– Да с чего бы вам этого захотелось?

И в это самое мгновение я вдруг осознала, что за всю свою жизнь я ни разу не испытала желания очутиться на расстоянии вытянутой руки от короны. И все то, что было постоянным в моей жизни, теперь стало откровенно ненужным. Всего лишь кучка пустого ничто. Это пьянило и освобождало.

– Идемте, – снова попросил Сайлас. – Даже если ваша репутация погибнет, вы будете любимой в моей семье. И благодаря вам все обретет смысл: и потеря моей родины, дома – всего. Я буду знать: есть человек, которому я могу посвятить свои дни, ради которого буду жить, и… вы можете изменить мой мир.

Я заглянула в глаза Сайласа Истоффа… и поняла. Я должна уехать с ним. Да, отчасти дело было в любви – и это была огромная, решительная часть, даже пугающая, – но было и что-то еще, безымянное, всплывшее изнутри, принесшее покой, когда я решила, что должна ехать с ним куда угодно.

– Найдите моих лошадей, – сказала я. – И предупредите своих родных. И если я не вернусь через полчаса, вы должны уехать без меня.

– Прямо сегодня? – ошеломленно спросил Сайлас.

– Да. Просто я должна кое-что сделать. Если не получится, я окажусь в ловушке, а вы должны бежать ради собственной безопасности. Если же получится, мы должны уехать прямо сейчас.

– Буду готов через полчаса, – кивнул Сайлас.

Я потянулась к нему, быстро поцеловала и отправилась в Парадный зал. Я не могла припомнить, чтобы хоть раз в жизни испытывала подобный страх, но другой дороги у меня не было.

Мне необходимо поговорить с королем.

Придворные уже веселились вовсю, когда я вернулась в Парадный зал. Мне пришлось прижиматься к стене, чтобы добраться до короля, иначе бы меня затоптали. Джеймсон что-то говорил одному из лордов, тыча ему пальцем в грудь, хохоча то ли над шуткой, то ли над каким-то замечанием, наслаждаясь общим настроением и восхищением своих подданных.

– Холлис! – закричал он, заметив меня. – Я должен кое о чем позаботиться!

Он привлек внимание всего зала, но я дернула его за руку:

– Прошу, ваше величество… сначала я должна поговорить с вами наедине. Это безотлагательно.

Он прищурился, словно не мог поверить, что у меня могут быть какие-то важные дела.

– Конечно. Идемте со мной. – Он увлек меня в свои комнаты и закрыл за нами дверь, отрезав весь шум. – Милая Холлис, о чем таком важном мы должны сейчас говорить?

Я набрала в грудь воздуха:

– Мне дали понять, что сегодня вы намерены предложить мне стать вашей королевой. – (Он улыбнулся, зная, что это уже ни для кого не секрет.) – Но я должна сообщить вам, что еще не готова ответить согласием.

Веселая суетливость, одолевавшая короля весь вечер, разом исчезла. Он уставился на меня так, словно я рубанула топором по витражному окну и вокруг нас теперь дождем сыпались осколки. Очень осторожно он снял с себя корону Эстуса и положил ее на стол:

– Не понимаю.

– Это очень трудно объяснить. Вы выказывали мне уважение и заботу, но я не готова к такой жизни… – Я протянула к нему руку. – Вы сами сказали как-то, что эта роль может изменить человека, и я поняла… я…

Поведение Джеймсона вмиг изменилось, он шагнул ко мне и схватил за плечи:

– Холлис, любовь моя! Да, я хотел сегодня объявить о нашей помолвке, но это не значит, что мы должны спешить со свадьбой. Вы можете подождать, приспособиться. Это не изменит моих чувств к вам.

– Но… – я сглотнула, – но что, если мои чувства…

Его лицо потемнело. Он чуть приоткрыл рот, и я увидела, как он угрожающе прижал кончик языка к зубам, окидывая меня взглядом.

– Так вы мне лгали, Холлис?

– Нет. Я действительно вас любила.

– Любила? А теперь?

– А теперь… я не знаю. Мне очень жаль, но я просто не знаю.

Он отвернулся, прошелся по комнате, потирая рукой подбородок.

– Я подписал договор, в котором стоит ваше имя. Я отправил литейщикам рисунок для монет с вашим портретом. И пока мы здесь говорим, ваши инициалы вышивают на гобеленах, которые повесят по всему замку. И вы желаете покинуть меня?

– Джеймсон, прошу вас… Я не хочу причинять вам боль или оскорблять вас, но…

Он вскинул руку, заставляя меня умолкнуть.

– Так что же вы предлагаете?

– Мне нужно уехать из замка. Если я ввожу вас в стыд, вы вправе придумать обо мне любую историю, какую захотите. Я приму все без жалоб.

Джеймсон покачал головой:

– Я не стану этого делать. Я слишком долго старался ради вашего доброго имени, а потому не стану уничтожать его собственными руками. – После нескольких мгновений молчаливого раздумья он снова посмотрел на меня, явно смягчившись. – Если вы чувствуете, что должны уехать из замка, пусть будет так. Я не боюсь. Вы вернетесь ко мне, Холлис. Я знаю, у меня нет ни малейших сомнений в том, что вы станете моей. В итоге.

Он не знал, что Сайлас ждет меня с лошадью. Он не знал, что я выйду замуж, как только смогу это устроить. Он понятия не имел о том, что я хотела держаться как можно дальше от него и короны всю оставшуюся жизнь.

Но сейчас было не время поправлять его.

– Я всегда буду вашей преданной служанкой, – сказала я, опускаясь в глубоком реверансе.

– О, это я знаю.

Когда я выпрямилась, Джеймсон кивнул в сторону двери, и я ушла без малейших колебаний.

В Парадном зале кипело веселье, гремел смех, пустая болтовня наполняла ночь. Я подобрала юбки, шагая так быстро, как только могла. Когда мимо меня проносили поднос с чашами эля, я прихватила одну и мигом осушила.

– Вот ты где! – Ко мне подбежала Делия Грейс и схватила за руку, потому что я не хотела останавливаться. – Он это сделал? У тебя есть кольцо?

– Теперь твой шанс, – ответила я.

Делия Грейс отпустила меня:

– Что?

– Теперь твой шанс. Ты можешь это сделать, со мной или без меня, – заверила ее я и выскочила из зала.

Среди карет меня ждал Сайлас с двумя темными лошадьми. Он умудрился наскоро собрать немного вещей и сложил их в седельные сумки.

– Надеюсь, ты готов бежать, – сказала я. – Не хочу задерживаться и выяснять, не передумает ли он.

– Погоди, ты сказала королю? – потрясенно спросил Сайлас.

– Я ему сказала… кое-что. Могу объяснить по дороге. Поехали!

– Позволь, помогу, – предложил Сайлас, подсаживая меня в седло.

Потом сам вскочил на лошадь, держа в руке факел, и мы тронулись с места.

– Куда мы едем? – спросила я.

– Ты посмеешься, когда мы окажемся на месте, – пообещал Сайлас.