ними радость. Ничего, кроме настороженного опасения, Лиссандра не чувствовала. И самый тревожащий вопрос касался супруга — как он её введёт в свой дом.

Герцогиня придержала Карамельку, позволяя другим обогнать себя. Где-то впереди был её супруг, но она не хотела заранее показываться ему на глаза. Лиссандре под конец дороги после всей той близости с мужем, что случилась за месяц пути, вдруг стало важно, как себя поведёт герцог Гренстон. Важно не как для будущей хозяйки Стоунберга, а лично для себя, просто женщины, желающей получить от супружеской жизни больше, чем титул и достаток. Призрачное слово «счастье» всё время ускользало из её жизни. Неужели и на этом отрезке нити жизни она будет вынуждена постоянно бороться за себя? Одна?

Карамелька под ней тонко заржала, переминаясь на тонких грациозных ногах, и нетерпеливо дёрнула головой. Мол, идём уже…