и лишь редкие пятнышки света говорили о том, что остров на самом деле обитаем. Навстречу им не проехало ни одной машины. Минут через десять вокруг появились здания. Выглянув в окно, Алекс увидел жителей острова – они сидели возле своих домов, пили ром, играли в карты, курили сигареты и сигары, просто наслаждались ночным небом.

Они доехали до окраины Сантьяго, а потом вдруг свернули на дорогу, которую Алекс узнал. Он ехал по ней, когда они только прилетели. Значит, машина ехала в аэропорт.

На этот раз в аэропорту не было никакой охраны с очередями на паспортном контроле. Сарову даже не понадобилось входить в главное здание. Два охранника ждали его у ворот и пропустили машину прямо на взлётную полосу. За лимузином поехал и грузовик. Алекс глянул через плечо водителя и увидел самолёт, «Лирджет», стоящий отдельно от остальных. Машины остановились.

– Выходим, – сказал Саров.

По взлётной полосе пролетел порыв ветра и принёс с собой запах авиационного топлива. Алекс стоял на асфальте и смотрел, как серебристый сундук загружают в самолёт. Конрад выкрикивал приказы. Алексу не верилось, что настолько обычная с виду вещь может вызвать огромные разрушения. Он вспомнил ядерные взрывы, которые видел в кино. Пламя и ураганные ветры проносятся по городам, разрывая их на куски. Здания разваливаются. Люди мгновенно превращаются в пепел. Машины и автобусы разлетаются, словно детские игрушки. Как такая ужасная бомба, обладающая такой разрушительной силой, может быть такой маленькой? Конрад сам закрыл дверь грузового отсека. Повернувшись к Сарову, он кивнул. Саров жестом показал на самолёт. Алекс неохотно поплёлся вперёд и поднялся по трапу. Саров шёл прямо за ним, затем на борт поднялись Конрад и двое охранников, которые несли бомбу. Дверь самолёта закрылась.

Алекс оказался в роскошном помещении, какого он не видел ни на одном другом самолёте. Сидений было не больше дюжины, все – обтянутые кожей. Продолговатая комната была устлана коврами; чуть дальше виднелись хорошо укомплектованный бар и кухня, а у входа в кокпит висел плазменный телевизор с диагональю сантиметров семьдесят. Алекс не стал спрашивать, что за кино будут по нему показывать. Он выбрал себе место у окна – здесь все места были у окон. Саров сел напротив него, Конрад – в кресло позади Сарова. Два охранника сели в дальнем конце салона. Интересно, зачем они вообще полетели – чтобы присматривать за ним?

И куда они вообще летят? В Америку? Или пересекают Атлантический океан?

Саров словно прочитал его мысли.

– Я скоро всё тебе объясню, – сказал он. – Как только мы взлетим.

Минут через пятнадцать «Лирджет» разогнался по взлётной полосе и легко поднялся в воздух. На время взлёта свет в салоне погас, но как только они набрали высоту в десять километров, снова стало светло. Охранники встали и разнесли всем горячий чай, который заварили на кухне. Саров едва заметно улыбнулся. Он нажал кнопку на кресле и повернул его, чтобы сесть лицом к Алексу.

– Должно быть, тебе интересно, почему я решил не убивать тебя, – начал он. – Сегодня днём, когда я нашёл тебя в машине… я был очень к этому близок. Конрад до сих пор злится на меня. Он считает, что я совершаю ошибку. Он не понимает меня. Но я расскажу тебе, почему ты ещё жив, Алекс. Ты работаешь на британскую разведку. Ты шпион и просто выполняешь свою работу. Я восхищаюсь этим, и именно поэтому я простил тебя. Ты верен своей стране – точно так же, как я верен своей. Мой сын Владимир погиб за свою страну. И я горжусь тем, что ты был готов точно так же погибнуть за свою.

Алекс обдумал его слова.

– Куда мы летим? – спросил он.

– В Россию. Если точнее – в Мурманск. Это порт на Кольском полуострове.

Мурманск! Алекс попытался вспомнить, слышал ли это название раньше. Оно действительно казалось знакомым. Где он его слышал – в новостях, или, может быть, в школе на уроке? Порт в России! Но зачем они летят туда… да ещё и с атомной бомбой на борту?

– Возможно, тебе хочется знать, как мы полетим, – продолжил Саров. – Мы пересекаем Атлантический океан по северному маршруту, над Полярным кругом. По сути, мы летим по самому короткому пути, следуя кривизне Земли. Нам нужно будет дважды совершить посадку для дозаправки. В первый раз – в Гандере, на севере Канады. Во второй раз – на Британских островах, в Эдинбурге.

Саров, похоже, заметил огонёк надежды в глазах Алекса.

– Да, – продолжил он. – Завтра ты час или два пробудешь на родине. Но, пожалуйста, даже не думай ни о чём таком. Тебе нельзя будет выходить из самолёта.

– Нам действительно придётся так долго туда лететь? – спросил Алекс.

– Учитывая первую дозаправку и разницу в часовых поясах – да. Кроме того, нам, возможно, придётся обмениваться дипломатическими любезностями с канадскими и британскими властями. Это личный самолёт Кириенко. Мы сообщили о нашем рейсе в Евроконтроль, и, конечно же, они сразу узнали номер самолёта. Они считают, что президент на борту. Полагаю, и канадцы, и британцы примут нас гостеприимно.

– А кто ведёт самолёт?

– Пилот Кириенко. Но верен он мне. Многие простые люди в России верят в меня, Алекс. Они увидели будущее… моё будущее. И они предпочитают его той версии, что предлагают другие.

– Вы до сих пор не рассказали мне, что это за будущее. Почему мы летим в Мурманск?

– Сейчас я тебе всё расскажу. А потом нам нужно будет поспать. Предстоит долгая дорога.

Саров скрестил ноги. Прямо над его головой горел светильник, и его глаза и рот были спрятаны в тени. Сейчас он выглядел одновременно очень молодым и очень старым. На его лице вообще не было никакого выражения.

– В Мурманске, – начал он, – размещён российский северный подводный флот. Точнее, был размещён. Сейчас он представляет собой, если выражаться простым языком, самую большую ядерную помойку в мире. Конец России как сверхдержавы привёл к быстрому развалу её армии, авиации и флота. Я уже пытался объяснить тебе, что произошло с моей страной за последние тридцать лет. Она распалась на части, люди страдают от бедности, преступности и коррупции. И особенно хорошо этот процесс разложения виден в Мурманске.

Там стоит на якоре флот атомных подлодок. Я говорю «стоит на якоре», но на самом деле их там просто бросили. Заправочному судну «Лепсе» уже больше сорока лет, и на нём хранятся шестьсот тридцать девять отработавших тепловыделяющих сборок. Флот просто оставили гнить и ржаветь, и подводные лодки просто разваливаются на куски. И