делать? В конце концов, он не просил, чтобы его туда посылали. Все эти дела никак с ним не связаны.

Но теперь всё изменилось. Он живо представлял себе ядерный взрыв на Кольском полуострове. Тысячи людей погибнут сразу же, десятки тысяч – позже, когда радиоактивные частицы разлетятся над Европой. Пострадает и Великобритания.

Алекс обязан предотвратить это. У него больше не осталось выбора.

На этот раз всё будет намного труднее. Саров, может быть, и простил ему неудачную попытку побега, но Алекс знал, что генерал ему больше не доверяет. И теперь он не может позволить себе ошибки. Если его во второй раз поймают при попытке к бегству, пощады уже не будет. Умом Алекс понимал, что ему вряд ли удастся незамеченным ускользнуть от русского генерала или его ужасно изувеченного компаньона. Саров был совершенно бодр, словно сидел на месте не десять часов, а десять минут. Конрад тоже не сводил с него глаз. Он тихо сидел в противоположном конце самолёта, словно кот, подстерегающий мышь, его красный глаз поблёскивал в полумраке.

Тем не менее…

У Алекса ещё оставались два хитрых устройства, которые выдал ему Смитерс. И у них будет посадка в Великобритании! Одна мысль о том, что он окажется в родной стране, окружённый людьми, говорящими на его родном языке, придавала Алексу сил. У него есть план, и он сработает. Должен сработать.

Похоже, он проспал и дозаправку в Гандере, и ещё несколько часов полёта, потому что когда глаза Алекса снова открылись, снаружи было светло, а два охранника уже поглощали завтрак – фруктовый йогурт, приготовленный на миниатюрной кухне самолёта. Он выглянул в иллюминатор, но увидел внизу только облака.

Саров увидел, что он проснулся.

– Алекс! Ты не голоден?

– Нет, спасибо.

– Хотя бы выпей чего-нибудь. Такие далёкие перелёты могут вызвать обезвоживание.

Он сказал одному из охранников несколько слов по-русски; тот исчез и вскоре вернулся со стаканом грейпфрутового сока. Алекс, вспоминая, что случилось с Кириенко, далеко не сразу решился поднести стакан к губам. Саров улыбнулся.

– Не бойся, – сказал он. – Это просто сок. Без добавок.

Алекс сделал глоток. После долгого сна сок действительно бодрил.

– Примерно через полчаса мы приземлимся в Эдинбурге, – сказал ему Саров. – Мы уже в британском воздушном пространстве. Ты рад вернуться на родину?

– Если вы меня здесь высадите, мне как раз будет удобно добраться на поезде до Лондона.

Саров покачал головой.

– Боюсь, это исключено.

Через несколько минут они начали заходить на посадку. Пилот вышел на связь с аэропортом и подтвердил, что это простая остановка для дозаправки. Он не собирается высаживать или брать на борт пассажиров, так что ему не требуется специальное разрешение. С руководством аэропорта всё было обговорено, так что посадить самолёт будет не труднее, чем поставить в гараж машину. И, несмотря на все опасения Сарова, британское правительство не стало приглашать высоких гостей на дипломатический приём в Эдинбурге!

Самолёт пролетел сквозь облако, и Алекс, прижавшись лицом к стеклу иллюминатора, увидел сельскую местность с миниатюрными домиками и машинами. Яркое солнце Карибского моря сменилось серым светом и непонятной погодой британского лета. Алекс почувствовал облегчение. Он вернулся домой! Но он отлично понимал, что Саров ни за что не позволит ему выйти из самолёта. В каком-то смысле было бы даже менее жестоко, если бы вторую дозаправку провели в Гренландии или Норвегии. Ему дали возможность в последний раз посмотреть на родную страну. Когда он увидит Великобританию в следующий раз, она уже будет отравлена на много поколений вперёд. Алекс сунул руку в карман и зажал в кулаке пластиковую фигурку тираннозавра. Скоро настанет время…

Зажёгся сигнал «Пристегнуть ремни». Через мгновение у Алекса зашумело в ушах – самолёт начал снижение. Он увидел мост, казавшийся с такого расстояния маленьким и хрупким. Мост Форт-Роуд… должно быть, это он. А вот к западу показался и Эдинбург, силуэт за́мка ярко выделялся на фоне неба. Приближался аэропорт. Алекс увидел яркое, современное здание терминала, самолёты, окружённые фургонами и багажными тележками. Вскоре шасси самолёта коснулись земли, взревели двигатели, запущенные в реверс. Самолёт замедлил ход. Они приземлились.

Следуя указаниям диспетчерской вышки, «Лирджет» проехал по взлётной полосе в дальний конец аэродрома, к топливохранилищу. Алекс с тяжёлым сердцем наблюдал, как здание аэропорта исчезает позади. С каждой секундой, что они продолжали ехать, увеличивалось расстояние, которое ему придётся пробежать, чтобы поднять тревогу, – если ему вообще удастся выбраться из самолёта. Он крепко сжимал в руке игрушечного динозавра. Что Смитерс сказал ему? Повернуть голову два раза в одну сторону, потом один раз в другую, чтобы зарядить гранату. Подождать десять секунд, потом бросить гранату и бежать. Тесный салон самолёта – идеальное место, чтобы испробовать это оружие. Алекса интересовал лишь один вопрос: а как не оглушить этой гранатой самого себя?

Самолёт остановился. Почти сразу к нему подъехала цистерна с топливом. Саров явно подготовил всё заранее. За цистерной ехала машина; выглянув в иллюминатор, Алекс увидел, что к двери «Лирджета» подвозят трап. Так, это уже интересно. Похоже, кто-то собирается подняться на борт.

Саров посмотрел на него.

– Не говори ни слова, Алекс, – сказал он. – А если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы открыть рот, советую для начала оглянуться назад.

Конрад сел в кресло позади Алекса, держа на коленях газету. Когда Алекс обернулся, Конрад убрал газету и показал ему большой чёрный пистолет с глушителем, направленный прямо на него.

– Никто ничего не услышит, – сказал Саров. – Если Конрад хотя бы подумает, что ты что-то замыслил, он тут же выстрелит. Пуля насквозь прошьёт кресло и перебьёт тебе позвоночник. Ты мгновенно умрёшь, но всем покажется, что ты просто уснул.

Алекс знал, что на самом деле не всё так просто. Когда человека убивают выстрелом в спину, он не выглядит так, словно он просто уснул. Саров идёт на огромный риск. Но, собственно, весь его замысел – ещё более огромный риск. Ставки выше просто не может быть. Алекс не сомневался, что если он попытается хоть кому-то рассказать, что происходит, его тут же убьют.

Дверь самолёта открылась, и на борт поднялся рыжеволосый механик в синем комбинезоне, держа в руках стопку бумаг. Саров встал, чтобы поздороваться с ним.

– Вы говорите по-английски? – спросил механик с шотландским акцентом.

– Да.

– Подпишите, пожалуйста, вот эти бумаги.

Алекс чуть повернул голову. Механик увидел его и кивнул. Алекс кивнул в ответ. Ему показалось, что Конрад уже прижал пистолет к креслу, и ничего не сказал.

А потом всё закончилось. Саров подписал бумаги и вернул механику