– Америка тут при чем? – скривился Саша. – Бандиты бы отломили, за бандитами бы и осталось.

– Дурак ты… – беззлобно фыркнул Андрей. – Хоть и старше меня, а рассуждаешь как дитя малое. Запомни и не заставляй больше повторять – все, что отламывается от России, становится американским. Сейчас в мире есть три силы. Только три. Мы, Америка и мусульманское сообщество. После Югославии мусульмане американцев зауважали немного, теперь им долго не выстоять – начинают поддерживать. Это и по второй чеченской войне было заметно, когда просили помощи у Америки. Так что мусульманам скоро конец, попомнишь мои слова, коль доживем. Если же америкосы Помогут Чечне победить Россию, то их рейтинг подскочит настолько, что станут они хозяйничать в мусульманском мире точно так, как хозяйничают сейчас в Европе.

Корректировщик немного перевел дух и закончил зло, аж глаза сверкнули:

– Нельзя им, гадам, Чечню отдавать! Даже не в территории дело! Они всегда деньгами и идеологией брали все, что хотели, но в военном плане они слабаки. Надо показать это всему миру! Чтоб всяк мог выбирать не из страха, а по собственному желанию. Хотите отдаваться Америке – пожалуйста, пусть она вас трахает во все дыры, как Европу сейчас. Но если не хотите, то вовсе не надо это делать из страха, понимаешь? Нечего их бояться и нечего надеяться на военную помощь НАТО. Если мусульмане увидят, что толку от этой помощи как от козла молока, то перестанут штатовцам в задницу заглядывать. Пойми, что не с чеченскими бандитами мы тут воюем, а с Америкой. Все войны, какие были и будут в Каспийском и Персидском регионах, – это войны кого-то с Америкой. Сейчас настал наш черед, наша война с этим выползшим иноземным монстром. Тут, именно в этих горах, наш с тобой Калинов мост, братишка, на котором, если не врут, побеждали предки всяких чудовищ. А чечены – это только инструмент для америкосов, поскольку сами они воевать не мастаки, им бы чужими руками да бомбами с двадцати километров.

– Так неужели отойдем? – как-то по-новому спросил Фролов, без досады, даже с интересом в глазах.

– Разве есть выбор? – чуть прищурился Андрей.

– Всегда есть, – уверенно кивнул снайпер.

– Это у гражданских, а у нас приказ.

– Такой приказ потому, что войска не могут пройти Каравьюрт… Но мы ведь уже тут, южнее селения! Просто войска, как мы, не пройдут по склону – слишком заметно. Расстреляют их из пушек и минометов с укрепрайона. Мы и то еле пролезли, ночью, под маскировочной сеткой, в накидках, без связи. Тем более америкосы в Каравьюрте засели, у них с чеченами наверняка есть связь, предупредят о любом перемещении наших войск.

– Ну и? – не понял корректировщик. – Я о том и говорю, что придется нам отходить.

– Хрена с два! – весело сплюнул в траву Саша. – Раз так трудно пройти Каравьюрт, а мы уже прошли, так какого рожна возвращаться? Идиотами надо быть – сдавать такую позицию! Да я же потом спокойно жить не смогу, если сейчас уползем, поджав хвост, веришь?

– И что мы можем?

– Пока не знаю…

Валявшийся в траве шлем ожил включившимися наушниками:

– Эхо, я Баритон, на связь!

– Иди ты… – коротко ругнулся Фролов и выключил приемник шлема. – Все, больше на связь не выходим! Вырубай шарманку, достала уже.

– Невыполнение приказа… – Андрей задумчиво снял шлем и отключил приемник, потом вздохнул и переключил наручный таймер в режим часов. – Невыход на связь… Дезертирство, наверное.

Саша показал рукой неприличный жест:

– Вот им – дезертирство. Дезертиры бегут с поля боя, а мы как раз в бой собираемся. Доставай кофе, думать будем.

– О чем тут думать… – потянулся к ранцу корректировщик. – Маловато нас тобой, братишка. Что мы можем?

Он достал привычный термосок с почти остывшим кофе и налил коричневую жижу в мятую алюминиевую крышечку.

– Погоди… – Саша мечтательно улыбнулся. – Сколько сейчас времени?

– Половина двенадцатого.

– Ха! Приближается наш с тобой главный полдень! Дай глотнуть, жадина. Готовь лопатку, будем окапываться.

– Прямо здесь?

– Угу… – отпил кофе снайпер. – Только чуть левее, чтоб камень прикрыл нас со стороны укрепрайона. Ох и жарко тут будет через полчаса!

– Поделился бы планами, а?

Фролов скупо описал задуманное.

– Сдурел… – присвистнул Андрей. – Тебя мама в детстве на пол не роняла?

– Несколько раз, – кивнул Саша. – И кроме того, у меня была родовая асфиксия, веришь?

– Охотно… Ладно, двум смертям не бывать, а одной не миновать! Но ты уверен, что чечены не начнут колотить по Каравьюрту в отместку за наши потуги?

– Ты сам хоть подумал, чего сказал? Там же америкосы! Да моджахеды скорее сами себя трахнут, чем станут стрелять по американцам. Им же конец тогда – никакой помощи. А помощь от Америки и НАТО для них сейчас единственная надежда, сам ведь мне говорил. Последняя. Без нее мы разорвем их в клочья, как марлевые трусы, веришь?

– Ладно тебе… Хвалиться лучше после боя, а не до. Ты все это задумал, значит, тебе рыть первому, держи лопату.

– Мне рыть нельзя! – попробовал отшутиться Саша. – У меня руки потом будут дрожать! А еще ведь стрелять…

– Ничего. Половину отроешь и отдохнешь, пока я буду рыть свою часть. Хитрый какой.

– Патронов-то хватит? – вонзая лопатку в землю, поинтересовался Фролов.

– Выше башки. Два десятка зажигательных, как всегда, и по полсотни экспансивных с бронебойными. Десяток бронебойных и один экспансивный ты уже отстрелял. Надо отдать тебе должное – с толком.

Саша подрезал запутанный дерн, аккуратно снял и принялся слой за слоем вгрызаться лопаткой в тяжелый глинисто-каменистый грунт, какой всегда тут встречается ближе к вершинам. Полуденная жара сразу же грузно навалилась на плечи, потекла под курткой струями пота.

– Интересно, – ковыряя грунтогравий, размышлял он. – Америкосы так же окапываются, вручную?

– А хрен их знает… – блаженно улегся в тени камня Андрей. – Оно тебе надо?

– Просто интересно. Вроде умные такие, столько разной техники напридумывали, может, думаю, изобрели лопату с моторчиком?

– Называется экскаватором… – усмехнулся корректировщик. – Тьфу! Трава тут горькая. Кстати, пожрать у нас почти ничего нет, зависать-то не собирались. Пачка галет, и все.

– Больше и не надо. На голодный желудок легче воевать – злее. А до ужина все равно не доживем, веришь?

– Иди ты…

– А чего? Классная тема, как раз под рытье ямы. Надо, кстати, выкопать хорошо, а то вдруг тут и закопают – лежи потом в хреновой могиле… Зато вдвоем будет здорово, не скучно.

– Во-во… С тобой разве соскучишься? Чего мысли такие упадочные? Страшно?

– Не знаю… – честно признался Фролов. – Непривычно. Так серьезно о смерти я еще никогда не думал, война все время далеко, в двух километрах от среза ствола… Это группа работает под пулями, на минах, врукопашную, а мы с тобой вроде как на прикрытии. Как боги. Разим наповал, оставаясь в счастливой недосягаемости. Даже как-то нечестно, веришь?