– А-а, ты об этом? – Я вздохнула. – Я намеренно выбрала цветы.

– Ну а теперь намеренно сними их! – Она вернулась в гостиную для приемов, точно зная, что лежит в коробке на моем столе. – Король Джеймсон прислал тебе изумительные короны. Только посмотри на них! – воскликнула она, поднимая ту, что сияла рубинами.

– Матушка, она великолепна, но мне не подходит.

– Нет-нет! Подойди и посмотри еще раз! – Она схватила меня за руку и подтащила к коробке. – Лордам совершенно не понравится твой вид!

– Плевать я хотела, что они подумают обо мне!

И хотя я не произнесла этого, мне было все равно, что подумает Джеймсон.

– Ты должна опомниться! Лорды нужны королю, а тебе нужен король.

– Нет. Я просто не могу…

– Холлис, ты послушаешься меня!

Схватив матушку за плечи, я развернула ее, вынуждая посмотреть мне в глаза.

– Я точно знаю, кто я есть, – произнесла я спокойным, ровным тоном. – И меня это устраивает. – Я коснулась ее щеки. – Ты моя мать. И я хочу, чтобы ты была довольна мной.

Ее взгляд обшарил мое лицо, как будто она наконец увидела меня, по-настоящему увидела в самый первый раз. Может, мне просто почудились слезы в ее глазах, но когда она ответила, ее голос прозвучал намного мягче:

– Наверное, цветы выглядят на тебе правильно… Ох… там и драгоценности среди них?

– Да! Тебе нравится?

Я повернулась кругом, чтобы камни засверкали на свету.

Матушка кивнула, на ее лице появилось нечто вроде улыбки.

– Да, наверное, нравится…

Делия Грейс хлопнула в ладоши:

– Идемте, леди! Нельзя, чтобы наша будущая королева опоздала!

– Останешься со мной или пойдешь с отцом? – спросила я матушку.

Она все еще не опомнилась до конца.

– Я буду с твоим отцом. Но там мы увидимся.

Я кивнула, когда она пошла к двери, и повернулась к зеркалу, чтобы проверить, в порядке ли платье.

– Мы готовы, если ты готова, миледи, – сказала Делия Грейс.

И я, кивнув фрейлинам, отправилась в Парадный зал.

При входе в Парадный зал в День коронации я чувствовала примерно то же, что и в тот день, когда приехал король Квинтен. Огромное количество людей вздыхали и таращились, когда я медленно шла мимо них. Этим вечером я ощущала себя на самом деле красивой, а ведь я уже давно не испытывала такого чувства. И думала, что это, наверное, заметно.

Я прошла к возвышению, так как знала, что Джеймсон будет ждать меня там для церемонии. Полагаю, большинство королей не имели рядом с собой отцов в их собственные Дни коронации, но у Джеймсона не было также и матери или братьев и сестер. Он был последним представителем своего рода, пока не обзаведется наследниками, а это полностью зависело от меня. Я должна была занять то место, где стояли бы его родные, будь они в наличии. Возможно, это пока еще было не совсем правильно – чувствовать себя его семьей… но ведь вскоре мы должны были стать ею.

Этим вечером Джеймсона должны были заново короновать символически, той самой древней короной Эстуса. Вельможи, обладавшие собственными коронами, надели их, и большинство женщин тоже сияли драгоценными уборами. После короткой церемонии праздник, как правило, продолжается танцами. И обычно это самая волнующая ночь года, поскольку веселье не прекращается до рассвета. День коронации уходил корнями в какой-то священный обычай, но, насколько я помнила, давно уже превратился в ночь полной свободы. Конечно, Джеймсон хотел сделать предложение именно сегодня. Это дало бы всей стране дополнительный повод к веселью.

Заиграли трубы, я отогнала прочь циничные мысли, желая выглядеть как можно более по-королевски.

По залу пробежал шепот, когда юноши в красных плащах зазвонили в колокольчики. Появился Джеймсон в тяжелой меховой мантии, волочившейся за ним на десять футов. Следом шли священники, почтительно державшие корону Эстуса.

Юноши разошлись в стороны, и Джеймсон шагнул в центр образованного ими прохода, чтобы подняться к трону. Один священник остановился у подножия трона, высоко подняв корону. И колокольчики одновременно умолкли.

– Народ Короа! – нараспев заговорил священник. – Возрадуемся! Сто шестьдесят два года подряд мы имеем одного истинного правителя, наследника Эстуса Великого. Сегодня мы воздаем почести королю Джеймсону Кадию Барклаю, сыну Марцелла, сына Телау, сына Шейна, сына Пресли, сына Клауса, сына Лисона, сына Эстуса. Мы наисчастливейшие среди всех народов, потому что празднуем долгое и радостное правление самого могущественного рода на континенте. Так давайте сегодня заново заявим о нашей преданности королю Джеймсону и помолимся о том, чтобы его жизнь продолжалась много лет, а его наследники были многочисленными.

– Аминь! – отозвался зал.

А Джеймсон покосился вправо, зная, что я должна стоять там.

Священник возложил корону на его голову, и зал взорвался аплодисментами. Когда с этим было покончено, Джеймсон улыбнулся священнику и пробормотал несколько слов благодарности. А потом встал и поднял руку, заставляя всех утихнуть.

– Добрые подданные, я благодарю вас за то, что доверяете мне вести вас. Да, я молодой король и правлю пока недолго. Но как ни один король на континенте, я готов трудиться ради вашего счастья и мира на нашей земле. И молюсь о процветании нашего королевства. И я буду всегда жить ради нашей страны, которая растет не только потому, что наш народ создает семьи, но и потому, что к нам присоединяются другие.

Он показал в глубину зала. Я посмотрела туда. Там собрались вместе многие из тех семей, что перебрались к нам из соседних стран, включая Истоффов.

– И сегодня нам воистину есть что праздновать! – воскликнул Джеймсон. – Музыка!

И люди разразились восторженными криками, когда музыканты начали играть.

А пока лорды толпились вокруг короля, я смотрела в глубину зала.

В зале вокруг нас началось веселье, а мы с Сайласом не могли отвести глаз друг от друга. Я уже видела его в лучшем костюме, но сегодня он казался особенно красивым. Истоффы, понимая важность праздника, тоже надели свои короны, и я поневоле гадала, были ли это фамильные драгоценности их рода, или они сами их создали.

Вокруг меня люди обнимались и хвалили наряды друг друга. Все веселились, уже прихватив большие кубки эля, чтобы выпить за короля, за страну, за праздник… в общем, за все подряд. Но я видела только Сайласа, а он – меня. Он выглядел опустошенным от желания иметь то, что иметь невозможно. Именно такие чувства бурлили и внутри меня.

– Холлис! – Я вздрогнула, когда меня окликнула Делия Грейс. – Вот ты где! А мы тебя искали!

Я что, отошла слишком далеко? Сколько времени прошло?