Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многие важные темы затрагивал Агранат в своих статьях. Скажем такую. В мировом постиндустриальном обществе, в эйфории от прихода новейших технологий, инноваций, «хайтеков», все чаще раздаются голоса, что «интеллект становится важнее сырья. Что богатство природными ресурсами, территорией отходит будто бы на второй план. Неверно это, писал Агранат, да и такое случается (экономисты такие случаи именуют «голландской болезнью»), но в целом основой жизни любого общества всегда будет нечто материальное, вещное, природное.
А природного на Севере, что называется, навалом. Арктика, прежде всего шельф Северного Ледовитого океана, содержит необъятные резервы углеводородного сырья. Десятки, если не больше, гигантских и супергигантских месторождений. Через 10–15 лет Арктика может стать главным мировым источником нефти и газа.
А «экологический ресурс» российского Севера? Мы загрязняем атмосферу много меньше, чем Европа и США. Значит, Россия «очищает мир». На международных конференциях уже возникали предложения о том, что Запад должен платить России как экологическому донору за «перерасход природы» миллиарды долларов.
Что нам готовит будущее? Какие сюрпризы? Возник термин «экономика пространства». А что, если Север станет местом перевода из пострадавших по каким-то причинам стран и регионов производств и даже населения? И, чувствуется, очень скоро Север и Сибирь, из бесчисленные реки и озера, станут мировыми источниками быстро дорожающего ресурса – пресной воды.
Григорий Абрамович автор книг: «Зарубежный Север» (1957), «Новая техника и освоение зарубежного Севера» (1960), «Использование ресурсов и освоение территории зарубежного Севера» (1984), «Освоение Севера: мировой опыт» (1988), «Возможности и реальности освоения Севера. Глобальные уроки» (1992).
Еще Агранат писал: «В последнее десятилетие в научной печати широко распространяется кажущийся на первый взгляд очень странным тезис о том, что наличие в России огромных неосвоенных или слабоосвоенных территорий – скорее зло, чем добро. Тезис этот проник и в среду высокопоставленных чиновников, формирующих политику развития страны. А значит, и территорий, о которых идет речь, они занимают до 70–80 % площади России – Сибирь, Дальний Восток и особенно Север. Не раз такие высказывания подвергались критике, и довольно жесткой. Однако они по-прежнему весьма громко звучат, более того, набирают новых сторонников».
В 2000 году в журнале «География» Агранат обсуждает важный вопрос: Нужны ли России ее просторы? Он сводит вместе полярные мнения на этот счет. Естественно, «западники» готовы отказаться не только от Севера, но и от Сибири, Дальнего Востока и Курильских островов. Те же, кого можно условно назвать «славянофилами», ратуют за хозяйственное овладение Севером и Востоком России, они видят в этих отдаленных территориях главное богатство России.
Достаточно взвешенную в этом споре дал российский политолог Николай Алексеевич Косолапов (российский политолог, родился в 1942 году), попытавшийся объективно взвесить все «за» и «против». Да, Россия волею судеб наделена огромными пространствами, с которыми она справлялась с большим трудом. Но они создавали, к случаю, ко времени, оказывающиеся нужными резервы развития, резервы безопасности страны. Пугающие своим безбрежием пространства от Балтийского моря до Тихого океана служили символом величия России, упреждающим мечом в мировой борьбе.
Не верится, что серьезных ученых могут манить эпатажные, красивые лозунги типа «сжатие освоенного пространства», принадлежащие, кажется, географу Ю.Л. Пивоварову, самому яростному противнику Севера, беспощадному по отношению к его защитникам. Или, что еще «круче»: «Если бы у восточных склонов Урала плескался океан, то Россия давно бы стала высокоразвитой страной».
Агранат в своих многочисленных статьях и книгах подробно анализирует тему «Север». Вот цитаты:
«Для чего нужен Север? – пишет Григорий Абрамович. – Данный вопрос может показаться странным, некоторые утверждают, что Север – обуза. Значит, следует меньше вкладывать в него деньги, отдавая их обжитым промышленным областям, и вообще нужно "сжимать освоенное пространство". В силу явной неувязки с насущными нуждами страны этот неоднократно раскритикованный лозунг не стал руководством к действию. Но он негативно влияет на принятие управленческих решений».
Второе соображение:
«Продолжающееся увеличение населения планеты, стремительный рост природных, техногенных и антропогенных катастроф усиливают значение Севера как территориального резерва. Он может стать социальным прибежищем, как были в прошлом свободные территории России, Северной Америки, Австралии (новейший пример – появление беженцев на российском Севере). Конечно, по своим эколого-географическим характеристикам Север несравним с этими былыми просторами. Однако научно-технический прогресс, новые средства коммуникаций облегчают управление, производство и жизнь людей в отдаленных краях. Надо учесть также возможность возникновения новых отраслей хозяйства и сфер деятельности, требующих больших пространств (солнечная и ветровая энергетика, наземные объекты космонавтики)».
И вот еще важное замечание Аграната:
«Геополитическая и военно-стратегическая роль Севера всегда была заметной, но ныне из-за глобальных изменений в структуре мировой политической и экономической мощи резко повысилась. Арктика как буфер между основными мировыми центрами – США, Западной Европой, Россией, Японией, Китаем – становится полигоном территориальной, ресурсной и военно-стратегической игры. Разрушение СССР и политика НАТО заставляют серьезно переосмыслить место Арктики в системе нашего военного базирования. Интересам России теперь вряд ли соответствует призыв советского правительства к демилитаризации Арктики, прозвучавший в октябре 1987 г. в Мурманске».
Агранат считал, что Север – это последний резерв свободных территорий в стране, наши последние географические рубежи. Север не только источник минеральных ресурсов, но и пресных вод, кислорода. И об этом не следует забывать, хотя до окончательного освоения гигантских пространств нашей великой державы все еще очень и очень далеко.
Небескорыстные отношения связывают человека с Севером. Взять уголь, нефть, газ, минеральное сырье очень заманчиво, но и крайне трудно. Природа – морозы, метели, полярная ночь – словно бы охраняет свои богатства, отпугивая добытчиков. Большинство регионов Сибири, Крайнего Востока, Севера, Заполярья расположены в экстремальных климатических зонах, человеку тут приходится нелегко.
В зоне БАМа, например, летом у людей уменьшается количество лейкоцитов и эритроцитов, снижается кровяное давление. А в пору зимних муссонов, наоборот, артериальное давление повышается, меняется формула крови. Количество лейкоцитов и эритроцитов увеличивается настолько, что, не зная особенностей региона, можно заподозрить какое-либо заболевание.
Итак, сокровища Севера несметны, но их добыча трудна и чревата большими потерями.
