Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он едва не погиб из-за меня. Как же я слаб. Черт!
Итачи представил на мгновение, что было бы, если бы друг действительно не выжил. Перед его внутренним взором развернулась бездна одиночества, стало смертельно жутко. Больше ни с кем он бы не мог быть так откровенен, как с Шисуи. Никто не понимал его лучше. Разве что Данзо обладал способностью читать его мысли, но Данзо — не друг, он использовал свое знание для того, чтобы манипулировать им, так что это было даже плохо.
Дом встретил его мертвой тишиной. Итачи вошел в прихожую, разулся и тяжело поднялся на порог. Каждый шаг отзывался болью внутри. Он хотел привычно крикнуть: «Я дома!», но все уже спали.
Они даже не представляют, что я пережил. Я не хочу никого видеть.
Итачи поплелся в свою комнату в темноте, как можно тише, чтобы не разбудить домочадцев. Где-то во мраке коридора послышался глухой шорох, из приоткрывшейся щели седзи в коридор выпал прямоугольник блеклого лунного света, и на пороге показалась невысокая фигурка.
— Дядя? — едва слышно выдохнул знакомый голос.
Сарада была в своей обычной повседневной одежде, не в пижаме. Неужели не спала? Она подошла настолько близко, что Итачи затаил дыхание.
Что ты дел…
Ее руки, ни секунды ни колеблясь, скользнули ему на спину. Она обняла его и прижалась так сильно, что внутренности снова свело спазмом. Уткнувшись носом в плечо, Сарада бормотала:
— Дядя, ты живой…
Щека племянницы нечаянно коснулась его шеи, и Итачи почувствовал, что она холодная и влажная от слез.
— Сарада, — выдавил он и мягко добавил: — Мне больно.
Она отстранилась, приподняла очки и вытерла глаза.
— Спасибо, — вздохнул Итачи, проведя рукой по животу.
Сарада избегала смотреть ему в лицо, вероятно, ей было стыдно за свой порыв. Но Итачи неожиданно для себя понял, что он счастлив. В этом доме все-таки был человек, который переживал за него и все время, что он сражался с Мукаем, думал не о домашних хлопотах, первом уроке в академии, величии и славе клана Учиха, а о нем, и молился, чтобы он, Учиха Итачи, выжил.
Что ей сказать? Обязательно надо сказать что-то. Она должна знать, что я благодарен. Но я не могу… Шисуи прав. Я совершенно не умею общаться с людьми.
— Спасибо, Сарада, — сказал он снова. Подумал и опять повторил: — Спасибо.
Уже не за то, что она перестала его обнимать, а за то, что обняла. За то, что ждала. За влажные от слез щеки. За все сразу.
Глава 17. Ты — наша
17
«Боги и демоны, белые боги и черные демоны, и их дети от смертных — герои и чудовища, каждый из которых считает себя героем, а всех остальных — чудовищами и готов доказывать свою правду любыми методами… Это так естественно. К сожалению…»© Генри Лайон Олди
По совету медиков Итачи весь день провел в постели.
Сарада принесла ему в комнату завтрак и обед, помогла подняться и поесть. Дядя был все так же краток и сух, но что-то неуловимо изменилось в их общении. Итачи смотрел на нее иначе: не отстраненно задумчиво, а скорее как на Саске. В его черных глазах пробудилась легкая нежность, и от каждого случайного взгляда дяди по телу разливалось тепло. Та хрупкая связь, возникшая на веранде перед миссией, не разрушилась, она лишь окрепла сильнее.
Сарада рассказала ему про разговор с дедушкой и с трепетом ждала ответа, но Итачи не удивился и не испугался.
— Все нормально, — сказал он. — У тебя навыки сильного генина, а ведь отец считает, что ты не обучалась в академии. Не переживай об этом.
— Дядя, у меня все еще не получается твоя техника Замены Тела. Которая с воронами.
Итачи взглянул на нее вопросительно.
— Если честно, я не думал, что это вызовет такие трудности, — признался он. — Но спешить с этим не обязательно.
— Дядя, — настойчиво перебила Сарада. — Покажи еще раз. Пожалуйста.
Итачи пожал плечами.
— Сейчас — не могу.
Сарада печально кивнула.
Ну да, он ведь ранен. Какие уж тут техники.
— Но ты можешь попросить Шисуи, — неожиданно посоветовал Итачи и, заметив, как она изменилась в лице, удивленно спросил: — Что?
— Э-э…
Она смущенно потрепала волосы на затылке. Не говорить же Итачи, что Шисуи считает ее шпионкой. Встречаться с дядиным другом совсем не хотелось.
— Он любит заниматься на восемнадцатом полигоне. Поищи его там. Если захочешь, конечно…
— Ладно, — вздохнула Сарада.
В ее душе происходила борьба. Подождать, пока дядя поправится? Нет, было бы неплохо выучить технику до спарринга с Изуми. Они слишком хорошо изучили друг друга. В гендзюцу подругу было уже не поймать, а вот запастись новым козырем — идея хорошая.
Взяв волю в кулак, Сарада отправилась на восемнадцатый полигон.
Шисуи нашелся не сразу.
С виду на тренировочной площадке было пусто. Сарада прислушивалась к чужому присутствию и лишь через пять минут уловила всплеск чакры — вдалеке в тени деревьев, и то потому, что парень не скрывался. Да, сенсор из нее был посредственный.
Сарада подошла к дереву и уже издалека услышала пыхтение.
Чем он там занимается?
Вдруг прямо перед ней вниз головой возникла красная от натуги физиономия Шисуи. Он запыхался и взмок, влажные лохматые волосы, свесились вниз.
— Фух… Привет, шпионка, — выдавил он сипло.
Лицо снова исчезло. Сарада запрокинула голову и скрестила руки на груди. Зацепившись ногами за ветку дерева, Шисуи качал пресс.
— Это какая по счету тысяча? — мрачно спросила Сарада.
В мыслях вертелось только одно слово: «шпионка». Рогатая правильность неистово возмущалась.
Я не могу быть шпионкой в собственной деревне, шаннаро! Сколько можно уже?
— Я сбился на тысяче и двух сотнях, — шепотом выдохнул Шисуи.