Кашель пленника усиливается — видимо, действительно очень долго ни с кем не говорил. А Вельма тем временем выходит вперед, что мне совершенно не нравится.

— Ну и какая польза от существования вашего совета? — в отличие от меня, в голосе принцессы слышатся все ее эмоции, — То, что камень не мне принадлежит, это я и без визита сюда знала. Теперь понятно, почему отец предпочёл избавиться от всех вас без остатка. Вы просто хранительниц взаперти держали, чтобы только вам можно было на них слюни пускать, а весь другой мир их бы не видел, так? Из-за таких, как вы,  мне приходилось у людей прятаться! — с этими словами Вельма даже бьет в сердцах кулаком по решетке, и мне приходится наконец вмешаться, чтобы притянуть девушку к себе в попытке успокоить. — Да ещё этот дурацкий контракт заключать, думая, что мне конец! Это из-за вас моих родителей убили! Просто потому, что вам было проще уничтожить хранительницу, чем позволить ей быть счастливой, пусть и с альвом!..

Понимая, что Вельма сейчас слишком на взводе, и ее излишняя эмоциональность вполне может перерасти в нечто большее, я спешу привлечь ее к себе, как и все ее внимание, приобнимая за плечи:

— Я думаю, что он нам ничего путного не скажет, — тихо говорю я принцессе, отводя ее от решетки. Если этот эльф и впрямь признается, что убил предыдущую хранительницу, то я уж точно предпочту Вельму держать подальше. 

Тем временем пленник вдруг поднимается со своего места. И даже просовывает свою невероятно тощую руку между прутьев решетки, практически перебивая меня и сбивая с мысли:

— Я скажу, что придумал твой отец, чтобы спасти Карей. Но прежде... Я хотел бы в последний раз еще раз пообщаться с камнем, — все тем же противным, скрипучим, но абсолютно безэмоциональным голосом проговорил он.

Подняв на меня взгляд, Вельма встретилась с моим, в котором совершенно точно читалось “нет”. Она же, кажется, пребывала в сомнениях.

— Нет, — уже вслух отвечаю я, тоном, не терпящим возражений. — Это исключено.

Мы не можем знать, на что способен этот эльф... И к чему может привести подобный контакт. Тем более, после его признания в том, что он убил предыдущую хранительницу. Мы же даже не знаем, как он это сделал…

— Если он начнёт мудрить, можешь разнести здесь всё к лешему, — тихо произносит она, мягко высвобождаясь из моих объятий.

Я судорожно вздыхаю. Выходит, пусть Вельма испугалась не меньше моего, но все же передумала. Решила принять условие. Что же, это ее выбор, хоть я и не разделяю склонности к подобному риску. 

— Не сомневайся, — так же тихо отвечаю я Вельме, соглашаясь с ее словами о том, что я смогу, в случае чего, воспользоваться магией. На какое-то мгновение ко мне и закрадывается сомнение, что эльф тоже может оказаться магом, да и, быть может, сильнее меня... Но я сразу отметаю эту мысль, уж слишком она абсурдна.

Подойдя к решетке, Вельма касается протянутой конечности пленника. Ее собственная рука кажется сейчас прекрасным цветком, лозой, полной жизни, в лапах безобразного чудовища, который с нескрываемым наслаждением прикасается к чьему-то чужому телу. Эльф ничего не говорит какое-то время, лишь склоняет голову набок. Я же со всей сосредоточенностью наблюдаю за каждым его движением, будучи готовым в любой момент защитить свою невесты.

— Камень впервые по-настоящему хочет кому-то принадлежать так сильно... Кому-то, кроме хранителя. О, он скучает по Карей.. Но и по тебе, девочка, будет скучать. Он не хочет твоей смерти.

Заговаривает зубы. Рассказывает вещи, в которых нет совершенно никакого смысла. Впрочем, сама Вельма это тут же пресекает:

— Ты обещал рассказать, как прежний король планировал спасти Карей.

К этому моменту я безумно хочу вырвать девушку из хватки мерзкого эльфа, настолько мне неприятно видеть и слышать все происходящее. Видимо, я не понимаю до сих пор природы эльфийской реликвии, равно как и то, что эти двое говорят о нем, как о чем-то, имеющем собственную волю и желания. И уж тем более в этом во всем я не понимаю своей роли.

— Мироздание не примет того, что вы собираетесь сделать... — продолжает свои едкие и туманные речи пленник. — Твоя жизнь не стоит тех последствий, что принесет такой выбор, девочка…

Я наконец не выдерживаю и резко хватаю Вельму за руку, заставляя эльфа выпустить ее из своей хватки. Его слабые пальцы попросту не могут ее удержать, когда я дергаю девушку к себе.

— Довольно, — я стараюсь говорить спокойно и твердо, но все равно получается громче обычного, что мне вообще не свойственно. — Это все ложь и фарс. Он ничего не знает, — обращаюсь я уже к Вельме. — А если отец и понял, как решить проблему с этим треклятым камнем, я найду это в его документах или записях. Должно быть хоть что-то...

— Он собирался заключить Камень Жизни в Камень Смерти, мальчик, — резко перебивает меня старик. — Но не понимал последствий своего выбора. Если ты это сделаешь, судьба всего мира пойдет по иному пути.

16

Когда я слышу про то, какой план был у Леона, то поначалу не верю в это. Даже такой безумец, как мой отец, не мог пойти на подобное. Одно дело — много лет искать бесценную эльфийскую реликвию… Совсем другое — пожертвовать реликвию альвов.

Хотя, если подумать, ради Вельмы я поступил бы точно так же. Если б знал, что это спасет ей жизнь — не раздумывая.

Что-то меняется в эту секунду. Запах принцессы. И вместе с тем она вдруг вцепляется в решетку пальцами, буквально рыча на пленника, изменившимся голосом:

— И после этого ты продолжаешь уверять себя, что любил её? Да ты без раздумий ей пожертвовал. И дело было не в ребёнке. Дело было просто в том, что она не перед тобой, как ты выразился, ноги раздвинула.

Вельма чуть ли не срывается на крик. На какое-то мгновение мне даже кажется, что это говорит не она… Я пытаюсь приобнять ее сзади, чтобы успокоить и наконец увести отсюда, но меня будто что-то отталкивает, неясная, невидимая магия, мягко, но все же ощутимо. А потому — мне приходится дать ей закончить. 

— Думаешь твои дни сочтены? Думаешь, из-за того, что в этой темнице старятся и эльфы, и альвы, ты скоро сможешь,