- От страшной болезни. Но она хотела, чтобы за это ее Николай бросил свою жену и женился на ней, Розе. Вы поймите, она же была еще девочка! Глупая, наивная девочка. Двадцать лет. Я берегла своих дочек, как могла. Возможно, у Розочки были какие-то случайные романы, но ничего серьезного. Она вся была какая-то… Незащищенная. И фантазерка.

- Она вела дневник?

- Что? Да, осталось много записей. Она все время говорила, что вот, придет момент, и ее оценят. Непременно оценят. И опубликуют.

- Давайте посмотрим ее комнату?

- Мои девочки жили вместе…

Вслед за ней мужчины прошли по коридору к двери одной из комнат. Оказавшись там, Алексей сразу понял, что Светлана Антоновна очень хорошо знала свою старшую дочь: мечтательница и фантазерка. Присутствие младшей в этой комнатке как-то незаметно стиралось, видимо, она во всем следовала вкусам своей сестры. Идеального порядка здесь не было, косметика и кассеты рассыпаны на полочках шкафа, на письменном столе книги, в основном затрепанные любовные романы. За стеклом одной из полок большой цветной портрет Леонардо ди Каприо. Вообще, этого парня здесь было много. На стене, на столе, даже на обложках школьных тетрадок младшей сестры. Алексей внимательно вгляделся в лицо актера и, наконец, сообразил: «Похож». Не удивительно, что Роза влюбилась в Николая Суханова, что-то леонардоподобное в нем было. Она сама, видимо, этого не замечала. Не хотела замечать и того, что ее любимый был человеком расчетливым и эгоистичным.

Алексей оглянулся на Серегу Барышева, в нерешительности застывшего на пороге, и наугад взял с полки несколько кассет. Земфира, Муммий Троль, Стрелки, снова Земфира. «Да, девушка созрела», - подумал он. Потом повернулся к Светлане Антоновне:

- А где ее дневниковые записи?

Та шагнула к письменному столу, выдвинула один из ящиков. Заглянув туда, Алексей увидел жуткий беспорядок. Куча вскрытых конвертов, некоторые пустые, некоторые с письмами, много маленьких блокнотиков, он мог поклясться, что со стихами, общие тетрадки в клетку, исписанные крупным правильным почерком. Светлана Антоновна растерянно взяла в руки две из них:

- Не понимаю. Была еще одна тетрадь. Розочка очень ей дорожила. Говорила, что это ее будущее. Что-то странное, про пальмы, море, белый пароход.

- Что-что? – переспросил Алексей.

- Мол, в этой невзрачной обложке ее будущее. На первый взгляд, только слова, но на самом деле, дорога к славе. Знаете, я ей не верила. Думала: пусть девочка мечтает.

- Она в ней писала последнее время?

- Да. С тех самых пор как познакомилась с вашей Маргаритой, завела эту тетрадь. И сказала, что пишет книгу. Или серию очерков. Что эта тема должна вызвать интерес. А потом вдруг она замкнулась, стала неожиданно исчезать из дома, попросила у меня ключ от дачи.

- Ключ?! Когда попросила?! Вы извините, - спохватился Алексей, – мы пытаемся выяснить, что произошло.

- Был вторник. Кажется, начало февраля. Точно не вспомню … Да, вторник. Я помню, потому что очень удивилась. Если бы она попросила ключ под выходные, или весной, когда уже тепло… У нас очень хорошая дача. Небольшая, но хорошая. С камином. Мы даже на Новый год отправляемся всей семьей туда. Розочка, правда, последнее время встречала праздники отдельно. И часто просила в выходные ключ от дачи, когда там никого не было. Но она же взрослая девочка.

- Конечно. Значит, был вторник, - Алексей повернулся к Барышеву: - Соображаешь? В понедельник убили Лилию, и Роза попросила у матери ключ от дачи. Я так думаю, что для Марго. А где ваша дача, Светлана Антоновна?

- В Дедовске.

- Что ж, это недалеко. И в среду Роза не ночевала дома, да?

- Да.

- А тетрадь, в которой она писала, пропала, да?

- Да. Ее нет.

- Может, младшая сестра взяла?

- Я, конечно, спрошу у нее, но вряд ли. Вещи старшей сестры для нее неприкосновенны.

- А к вам кто-нибудь из посторонних приходил?

- Не понимаю…

- Ну, малознакомые люди. Слесарь, сантехник, телевизионный мастер. Маргарита, незадолго до того, как ее убили. Или, может быть, Лейкин?

- Нет. То есть, мой муж все в доме делает сам. Подругу Розы я, конечно, видела несколько раз, но после того, как Роза попросила ключ от дачи, не припомню этого. А Лейкин… Да, Лейкин был.

- А под каким предлогом?

- Ну, он никак не мог поверить, что Розочка его окончательно бросила. Ведь у них, кажется, все уже было решено. И, знаете, он все время ходил, ходил, ходил… Он странный, конечно. Вы себе даже не представляете!

- Ну отчего же, - усмехнулся Алексей.

- Очень странный. Но главное, что деньги у него есть, ведь так? Профессия есть, собственное дело.

- Да, конечно.

- Не понимаю, почему…

- Можно мы возьмем все-таки ее записи? Вдруг там есть какие-то черновики, наброски?

- Но мне бы хотелось…

- Мы все вернем.

- Вдруг она была права, моя девочка? И это можно опубликовать. Я не из-за денег, поймите, - застеснялась вдруг мать Розы.

- Разумеется.

- Вы извините, Светлана Антоновна, мы, возможно, еще разок побеспокоим вас. И насчет ключика от дачи. Сережа, при Марго были какие-нибудь ключи?

- Конечно. Ты думаешь, что один из них…

- Вот именно. Предъявим хозяевам, они сами разберутся. Светлана Антоновна, опознаете, свой ключ?

- Да, конечно, но Розочка сказала, что потеряла тот, что взяла у меня.

Алексей тяжело вздохнул:

- Извините еще раз.

- Ничего. Я понимаю.

- А где точно находится ваша дача?

- Надо ехать по Волоколамке, потом свернуть…

- Барышев, записывай.

- Ага.

После того, как Светлана Антоновна подробно объяснила, где находится дача, мужчины с ней распрощались, еще раз, извинившись за беспокойство. Надевая пальто в прихожей, Алексей спросил:

- А фильм «Титаник» она, интересно, сколько раз смотрела?

- Я не помню, - растерянно ответила Светлана Антоновна. – Часто.

- Плакала, наверное?

- Да. Очень.

- Понятно. До свидания.

- Всего хорошего, - сдержанно ответила Светлана Антоновна.

На улице Барышев, который в квартире Тимофеевых почти все время молчал, хмуро спросил:

- Почему «Титаник»? При чем здесь «Титаник»?

- Да так. Я случайно сегодня заметил, что Суханов чем-то на Ди Каприо похож.

- Вот уж нет! Ди Каприо! Ха!

- Я тебе говорю. Ты представляешь себе характер этой девицы? Ничего плохого не хочу про нее сказать, но… Можно фанатеть громко, а можно тихо. Отчего-то же она в него влюбилась? Я имею в виду, Суханова.