ее реакция на мое предложение. В случае категорического отказа нужно будет вытравить Златовласку из памяти во что бы то ни стало. Любыми путями.

Встав с кровати, я подхожу к окну и открываю его, впустив в комнату холодный снежный воздух. Щелкаю зажигалкой, затягиваюсь дымом.

— Я на отдыхе, Дав. Через пару дней разве.

— Понял-понял. Буду ждать. Кстати, чего звоню. У меня к тебе есть небольшая просьба.

— Говори.

— Мне нужно товар где-нибудь передержать, — произносит Варламов. — Выделишь местечко на складе?

— А че за товар?

— Документы в норме, чистые. Не парься. Абрамов раньше разрешал.

— Ну раз разрешал… Я Олеговича наберу, он пока за главного. Посмотрит твои доки и примет решение.

— Спасибо, Иван. Ты это… возвращайся давай. Я тут скоро завою от скуки.

Хочу спросить, как он в своем городишке без меня выжил-то, но слышу тихий, вкрадчивый стук в дверь.

Кровь в секунду разгоняется по венам раскаленной лавой. Жарко становится, дыхание сбивается.

— Созвонимся, дружище, — быстро проговариваю я в трубку и заканчиваю вызов.

Подхожу к двери, нажимаю на ручку.

Саша стоит на пороге моей спальни в домашнем платье, которое не скрывает соблазнительных форм. Волосы влажные, собраны в хвост. Весь день к ней не притрагивался, теперь всего ломает.

Мы смотрим друг на друга. Долго, неотрывно. Я ни словом не помогаю, жду, пока скажет сама, зачем пришла.

Саша облизывает губы, складывает руки на груди.

— Вань… А давай хотя бы фильм посмотрим? Я там чай для нас заварила.

Глава 41

Александра

Северов сидит, откинувшись на спинку дивана, и наблюдает, как я бегаю между кухней и гостиной. Ставлю на новый журнальный столик пирожные и чашки с горячим чаем.

Наконец занимаю место на противоположной стороне дивана, от него подальше, и беру пульт.

— Я не кусаюсь, Саш, — говорит Иван, подсаживаясь ко мне ближе.

Задевает плечом. Он пахнет гелем для душа и ненавязчивым терпким одеколоном. Приятно, мне всегда нравится его запах. Даже во время секса, когда мы до чертиков потные. Для убедительности Северов закидывает мои ноги себе на бедра и начинает поглаживать громадной ручищей лодыжки.

— Ты считаешь, что так нормально? — спрашиваю его с иронией.

— Да, так в самый раз.

Я выдыхаю, потому что весь день как на иголках. Откровенный игнор Ивана был вполне уместен и нужен мне, но при этом я не чувствовала себя комфортно. Теперь Северов такой, какой есть. Открытый, простой. Говорящий то, что думает. И бессмысленно просить его поменяться. Ради трех дней портить собственные нервные клетки? Пф-ф. Пусть кто-то другой Ивана перевоспитывает.

Вернув взгляд к телевизору, включаю его и листаю список фильмов.

— Что ты любишь смотреть?

— На твой вкус, — равнодушно отвечает Иван.

— Правда? Просто я предпочитаю мелодрамы и комедии.

— Значит, будем смотреть мелодрамы и комедии.

— Тебе действительно все равно? — искренне удивляюсь я. — Ты же уснешь, если будет неинтересно.

— Не надейся, Саш.

При этом Иван бросает на меня такой взгляд, что сразу же всё понятно. С первого раза.

Я читаю внушительный список фильмов, отсортированных по выбранному жанру. Хмурюсь, комментирую.

— Неинтересно. Это тоже. Чушь какая-то. Фу, фантастика. Как она сюда попала? Мимо. Вообще не по теме. О, этот фильм мы уже смотрели — клевый.

— Мы? — переспрашивает Иван.

Я тут же осекаюсь и придаю лицу как можно больше невозмутимости.

— Ты о чем?

— Ты сейчас сказала: «Мы смотрели». «Мы» — это ты и Костя? — вновь задает он вопрос.

Сдерживать эмоции уже не получается. Все выходит из-под контроля! Срабатывает красный сигнал СОС. Страх, растерянность, шок, удивление, любопытство.

— Откуда… — шепчу одними губами. — Откуда ты знаешь?

— Ты назвала меня именем мужа во сне. Не помнишь?

Северов старается разговаривать спокойно, но я прекрасно вижу, что на самом деле он далёк от спокойствия. На его шее дергается кадык, челюсти сжаты.

Отвернувшись, впиваюсь ногтями в ладони. Черт, черт, черт! Как это получилось? Когда? Мамочки… Костя часто мне снится. Он и его трагическая смерть. Впрочем, счастливые моменты нашей семейной жизни тоже.

После такого Иван имеет полное право злиться. Просила его никогда не трогать тему под названием «муж», но сама ее начала. Не Северов назвал меня именем Алины или любой другой девушки (на что бы я непременно разозлилась). Не он обидел и… унизил. Нужно отвечать.

Потянувшись к столику, Иван берет чашку. Сделав глоток горячего чая, возвращает ее на место и продолжает как ни в чем не бывало поглаживать мои ноги. Теперь немного повыше — в районе икр.

Сверлящий взгляд на щеке вынуждает посмотреть в темные как ночь глаза.

Ну же, Саша. Что ты молчишь?

— Если это действительно так, то извини меня, Вань. Правда, извини. Я не хотела.

— Часто думаешь о нем, когда мы трахаемся?

Лицо вспыхивает, я пытаюсь встать с места, но Иван не позволяет, крепко удерживая мои ноги. В сравнении с ним я кажусь мелкой и беспомощной. И особенно уязвимой.

— Что ты несешь?

— Я задал вопрос. Будь добра ответить.

— Ни разу! Ни разу не думала о нем! Разве этого не видно? — повышаю голос.

Сделав глубокий вдох, я продолжаю искать какой-нибудь фильм, хотя где-то в глубине души уже жалею, что пошла к Ивану и сделала ему дурацкое предложение. С разговорами у нас не ладится. Вообще никак. Другое дело в… сексе. Кажется, мы почти всегда совпадаем. Северов интуитивно ощущает, как сделать мне приятно. Когда ускориться, сбавить темп. Взять мягче, грубее. Где приласкать, куда надавить.

Выбрав легкий семейный фильм под названием «Шестнадцать желаний», старательно делаю вид, что вникаю в сюжет. Иван расслабляется после моего ответа и периодически поглаживает теплыми ладонями ноги. Как же с ним непросто! Думаю, Северову необходимо было услышать именно то, что я сказала. Другой ответ он бы не принял.

Фильм оказывается интересным, я втягиваюсь и тоже расслабляюсь. Восхищенно смотрю на экран, комментирую какие-то ситуации. Смеюсь. Иван улыбается в ответ, глядя на меня.

— Прикольно, конечно! Я бы тоже так хотела, — признаюсь, когда главная героиня загадывает желания одно за другим. Они исполняются. Все до единого. — Шестнадцать! Вау! Столько всего загадать можно!

— И что бы ты за загадала? — интересуется Иван.

— Первым делом приют. Хочу, чтобы он работал.

— Предположим, что это у тебя уже есть.

— М-м, хорошо. Чтобы изобрели лекарство от рака. Чтобы мои родные и близкие не болели. Чтобы все бездомные животные нашли свою семью. Чтобы в мире не было войны и люди стали добрее.

Я заканчиваю загибать пальцы ровно в тот момент, когда все шестнадцать желаний придуманы. Последнее — хочу путешествовать.