- Котенок, ну, ты чего? Ничего плохого ведь не произошло. Все хорошо будет. Потерпи немного.

Я ничего не говорю, снова обнимаю его. Прижимаюсь к нему, вдыхаю его запах. Не хочу уходить, не хочу отпускать его, на меня нахлынуло чувство, словно это наша последняя встреча.

- Отдай флешку отцу, - едва слышно шепчет мне на ухо Железнов и я тут же напрягаюсь, пытаясь понять, не послышалось ли мне.

Неужели на флешке есть что-то, что поможет Дамиру? Сердце забилось надеждой.

- Тебе пора, Аврора. Не приходи больше, хорошо? Тебе нечего здесь делать, - с нажимом произносит он, заглядывая мне в глаза. - Не нужно, чтобы тебя видели рядом со мной, - добавляет, словно боится, что я обижусь на его слова.

Я киваю, хотя абсолютно не согласна с его просьбой. Сглатываю подступивший к горлу ком, жадно пожираю его взглядом, стараясь запомнить каждую черточку его лица, словно есть вероятность, что мы можем никогда больше не увидеться.

- Люблю тебя, - срывается с моих губ. Замечаю, как теплеет взгляд Дамира. Не хочу уходить, прошло всего минут пять, этого безумно мало.

Мы обменялись взглядами, полными обещаний друг другу, прежде чем дверь захлопнулась, отделяя нас друг от друга.

Я гоню домой, желая как можно быстрее добраться к заветной флешке. Дамир ведь не дурак, скорее всего наперед обо всем подумал. Вот только почему оставил всю информацию именно у меня? Боялся, что при обыске у него или его партнеров найти могут? Ничего не понимаю, но в груди теплится надежда, что там что-то очень важное и скоро этот ужас закочится.

- Папа, ты можешь ко мне приехать сейчас? Это очень срочно, по поводу Дамира, - набираю отца, проклиная долгий красный свет светофора. Меня аж трясет от нетерпения и немного паника находит: вдруг флешки нет на месте?

Мысли кувырком, но впервые за последние дни я чувствую надежду и прилив сил. Молюсь, чтобы на флешке и в самом деле оказалось то, что поможет отбелить имя Дамира. И тогда хоть завтра замуж за него согласна выйти, только бы снова не пришлось такой ужас переживать.

- Что-то произошло? Ты слишком взволнована.

- Папа, просто приезжай. Я уже почти дома, буду ждать тебя. Не хочу по телефону говорить.

Бросаю телефон на пустое сиденье рядом, перестраиваюсь в центральный ряд и гоню, нарушая правила дорожнего движения. Через пятнадцать минут поднимаюсь к себе на этаж по ступенькам, игнорируя лифт, который нет сил ждать.

Первым делом открываю один из ящиков в гардеробной и достаю флешку из потертой коробки от старых наушников.

Пальцы покалывает. Смотрю на маленькую вещицу и не решаюсь взглянуть что на ней. Нетерпеливо поглядываю на время, пытаюсь выравнять дыхание. Чувствую себя героиней детектива.

Когда наконец-то на пороге появляется отец, все эмоции вырываются наружу.

- Пап, почему так долго? Проходи! - беру его за руку, тяну в квартиру. - Мне Дамир не так давно оставил флешку, а сегодня сказал, чтобы я тебе отдала ее. Там должно быть что-то важное. Вот, - протягиваю ему и понимаю, что отец моего восторга не разделает. Словно он не рад, что Дамир скоро на свободе оказаться может.

Смотрит на предмет в моей руке так, словно Железнов мне гранату на сбережение оставил, а не крошечный накопитель памяти.

- Что на ней? - спрашивает, напрягаясь. Забирает у меня флешку, рассматривает ее, словно взглядом можно считать с нее файлы.

- Не знаю. Не открывала.

- Принеси мне ноутбук, - отец опускается на диван, губы плотно сжаты, нахмуренный весь. Знаю, что он все эти дни тоже на нервах был.

- Вот, - ставлю на столик перед ним ноутбук и замираю на месте. Жду, когда отец подтвердит мои предположения, но он просто молча листает файлы. - Ну, что там? Это ведь оправдает Дамира?

Отец понимает на меня ледянкой взгляд. А я безумно боюсь испытать разочарование. Неужели там ничего нет?

- Это не оправдает его, но скорее всего поможет замять дело, - ровным голосом произносит он.

- Ты… чем-то недоволен? Что-то не так? - спрашиваю, заметив как изменилось настроение отца. Вместо ожидаемой радости он сейчас, кажется, очень зол.

- Да, Аврора. Все не так. Он не должен был втягивать тебя в это и просить тебя хранить собранный компромат на очень опасных людей. Я просил его оградить тебя от всего этого дерьма, но он сделал ровно наоборот.

Ни разу не помню, чтобы отец так грубо выражался при мне. Цепенею, прилив внезапной радости резко исчезает.

- Папа, прошу, я не хочу ссориться. Не сейчас. Ты понимаешь, что мне и так трудно?

- Прости, мне нужно идти, - он поднимается с дивана, достает из ноута флешку и уходит даже не попрощавшись со мной.

Я остаюсь стоять посреди комнаты, совершенно потерянная. Мне через четыре часа на смену, а я не могу собраться с мыслями. В моей жизни абсолютный хаос. Ноздри все еще чекочет аромат Дамира, тело все еще ощущает его тепло. Снова плакать хочется. И к нему. Безумно.

Пишу Александру, извиняюсь, ссылаюсь на семейные проблемы, даже не вру, что дело жизни и смерти. В конце добавляю, что если из-за этого меня могут уволить, то приехать все равно не смогу. Не лучшее решение, но не могу я на людей смотреть, не могу о работе думать.

К моему облегчению, Александр присылает короткое: «Не волнуйся, решай проблемы, я сегодня сам справлюсь».

Долго не думаю. Хватаю ключи от машины и, не предупреждая никого, собираюсь к человеку, к которому еще несколько дней назад ни за что бы не поехала и не захотела бы видеть.

Но бабушка Дамира единственный человек, который может понять меня сейчас. К тому же, Дамир попросил навестить ее. Несмотря на то, как жестко и некрасиво она обошлась со мной, и насколько бы сильной не была наша неприязнь, я все же хочу попробовать наладить с ней отношения. Если нет, то хотя бы убедиться, что она не лежит при смерти в своей кровати из-за нервного потрясения.

Меня не сразу пропускают за ворота. Охрана у бабушки Дамира еще более угрюмая, чем у самого Железнова. Приходится несколько раз объяснить кто я, прежде чем передо мной открываются ворота. И то, перед этим был сделан телефонный звонок. Предполагаю Элеоноре

Николаевне.

Я въезжаю во двор и удивленно взираю на автомобиль, рядом с которым паркуюсь. Судя по номерам – это мой отец. Что он здесь делает? Все это очень странно и загадочно.

Покидаю салон и направляюсь к дому. Не успеваю на крыльцо подняться, как дверь открывается и на пороге появляется Элеонора Николаевна. Быстро просканировав ее вид, понимаю, что она точно не находится в глубокой депрессии из-за ареста единственного внука. На нее лице скорее отображается решительность и злость. Но эта злость, к счастью, в данный момент направлена не на меня.